Зимняя пасха. Рождество Христово: «трехдневная Пасха

27 марта 2016 года католики, протестанты и верующие армянской православной церкви празднуют Пасху. Пасха - праздник Светлого Христова воскресения. Первую Пасху праздновали древние иудеи за 1500 лет до Рождества Христова, в связи с исходом израильтян из Египта под водительством пророка Моисея. Ветхозаветная Пасха знаменовала избавление еврейского народа от египетского рабства, а слово «пасха» на древне - еврейском означает «исход», «избавление». Новозаветная, христианская Пасха была установлена апостолами вскоре после крестной смерти и Воскресения Иисуса Христа и наполнилась новым смыслом. Это - праздник победы над смертью.

В Крыму проживают представители разных религиозных конфессий. В чем различия празднования армянской Православной Пасхи, Католической и русской Православной Пасхи? Разбираемся.

Армянская Пасха.

Армянская церковь - одна из древнейших христианских общин. В 301 году Армения стала первой страной, принявшей христианство в качестве государственной религии. Уже много веков между нами нет церковного единства, но это не мешает существованию добрососедских отношений. На встрече с послом Республики Армения в России О.Е. Есаяном, Святейший Патриарх Кирилл отметил:

«Наши отношения уходят вглубь веков… Близость наших духовных идеалов, единая нравственная и духовная система ценностей, в которой живут наши народы, являются фундаментальной составляющей наших отношений».

Интересно что: В 2017 году армянская Пасха - Затик - будет праздноваться 16 апреля вместе с представителями всех христианских конфессий - католиками, православными, протестантами и христианами-армянами. Такое совпадение случается крайне редко. Для сравнения - последний раз «общий день Пасхи» был в 2011 году.

Очень интересны традиции вычисления сроков праздников в Армянской Апостольской церкви. Здесь решение принимается представителями духовного центра Армянской Апостольской церкви в Эчмиадзине. Из этого города ежегодно перед праздником присылают специальные календари, где оговорены конкретные сроки. В этой конфессии применяют григорианский календарь, и армянская Пасха чаще совпадает с католической.

Армянская Пасха называется Затик, что означает «освобождение» и «очищение». Праздник символизирует избавление от грехов и возвращение к Богу. В этот день армяне приветствуют друг друга словами «Христос воскрес из мертвых - благословенно Воскресение Христово». Одним из старинных традиций, дошедших до современности, считается кукла "Аклатиз", украшенная 49 камнями и репчатым луком. Этот пасхальный атрибут символизирует удачу для дома и семьи. Необычной традицией было в Армении на Пасху освящение деревьев. Пожилые армянки в пасхальное утро со свечей в руках освящали деревья. В дохристианские времена было принято в этот день совершать ритуал жертвоприношения. Молодого барашка или петуха варили всю ночь, а затем раздавали бедным и неимущим. На Пасху в Армении традиционным блюдом сейчас является плов и крашеные яйца. А раньше в этот день подавали спитак банджар. Согласно легенде, Св.Богородица закутывала Иисуса Христа, в листья этого растения. Также, на Пасху армянские хозяйки принято угощать кутапом - это тесто с запеченной зеленью или фасолью с жареным луком, еще ауиком (лепешки из пшеницы) и ахаром (вареный барашек или петух).

Традиционные праздничные угощения

В старинные времена в Армении на Пасху после пасхального обеда веселое празднество продолжалось на природе с различными играми, конными состязаниями и кострами. И, конечно же, в этот день по обычаю, соревнуясь, разбивали крашеные яйца. Армяне красили яйца и до принятия христианства, красят и теперь. Красный цвет означает свет солнца.

Сегодня во всех армянских храмах звучат божественные шараканы - древние духовные стихи. Но главная литургия в честь наступления Пасхи проходит в Первопрестольном Святом Эчмиадзине. В понедельник в Армении выходной. В День поминовения усопших люди по традиции посещают могилы родных и близких.

Интересно что: Православная церковь определяет срок Пасхи в первое воскресенье после весеннего равноденствия и следующего за ним полнолуния. Строго соблюдается еще одно условие: Пасха у православных не должна совпадать с иудейской. Эта норма закреплена в специальном решении Вселенских Соборов. День иудейской Пасхи вычисляют в соответствии с лунным календарем, поэтому иногда возникают совпадения. Но для православной традиции такое совпадение неприемлемо, а у католиков разрешено. Когда совпадают дни празднования у православных и католиков, Пасха проходит в обеих конфессиях без переноса. Протестанты тоже строят вычисления на григорианском календаре, поэтому их Пасха часто совпадает с католической. А такие православные церкви, как румынская, греческая, болгарская, ориентируются на неоюлианский календарь. Он диктует условия для определения большинства праздников по григорианскому календарю, а некоторых (например, Пасхи) - по юлианскому.

Католическая Пасха.

В европейских языках слово "Пасха" — один из вариантов латинского Pascha, которое, в свою очередь, восходит к древнееврейскому pesach (переход, исход из Египта). Еврейская Пасха, посвященная избавлению Израиля от египетского рабства, была в глазах христиан прообразом того искупления человечества от греха, воспоминанию о котором посвящена христианская Пасха. Немцы называют Пасху Ostern, равно как и англичане — Easter, то есть по имени древнегерманской богини весны Eostro (Ostara). Таким образом, христиане приурочили свой главный праздник еще и к торжествам по случаю возрождения жизни после зимы. Римско-Католическая Пасха всегда приходится на первое воскресенье после дня весеннего равноденствия и первого после этого дня полнолуния. Этот порядок был определен в ранней христианской церкви и соблюдается до сих пор. В наше время дни Пасхи католической и православной не совпадают по той причине, что Русская Православная церковь продолжает вести летоисчисление в соответствии с древним юлианским календарем.

В православных храмах пасхальная служба - торжество легкое и радостное - начинается ровно в полночь. После окончания службы православные «христосуются». Так назван обычай приветствовать друг друга целованием и словами: «Христос воскресе!» Католики празднуют Пасху, начиная с особого субботнего моления Навечерия Пасхи. Потом ранним воскресным утром проходит Резурекция - крестный ход и Cвятая месса. Традиции разговляться в этой конфессии нет, поскольку длительный пост как воздержание в еде, у католиков отсутствует. Верующие должны воздерживаться от мясной пищи только в пятницу. Католический пост имеет духовный характер, во время него нужно больше молиться, больше совершать добрых дел, отказываться от вредных привычек и бурного веселья. Символ пасхального праздника — крашеные яйца. Обычай красить яйца распространен повсюду. Западноевропейские католики предпочитают яйца красного цвета без орнамента, в Центральной Европе (поляки, словаки) расписывают их разнообразной техникой. Священники освящают яйца в домах прихожан в субботу вместе с остальной ритуальной пищей. Вечером в Страстную субботу во всех храмах служат всенощную. Утром, возвращаясь домой, все разговляются, прежде всего яйцами. Крутые яйца, яичница, омлеты — важнейшая ритуальная пасхальная еда. Готовят и мясные блюда, а также сдобный хлеб.

Традиции празднования Пасхи в разных странах Европы.

В Италии на Пасху пекут "голубку", в Восточной Польше в пасхальное утро едят окрошку, которую поливают водой с уксусом, как символ пятничных Крестных страданий Христа. А еще в Польше существует обычай oblewany ponedzialek — в понедельник после Пасхи парни и девушки обливают друг друга водой. По всей Европе хозяйки укладывают в плетеные корзиночки на молодую травку разноцветные яйца, игрушечных цыплят, шоколадных зайчиков. Эти корзинки в течение всей Пасхальной недели стоят на столике у дверей. В Эквадоре — фансеку — суп из 12 видов злаков - они символизируют 12 апостолов, трески, арахиса и молока. В Англии пасхальные булочки hot cross buns обязательно перед выпечкой надрезают сверху крестом. В Португалии в воскресный день священник ходит по сверкающим чистотой домам прихожан, разнося пасхальные благословения, где его угощают голубыми и розовыми драже, шоколадными яйцами, печеньем и стаканчиком портвейна. Утром в Пасхальное воскресенье после богослужения дети и молодежь обходят дома с песнями и поздравлениями, сходными с рождественскими колядками. Среди пасхальных развлечений наиболее популярны игры с крашеными яйцами: их кидают друг в друга, катают по наклонной плоскости, разбивают, разбрасывая скорлупу.

Почему символом Католической служит Пасхи пасхальный кролик?

Символом католической Пасхи также является пасхальный заяц, который по поверьям, разносит подарочные пасхальные корзины и прячет крашенные накануне яйца. В католических странах накануне Пасхи заяц очень популярен — его печатают на открытках, делают шоколадных зайцев. Объяснение этому уходит глубоко в язычество. По легенде языческая богиня весны Эстра превратила птицу в зайца, но он продолжал нести яйца. Другое объяснение данному феномену более простое — когда пасхальным утром дети шли собирать яйца из курятника, они часто находили неподалеку кроликов.

Иудейская Пасха.

Для всего еврейского народа праздник Пасхи является самым главным и значимым днем в году. С ним связано множество великих действий, в частности, освобождение евреев из египетского рабства, которое произошло в середине 13 века до н.э. История Пасхи (Песах) берет свое начало в далеком прошлом, в те дни, когда согласно библейским писаниям, Моисей вывел израильтян из Египта. Это произошло на 14 день месяца нисана, когда в ночь перед последней жесткой казнью были убиты все младенцы Египта, кроме еврейских. Казнь обошла их жилища, ведь двери были помечены кровью жертвенных ягнят. После этого ужасного действия Моисей взялся вывести еврейский народ за пределы египетских земель. Праздник нарекли в честь величайшего спасения народа Израиля и в честь того, что беда обошла их дома стороной. В переводе с иврита «песах» означает «пройти мимо, миновать или обойти». Символично, что празднование Пасхи припадает именно на 14 число месяца нисана согласно еврейскому лунному календарю. Есть небольшое отличие в количестве дней, когда народ потчует и восхваляет это торжество. Например, в самом Израиле он длится 7 дней, а за его пределами - 8 дней. В 2016 году празднование Пасхи начнется 22 апреля и закончится 30 апреля. Давно сложившаяся традиция гласит, что все евреи начинают отмечать Песах после того, как солнце скроет свой последний луч за горизонтом.

Традиции еврейской Пасхи в канун праздника в домах собирается все квасное - мучные блюда, на основе дрожжей и сжигается на костре. Стоит отметить, что весь период, когда евреи чтят день Пасхи, они не употребляют в пищу квасные продукты, а также те, которые могут забродить. Перед началом праздника принято собирать «меот хиттим». Это значит, что евреи собирают средства на муку для мецы, которую потом раздают беднякам. Мецой называют пресные лепешки, которые пекут без использования дрожжей. Эта выпечка символизирует хлеб, который прихватили в спешке евреи, когда тайком уходили из Египта. В первый и седьмой день празднования запрещено заниматься делами, в остальные же дни дозволено выполнять мелкую работу. Первые два дня и первую ночь у евреев принято называть Йом-Тов, что означает «добрый и праздничный день». В этот период во всех синагогах страны проводится богослужение, в котором восхваляют росу, а также благодарят Бога, читая псалмы Халлел.

Сама еврейская Пасха в 2016 году начинается с того момента, как вечером, 14 нисана, семьи, собравшиеся за столом начинают читать Седер корбан Песах (церемония пасхального жертвоприношения). Это собрание, во время которого семья вкушает яства, выставленные на столе, называется Седер, и проводят его в первую и вторую ночь праздника по определенному порядку. Во время еды необходимо читать молитву Хаггаду, которая повествует о том, как израильтяне бежали из Египта. Во время Седера каждый должен испить 4 рюмки вина, на столе должны присутствовать куриное яйцо и куриное крыло (в честь жертвенного агнца), четыре мацы (можно больше), чаща с соленой водой (символизирует слезы всех израильских рабов), любая горькая трава (сельдерей, марор), харосет. На ужин принято зазывать всех нуждающихся и бедных людей, а по окончанию трапезы открывать нараспашку двери, тем самым начиная «ночь бдения» для всех «сыновей Израиля». Последний день чествования Песаха, который связывают с переправой еврейского народа через Красное море, синагоги начинают читать Хазкарат Нешамот. Кроме этого существует давняя традиция, когда израильтяне приходят к реке и говорят отрывок из Торы.

Почему не должны совпадать Пасха и Песах?

Церковь четко определила, что празднование христианской Пасхи не должно припадать на день празднования еврейского Песаха. Так должно быть из-за того, что само Воскресение Христово произошло уже после того, как народ Израиля ушел из Египта, а значит, после возникновения Песаха. Для того чтобы точно соблюсти хронологию евангельских событий, был установлен такой порядок чествования этих праздников. До сих пор, конечно, возникают споры о совпадении всех этих великих дней, но священнослужители уверены, что противоречить событиям, которые указаны в Евангелии, и устанавливать неверную дату важнейшего христианского праздника, было бы крайне нелогично.

Православная Пасха.

Православная церковь признает два вида праздников: непереходящие и переходящие. Первые отмечаются каждый год в один и тот же день, без изменения числа и месяца. Для переходящих праздников не установлена определенная дата, она вычисляется каждый год по определенным критериям. Основным переходящим праздником, от которого зависят даты начала Великого поста, Пятидесятницы, Вознесения и другие церковные события, является Пасха. Перед Воскресением Христовым принято наводить порядок во всех домах и дворах. Особенно эта традиция актуальна в Чистый четверг. В этот день нужно искупаться на рассвете, чтобы смыть с себя все грехи и злые помыслы. Затем предстоит поход на службу в церковь. Заранее перед Пасхой надо испечь куличи. Раньше каждая хозяйка имела свой тайный рецепт, который держала втайне. Правильно сделанное изделие может храниться до сорока дней. Сегодня на полках магазинов множество пасхальных присыпок, фигурок, украшений, которые облегчают процедуру изготовления куличей и придадут ей творческий характер.

Еще одним необходимым атрибутом, без которого не обходится Пасха в любой семье, являются крашанки. Наиболее традиционным методом окрашивания яиц считается помещение их в воду с луковой шелухой. От такой операции яйца приобретают насыщенный красно-коричневый оттенок. Существует также много других способов: пищевые красители, наклейки, расписывание воском. Есть мастера, которые создают на скорлупе яиц целые картины. Крашанки не только изготавливают для потребления в пищу, ими обмениваются друг с другом как священными дарами. Когда все праздничные компоненты готовы, можно начинать формировать пасхальную корзинку. В нее ложатся куличи, крашанки и все продукты, которые хотелось бы освятить. Вечером в субботу все верующие нарядные и с пасхальными корзинками отправляются в церковь на Всенощную. В 2016 году православные христиане отмечают Пасху 1 мая.

Вместе с этим читают:

Нет ничего нового в мысли, что западный мир не похож на восточный. Одна из точек зрения такова: тому причиной преимущественный акцент на Воплощении Сына Божьего, существующий в западной католической культуре, и акцент на Воскресении Спасителя, важный для православного мира.

Христоцентризм является важнейшим атрибутом христианской культуры как таковой. Годовой литургический цикл ориентирован как раз на события жизни Христа. Основными из них являются Его Рождение и Воскресение. Поэтому важнейшими событиями литургического цикла являются празднование Рождества и Пасхи. Это выражается в символике звезды и креста. Если в западной традиции можно усмотреть акцент на Рождество (и, соответственно, говорить о рождественском архетипе), то в традиции Восточной Церкви празднование Воскресения остается главным праздником не только в конфессиональном, но и в общекультурном плане, что позволяет высказать гипотезу о наличии особого пасхального архетипа и его особой значимости для русской культуры.

Под архетипами в данном случае понимаются, в отличие от К. Г. Юнга, не всеобщие бессознательные модели, но такого рода трансисторические «коллективные представления», которые формируются и обретают определенность в том или ином типе культуры. Иными словами, это культурное бессознательное: сформированный той или иной духовной традицией тип мышления, порождающий целый шлейф культурных последствий, вплоть до тех или иных стереотипов поведения. Подобные представления часто не осознаются на рациональном уровне самими носителями той или иной культуры, но могут быть выделены в результате специального научного описания.

Не хотелось бы быть понятым таким образом, что православие тем самым противопоставляется другим христианским конфессиям. Я основываюсь лишь на том несомненном факте, что в России Пасха до сих пор является главным праздником не только в конфессиональном смысле, но и в культурном. Тогда как в западном христианстве Пасха в культурном пространстве словно бы уходит в тень Рождества. Это различие, по-видимому, нельзя объяснить лишь дальше продвинувшимся процессом секуляризации на Западе или же, как его следствием, коммерциализацией Рождества: речь идет о более глубинных предпочтениях, которые отчетливо проявились в области культуры и которые нельзя элиминировать без существеннейшего искажения всей тысячелетней истории параллельного существования восточной и западной половин христианского мира.

В западном варианте христианской культуры акцентируется не смерть и последующее Воскресение Христа, а сам Его приход в мир, рождение Христа, дающее надежду на преображение и здешнего земного мира. Рождество, в отличие от Пасхи, не связано непосредственно с неотменимой на земле смертью. Рождение существенно отличается от Воскресения. Приход Христа в мир позволяет надеяться на его обновление и просвещение. Однако в сфере культуры можно говорить об акцентировании земных надежд и упований, разумеется, освещаемых приходом в мир Христа; тогда как пасхальное спасение прямо указывает на небесное воздаяние. Наконец, та и другая традиции исходят из признания Богочеловеческой природы Христа, но западной ветви христианства, по-видимому, все-таки ближе земная сторона этой природы (то, что Спаситель - Сын человеческий), православию же ближе Его Божественная сущность. Каждый из инвариантов не существует в качестве единственного культурообразующего фактора, но является доминантным, сосуществуя с субдоминантным фоном. Именно поэтому мне хотелось бы настаивать на акцентировании тех или иных моментов, а не на их наличии или отсутствии в христианской цивилизации.

Выделенные архетипы, будучи явлением культурного бессознательного, сохраняют свои «ядра», но при этом способны видоизменяться. Так, жизнетворчество как романтиков, так и символистов понимается в этом контексте как проявление рождественского архетипа. Оно же является средним звеном между собственно религиозным Преображением и позднейшим жизнестроительством.

Как пасхальная культурная установка, так и рождественская могут быть «чреваты» своими собственными метаморфозами и псевдоморфозами, которые можно объяснить общим процессом секуляризации культуры. Так, жертвенность во имя Христа может утерять собственно христианский смысл и быть использована в совершенно иных целях. Равно как и рождественское преображение мира, если вымывается тот же христианский его компонент, превращается в насильственную переделку как мира, так и самого человека.

В тексте и подтексте русской литературы XIX века и более ранних веков доминирует пасхальный архетип - причем, даже у тех авторов, которые вовсе не были замечены в «излишней» религиозности. В книге я подробно описываю как этот архетип проявляется на различных уровнях произведений. В литературе «серебряного века», на мой взгляд, обнаруживается флуктуация этой пасхальной доминанты.

Так, уже в теократической утопии Вл.Соловьева, предполагающего грядущее соединение римского архиерея с русским царем, то есть католического священства и православного царства, можно заметить «всеединство», восходящее к рождественскому архетипу. Речь идет о том, что сам факт рождения Христа имеет для Вл.Соловьева кардинальное значение, как бы обещая некое общее прогрессивное развитие человечества: рождение Спасителя, согласно этой логике, уже само по себе, словно бы независимо от Его крестных мук, смерти на кресте и последующего Воскресения свидетельствует о будущем примирении, благодатном преобразовании (изменении) мира.

Вытекающая из теократических надежд Вл.Соловьева и его представлений о Богочеловечестве идея преображения мира, глубинно связанная с рождественским архетипом, позднее трансформируется в идею жизнетворчества, так прельстившую русских символистов, а затем и жизнестроительства, реализованного не только в соцреалистических текстах «инженеров человеческих душ», но и в жизни их жертв-читателей. В каждом из этих случаев выражается надежда на устройство лучшей жизни «в мире сем»: например, посредством «объединенного человечества», управляемого либо «лучшими» его представителями, либо прямо «мировым правительством». В философии Соловьева идея теократии имеет - в рассматриваемом нами контексте - архетипические рождественско-преобразовательные коннотации, тогда как в повести об антихристе можно констатировать доминанту Воскресения. В том и другом случаях доминанта непременно соседствует с субдоминантой, поэтому, в частности, философское наследие Вл.Соловьева и явилось не только основанием «нового религиозного сознания», но и разнонаправленных тенденций в культурной жизни России ХХ века. Например, в «Философии общего дела» Федорова акцент сделан именно на победе над смертью. Очевидно, именно пасхальный архетип русской культуры мог привести к появлению столь грандиозного и поражающий сознание философского «проекта». Однако пасхальность здесь осложнена и модернизирована «рождественскими» упованиями на кардинальное изменение сынами мирового жизнеустройства.

Для эстетики русского символизма характерно фундаментальное изменение отношений между доминантным и субдоминантным полюсами христоцентризма, при котором можно заметить смещение литургического акцента в сторону Рождества, сопровождаемое и другими характерными культурными трансформациями. В этом смысле символизм представляет собой великий переворот, в итоге которого, вероятно, произошло глобальное смещение эстетической и духовной доминанты русской культуры, после чего иным стал сам магистральный вектор ее развития. Недаром А. Блок в романе Пастернака толкуется как явление именно Рождества.

Русский футуризм, как и другие «авангардные» направления, несколько брутальным образом, но продолжает ту же «рождественскую» линию символизма. В эстетике соцреализма также можно усмотреть какое-то профанированное, но все-таки узнаваемое замещение пасхального архетипа советским вариантом архетипа рождественского. Так, глобальная трансформация русской христианской традиции проявилась в том, что центральная фигура советской культуры - В. И. Ленин - не нуждается в воскресении, ибо в субстанциальном смысле он никогда не умирал: он, как известно, «всегда живой», «живее всех живых» и т. п. Поэтому важнейшим событием становится не избыточное в данном случае «воскресение», а сам факт его рождения, имеющий отчетливо манифестируемое сакральное значение и глубинно связанный с рождением нового мира (который также вовсе не собирается «умирать», будучи лишенным всякой эсхатологической перспективы).

Флуктуация в символистскую эпоху до того времени еще вполне традиционной русской культуры, породила принципиальную множественность постсимволистских ветвей этой культуры, не сводимых к какому-либо одному литературному направлению. Сам же Постсимволизм мне представляется, если использовать синергийную терминологию, особой зоной бифуркации для диссипатирующей к началу ХХ века отечественной светской культуры. Из этого отнюдь не следует, что пасхальный архетип перестал быть значимым для русской словесности.

Именно пасхальная ветвь христоцентризма продолжает быть доминантной для таких авторов, как Иван Шмелев. Но не только традиционалисты, но и былые авангардисты вполне могли наследовать той же пасхальной традиции. Так, «Доктор Живаго» представляет собой не что иное, как пасхальный роман. Он начинается со сцены похорон, а завершается стихотворными строками о Воскресении и предстании перед Богом: «Я в гроб сойду и в третий день восстану». Структура романа представляет собой художественно организованное паломничество к Пасхе, к новой жизни. Не случайно завершающая - стихотворная - часть романа продолжает единую нумерацию прозаических частей - как посмертное существование человека продолжает его земную жизнь. Не случайно и то, что первый глагол (и одновременно первое слово романа) - это глагол движения, пути: «шли, шли и пели». Это не только личный пасхальный путь Живаго, но и предельно обобщенный путь каждого. Земная путаница во время похорон («Кого хоронят? Живаго. Да не его. Ее. Все равно») - эта путаница важна только в малой - земной перспективе: «Царствие небесное», о котором говориться в том же абзаце, объемлет равно «ее» и «его»: каждого из Живаго (т. е. живущих).

Вместе с тем было бы весьма плодотворным, на мой взгляд, описание как метаморфоз, так и псевдоморфоз которые происходят с рождественским и пасхальным арехтипами в русской литературе ХХ в. Так, в горьковской повести «Мать» пасхальная атрибутика используется именно потому, что, по-видимому, призвана ударным образом воздействовать на читательское сознание, сместить доминанту читательских ожиданий. Поднимающий «народ» на борьбу за лучшее будущее Сын Матери призван, согласно логике автора, заместить Христа как недолжного Мессию. Мутация горизонта читательских ожиданий - если вспомнить Изера - в диктуемом автором направлении - и является конечной целью горьковской повести.

В символистских и околосимволистских кругах отношения между Святой Русью и Россией осмысливались зачастую отнюдь не в качестве отношения между идеальным инвариантом и его земным несовершенным воплощением, а в качестве, так сказать, членов бинарной оппозиции. Парадоксальным образом одним из возможных глубинных источников этого противопоставления является как раз пасхальный архетип: для того, чтобы воскреснуть, совершенно недостаточно частичного, постепенного улучшения. Скажем, постепенного улучшения недолжной российской жизни. Поскольку Воскресение (Пасха) - это окончательная победа над смертью, одоление смерти, можно говорить об их таинственной связи: без смерти Воскресения, увы, не бывает. Однако Воскресения не бывает не только без смерти, но и без твердой веры в реальную возможность этого чуда; вера же немыслима без строгого и серьезного отнологического разделения святого и греховного. Тогда как именно размывание границ между сакральным и профанным, игровое отношение как к «божественному», так и к «чертовщине» привело в России первой четверти ХХ века, не знавшей культуры возрожденческого «плюрализма», вначале к девальвации подлинных духовных ценностей, а затем и к русской Катастрофе.

Если Рождество и Пасху обозначить - вполне в соответствии с христианской традицией - символами звезды и креста, как я уже говорил ранее, то многие тексты ХХ века (особенно советского периода) находятся, так сказать, между крестом и звездой. Особенно интересна в этом контексте поэтика А. Платонова. Так, и «Котлован» и «Чевенгур» являются топосом чаемого общего воскресения. Однако пасхальное начало здесь претерпевает злокачественной псевдоморфозу. Я подчеркивал, что уже «общее дело» Федорова обнаруживает две компоненты: пасхальное основание этого «дела» - преодоление смерти - как бы дополняется (но тем самым и искажается) «рождественским» стремлением преобразить мир посредством посюстороннего «воскрешения» отцов.

Два различных мистических ориентира в мире А. Платонова, угадываются в бесхитростном вопросе чевенгуровского «прочего» о советской звезде: «почему она теперь главный знак на человеке, а не крест и не кружок». Ответ коммунистического фарисея Прошки («красная звезда обозначает пять материков земли, соединенных в одно руководство и окрашенных кровью жизни») не удовлетворяет «прочего». Чепурный «брал в руки звезду и сразу видел, что она - это человек, который раскинул свои руки и ноги, чтобы обнять другого человека». Телесность звезды сопоставляется с крестом, который, по словам «прочего», «тоже человек».

«Раньше,- по словам платоновского персонажа,- люди одними руками хотели друг друга удержать, а потом не удержали - и ноги расцепили и приготовили». Удержание людей крестом (христианское одоление смерти) и «расцепление» ног, потенциально связанное в данном контексте с рождением, и представляют собой, собственно говоря, различные способы ориентации в мире.

Если на языке этих символов попытаться сформулировать основную проблему платоновского космоса, то, по-видимому, она состоит именно в том, что земная ориентация на Рождение - звезду (пусть и на рождение нового мира) - предполагает, прежде всего, все же доминанту телесности человека («у него тело устроено для объятий», поэтому, между прочим, как раз телесные объятия - далеко не всегда сексуально окрашенные - занимают такое значительное место в романе). Отсюда, например, характеристика собранных Прошкой женщин, которые одновременно определяются как «прихожанки Чевенгура» и «восьмимесячные ублюдки», так преждевременно «истратившие» свое тело, что им требуется именно новое рождение - в самом буквальном телесном смысле («Пускай им девятым месяцем служит коммунизм.- И верно!.. Они в Чевенгуре, как в теплом животе, скорей дозреют и уж тогда целиком родятся»).

Доминанта телесности проявляется и в жуткой сцене корчевания крестов на кладбище. Тогда как Воскресение имеет иную доминанту и требует преодоления телесности, неизбежно связанной со смертью. Совместить же то и другое - даже и в пределах коммунизма - оказывается невозможным, как ни «опорожняй» для него место на земле. «Кружок» же, о котором также спрашивает «прочий», по-видимому, символизирует бесплодную - и равнодушную к страданиям человека - циклическую повторяемость, не предполагающую ни «революционного», ни пасхального преодоления телесности.

Сюжет Чевенгура в целом и представляет собой не возвращение утопии к истории, как это полагает, например, Ханс Гюнтер, а безблагодатное возвращение к природной цикличности. «Кружок», о котором говорит «прочий», доминирует уже в конце первого абзаца романа: «давали ему на кадку новые обручи подогнать, а он занимался устройством деревянных часов, думая, что они должны ходить без завода - от вращения земли». Кадка, обручи, деревянные часы; наконец, вращение земли - все это так или иначе объединяется идеей круговорота, возвращения к исходному природному - а не историческому - состоянию. Путь Александра Дванова обозначен в самом начале романа: «и этот из любопытства утонет». Однако неудовлетворенность пасхальным преодолением этой цикличности и крушение надежд на революционный «прорыв», когда «звезда» должна была одолеть как «кружок», так и «крест», приводит к энтропии мира.

Контаминация в пределах одной культурной системы двух различных архетипических ориентиров и непроясненость доминанты этой системы может привести не только к чаемому «синтезу», но иногда чревата таким «культурным взрывом», который потенциально способен уничтожить и саму эту культурную систему.

Об авторе. Иван Андреевич Есаулов - известный православный ученый, профессор Российского государственного гуманитарного университета. Теоретик и историк русской литературы. Автор книг «Категория соборности в русской литературе» и «Пасхальность русской словесности». В своих трудах И. А. Есаулов пытается осмыслить русскую литературу в контексте христианской традиции и ее трансформации в ХХ веке, а также занимается теоретическим обоснованием подобного подхода.

Здесь приведен отрывок из выступления ученого на презентации книги «Пасхальность русской словесности» в Библиотеке-фонде «Русское Зарубежье» (18 января 2005 г.). И. А. Есаулов рассказывает о принципиальных различиях восточного и западного культурных миров, о разнице в мировоззрении католиков и православных, основанной на преимущественном акценте на Рождество или Пасху в католическом и православном вероучении.

Задала себе вопрос: почему Рождество Христово предполагает наличие фиксированной даты (25 ли декабря, 7 ли января), а Пасха - нет? Первое событие оказалось идеально вписанным в солнечный календарь, ибо само оно пришлось на дни зимнего солнцестояния, а второе - в логику плавающего характера дат лунно-солнечного календар я еврейского народа (иудейская Пасха отмечалась в лунном месяце Нисане). Отчего такой календарный разнобой? Почему не унифицировать?

С одной стороны, всё понятно: традиция, решения I Вселенского Собора, на котором тоже не было спора о дате Пасхи, но - о совпадении/несовпадении иудейского и христианского празднований. Но, с другой стороны, почему до сегодняшнего дня даже не попытались установить (вычислить) точные даты распятия и воскрешения, чтобы вписать их в солнечный календарь? Думаю, что наличие фиксированного в календаре Рождества и отсутствие такого в отношении Пасхи, - отражение вовсе не прихоти или лени - хотя, может, и из верности традиции, - а возможность смыслового богатства... Я для себя это увидела так.

Первый пласт связан с религиозными смыслами.

I. Рождество - это празднование личного рождения Иисуса Христа. И пусть сама дата - очень символическая (так, исследователи Библии - даже со стороны католической науки - утверждают, что он родился не в этот день), но указание конкретной даты есть признание факта рождение Христа в качестве человека (ибо Бог - вечен, даты рождения тут не сыщешь, естественно).

Пасха - подчеркивает не столько окончание земного жизненного пути и начало нового Иисусом, сколько - беспрецедентное (до Христа) для человека-вообще событие - воскрешение. Здесь важна не дата, а сам факт свершившегося, как обещание любому человеку однажды оказаться воскресшим (другого дело, что индивидуальные последствия этого будут различными, с точки зрения религии: жизнь в Царстве Божьем или адские муки).

II. Религиозная суть Рождества - приход того, кто собой, своим жизненным путем в облике (и мне, кажется, это - очень важным: Христос - вне зависимости: был ли он Богом, - жил, умер и воскрес как человек , ведь воскрешение богов и до этого имело место в представлениях людей) указал путь к спасению любого, пожелавшего реализовать этот путь. Отсюда, празднуется не столько рождение, а - Рождество, как отправная точка возможного преображения мира-вообще, но (!) через приход в мир всего лишь одной личности - Иисуса Христа.

Религиозная же суть Пасхи, исходя из выше изложенного, - это возможность воскрешения человека-вообще , а не конкретно Иисуса, потому точная дата неважна. Сохранение же даты в плавающем виде - дань традиции, с одной стороны, и осуществление мистериального характера церковного празднования/служения - с другой.

III. Рождество - это фиксирование факта физического рождения, конкретного воплощения Духа в теле-душе.
Пасха - это констатация свершившегося преображения - нового рождения тела-души в Духе (опять же любых тела-души).

Второй пласт - антропологический смысл.

Каждый человек имеет конкретную дату рождения, что является отправным пунктом для осознания своего индивидуального жизненного пути, для рефлексии над ним (важность этого можно заметить при сравнении с культурами, где этого нет; так, читая работу М. Мид про жизнь горных арапешей, я обратила внимание на то, что у них не фиксировалась личная дата рождения, никто точно не знал сколько кому лет - только приблизительно: всё определялось на основе внешних изменений, - даже личных имен не было (!), что и порождало, как мне видится, неразвитость личностного начала всех в этом обществе). Празднование рождения Христа отражает факт значимости в этой культуре человека как личности - со своей личной историей, начальным событием которой является рождение.

Пасха - это символ преображения человека, его самообновления, а это - процесс, это - событие, растянутое таким образом, что нельзя четко зафиксировать точную дату, а только - примерный промежуток... Причем, по жизни, данное состояние может переживаться не единожды: человека - этакая птица-феникс, возрождающаяся в собственных испытаниях; он - сплошное преодоление себя, творение себя, переосмысление себя... И всякий раз это - мини-смерть и возрождение в качестве уже-иного, но при этом и того же самого. Более того, именно эти личностные метаморфозы - путь к сохранению себя; тот, кто этого не производит, теряется, ибо мир его растворяет в себе. Пасха - это символ процесса вечного собирания себя, пока живешь.

Как-то так пока, что ли?..

Праздники занимают важное место в христианском культе. В церковных календарях нет ни одного дня в году, в который не отмечалось бы то или иное событие, связанное с именем Иисуса Христа, богородицы, святых, чудотворных икон, креста. „Каждое число каждого месяца, каждый день года посвящается или воспоминанию особых событий, или памяти особых лиц, - говорится в одном из православных изданий. - В честь этого события или лица установлены особые песнопения, молитвы и обряды, которые вводят еще новые особенности в неизменный ход ежедневной службы - особенности, изменяющиеся с каждым днем. От этого образуется круг годового богослужения".

Во главе „праздничного круга" Русской православной церкви - пасха, наиболее почитаемый общехристианский праздник. Затем идут так называемые двунадесятые праздники - двенадцать главных празднеств. Из них три переходящих, выпадающих каждый год на разные числа в зависимости от того, когда отмечается пасха, не имеющая твердой даты. Это вознесение, троица, вход господен в Иерусалим, или вербное воскресенье. Девять праздников непереходящих, за каждым из них закреплен особый день в церковном календаре. Это крещение господне, сретение, благовещение, преображение, рождество богородицы, введение во храм богородицы, успенье богородицы, воздвижение креста и рождество Христово.

За двунадесятыми праздниками следуют по своему значению пять праздников, именуемых великими, — обрезание господне, рождество Иоанна Предтечи, праздник святых Петра и Павла, усекновение главы Иоанна Предтечи, покров пресвятой богородицы. Они тоже пользуются большим почитанием в православной церкви.
Повсеместно отмечаются престольные праздники. Так называют праздники, посвященные Христу, богородице, святым, чудотворным иконам, событиям священной истории, в честь которых построен данный храм или его престол. Это праздники местные, хотя они могут отмечаться и как общехристианские. Престольными празднествами для тех или иных храмов может быть и рождество Христово, и благовещение, и успенье богородицы, одним словом, любой из общецерковных праздников.

Степень значимости того или иного празднества не находится в прямой зависимости от его места в церковной табели о рангах. Есть праздники, которые не относятся ни к двунадесятым, ни к великим, но тем не менее отмечаются верующими довольно широко. И напротив, некоторые из них, занимающие почетное место в церковном календаре, особым почитанием не пользуются. Такие православные праздники, как николин и ильин день, спасы, праздники владимирской иконы божьей матери, казанской иконы божьей матери, почитаются верующими куда более широко, чем, например, обрезание господне.

По церковной версии, все праздники установлены в память о действительных событиях, о реальных лицах, проявивших усердие в вере, имеющих особые заслуги перед богом. На самом же деле большинство из них не связаны с теми или иными историческими событиями, значительная их часть посвящена мистическим персонажам, заимствованным из дохристианских культов. „Праздничный круг" в христианстве сложился в основном в период формирования и становления церковной организации и культа. Церкви нужны были свои праздники для усиления идеологического и эмоционально-психологического воздействия на верующих, и она была не особенно разборчива, подчас прямо заимствуя дохристианские празднества, которые получали в христианстве новое содержание, а подчас просто давая простор фантазии, измышляя события, никогда не имевшие места в действительности. Так в недрах церкви и формировался праздничный канон, который столетиями служил ей, помогая держать в своей власти сознание и помыслы верующих людей.

Пасха

„Праздников праздник и торжество из торжеств" именуют служители культа христианскую пасху. По учению церкви, этот праздник установлен в память воскресения распятого на кресте сына божьего Иисуса Христа. Исторические данные свидетельствуют о том, что этот „истинно христианский праздник", как и многие другие, заимствован христианами из древних культов.
Когда в Древней Иудее возникла религия единого бога Яхве, в число ее праздников вошел старый земледельческий праздник умилостивления богов, получивший новое содержание. Иудейские жрецы связали его с мифическим „исходом евреев из Египта". Но старые обряды, связанные с умило-стивлением духов и богов, сохранились в новом празднике, только в пасхальном ритуале место былых всесильных покровителей занял грозный иудейский бог Яхве.

В христианском празднике пасхи можно найти следы влияния и других древних культов, в частности культов умирающих и воскресающих богов, некогда существовавших во многих дохристианских религиях.
Культ умирающих и воскресающих богов вырос из наивных верований наших далеких предков, которые, наблюдая, как прорастало брошенное в землю зерно, как возрождалась весной
растительность, увядавшая осенью, по аналогии полагали, что точно так же умирают и воскресают боги. Мифы об умирающих и воскресающих богах были у древних египтян и финикийцев, у греков и фригийцев. Жрецы в древнеегипетских храмах рассказывали миф о трагической смерти и воскресении бога Осириса. И люди верили в то, что этот бог, сын бога земли Геба и богини неба Нут, был убит своим коварным братом Сетом. Убийца разрубил тело Осириса на 40 частей и разбросал их по всей стране. Но жена Осириса Исида разыскала, собрала их, а затем оживила. Своим чудесным воскресением египетский бог обеспечил всем, кто верил в него, вечную жизнь за гробом, бессмертие.

В Древнем Египте праздник воскресения Осириса отмечался очень торжественно. Люди собирались в храмах, оплакивая смерть доброго бога, а затем наступало общее ликование по поводу его воскресения. Египтяне встречали друг друга словами: „Осирис воскрес!"
Первоначально в христианской религии отмечалось не воскресение, а смерть и страдания Иисуса Христа. Во время пасхи люди постились, оплакивали смерть Христа, празднество сопровождалось скорбными службами. Только в IV в. христианская пасха приняла тот вид, который она имеет сейчас. В 325 г. на первом вселенском соборе, в Никее, была установлена дата пасхи. По постановлению собора, пасха должна праздноваться в первое воскресение после весеннего равноденствия и полнолуния, после истечения полной недели со времени иудейской пасхи. Таким образом, христианская пасха является праздником переходным и приходится на время с 22 марта по 25 апреля по старому стилю.

После введения христианства на Руси вместе с обрядами и праздниками этой религии пришла на русскую землю и пасха. Здесь она слилась с весенним празднеством древних славян, основным содержанием которого было умилостивление языческих богов, которые якобы могли помочь обеспечить обильный урожай, хороший приплод скота, помочь в хозяйственных делах и бытовых нуждах. Многие пережитки древнеславянского празднества сохраняются и по сей день в ритуалах христианской пасхи.
Из древних поверий вошла в пасхальные обычаи традиция красить яйца. Ее истоки следует искать в древних суевериях. В далеком прошлом яйцо, из которого, разбивая скорлупу, появляется на свет птенец, связывалось с чем-то непостижимым, таинственным. Наши далекие предки не могли постигнуть, каким образом за скорлупой таится жизнь живого существа. Отсюда и возникло суеверное отношение к яйцу, которое нашло отражение в мифологии разных народов.

Во время славянского праздника умилостивления духов им наряду с другими дарами приносили выкрашенные кровью яйца, так как кровь, по древним повериям, считалась лакомой пищей духов. Впоследствии яйца стали окрашивать в различные яркие цвета, чтобы духи обратили внимание на дары, принесенные им людьми.
Торжественно отмечая праздник воскресения Христа, служители культа придают ему особое значение, ибо, по учению церкви, Христос, добровольно приняв страдания и мученическую смерть, искупил грехи людей, обеспечил верующим вечную жизнь за гробом. Не случайно духовенство повторяет новозаветное изречение: „Если Христос не воскрес, то проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша".

Задолго до наступления пасхи церковь начинает подготавливать верующих к празднику. В храмах читаются отрывки из евангелий, которые, по замыслу служителей культа, должны вызвать у людей чувство смирения и раскаяния в своих вольных или невольных грехах перед богом. В то же время верующим напоминается о страшных карах, которые ждут грешников после страшного суда. В последнее воскресенье перед постом проповедуется идея всепрощения. Верующим внушается. что милосердный бог прощает любые прегрешения тем, кто раскается в своих грехах. Это воскресенье носит название „прощеного воскресенья".
Особенно большое психологическое воздействие оказывает на религиозных людей предшествующий пасхе великий пост, который длится семь недель; в течение этого времени верующие должны ограничивать себя в еде, отказываться от каких бы то ни было развлечений. Они должны раскаяться в грехах, как бы духовно обновиться. Проводя верующих по пути к празднику через дни поста, церковь тем самым усиливает значимость пасхи для тех, кто с нетерпением ожидает ее в последнюю неделю поста, которая носит название „страстной недели".

Вся обстановка в храмах, богослужения, печальные песнопения направлены на то, чтобы создать у верующих особое настроение.
Так церковь подводит верующих к праздничному дню, который отмечается особо торжественным богослужением.
И верующие, ослепленные радужной перспективой вечной жизни, не задумываются над смыслом тех идей, которые лежат в основе праздника пасхи. Это прежде всего идеи смирения, беспрекословной покорности судьбе, идеи всепрощения, обрекающие людей на безволие, пассивность перед трудностями жизни.

Рождество Христово

Общехристианский праздник, которым верующие отмечают рождение „сына божьего" Иисуса Христа, православная церковь празднует 7 января (25 декабря по старому стилю), католическая церковь - 25 декабря по новому стилю.

В основе праздника лежат евангельские мифы о рождении Иисуса Христа. Как повествуют евангелисты, Христос родился в городе Вифлееме, неподалеку от Иерусалима, в семье плотника Иосифа и его жены, девственницы Марии, зачавшей чудесным образом от духа святого. В честь этого события церковью установлен праздник рождества, который служители культа именуют „матерью всех праздников".
Однако при внимательном ознакомлении с евангельскими текстами оказывается, что в них нигде нет упоминания о дате рождения Христа. В этих же текстах имеются такие большие противоречия, что они вызывают серьезное сомнение в достоверности евангельских повествований.

Прежде всего, противоречиво излагается родословная Христа.. Например, в Евангелии от Матфея дедом Иисуса назван Иаков, в Евангелии от Луки -Илия. Евангелист Матфей насчитывает от Авраама до Иисуса 42 поколения, а Евангелие от Луки — 56. Противоречат друг другу евангелисты, рассказывая о бегстве Иосифа и Марии в Египет от преследований царя Ирода, о крещении Иисуса, да и о многих других событиях из жизни Христа.
В евангелиях много исторических ошибок, хронологических неточностей. Например, евангелист Матфей говорит, что Христос родился при царе Ироде. Но наукой установлено, что Ирод умер в 4 г. до н. э., т. е. за четыре года до предполагаемого рождения Христа. По словам евангелиста Луки, Христос родился при римском наместнике Сирии Квиринии. Но Квириний стал наместником спустя 10 лет после смерти Ирода. В евангелии же от Луки указывается, что Иосиф с Марией перед рождением божественного младенца отправились в Вифлеем на перепись населения. Однако достоверно известно, что первая перепись в Иудее была в 7 г, н. э.,. причем перепись имущества, а не населения.

Таких противоречий, ошибок, неувязок в евангелиях множество. Естественно, они приводят к выводу, что считать евангельские сказания надежным историческим источником нельзя.
Других же источников, повествующих о земной жизни Христа, которые можно было бы считать достоверными, нет.
Праздник рождества Христова не сразу вошел в христианский культ. Ранние христиане не знали этого праздника, не отмечали его. Это, в частности, говорит о том, что в первые века христианства не знали даты рождения Христа. Только в III в. христиане начали с января отмечать тройной праздник крещения, рождения, богоявления Христа.

Историческая наука свидетельствует о том, что в этот день отмечалось рождение богов во многих дохристианских религиях, б января в Древнем Египте праздновали рождение бога Осириса, в Греции — бога Диониса, в Аравии - бога Дусара. Христиане стали отмечать рождение своего бога по уже готовым образцам.
Только в 354 г. христианская церковь официально установила празднование рождества Христова 25 декабря каждого года. 6 января верующие продолжали праздновать крещение и богоявление. Перенесение даты празднования рождества имело свои причины. 25 декабря по всей Римской империи широко отмечалось рождение солнечного бога Митры. Христианству стоило больших трудов вытеснить этот
праздник из быта и сознания людей. В этом помогло им перенесение празднования рождества Христова на тот самый день, когда народ отмечал рождение Митры.

Праздник рождества Христова на Руси стал отмечаться после введения христианства в? в. Он приходился на то время, когда древние славяне отмечали свой зимний многодневный праздник - святки. Они начинались в последние декабрьские дни и заканчивались в первых числах января. Многие святочные обряды и обычаи сохранились в рождественском празднестве. Это и общие праздничные пиршества, и всякого рода увеселения, гадания, хождение ряженых, колядование и т. п.
Для церкви рождество Христово всегда было особо значимым праздником. Пример „сына божьего" Иисуса Христа составлял и составляет основу христианской морали. Поэтому в рождественские дни в христианских храмах особенно подчеркивается, что жизнь Иисуса есть путь, которым надлежит следовать каждому человеку. Это путь смирения, покорности, путь безропотного перенесения любых тягот жизни, несения своего креста, подобно тому, как нес Иисус свой крест на Голгофу. Церковники призывают верующих „сделать жизнь Христа своей жизнью", а это значит отречься от благ мирских, от всего, что мешает служению богу. Только в Христе, заявляют они, человек может обрести подлинное счастье, только в вере в Христа он может достичь вечной жизни, только на пути к Христу - добиться райского блаженства.

Рождественские службы и проповеди рассчитаны на то, чтобы оказать психологическое воздействие на верующих. Задолго до рождества церковь начинает готовить верующих к предстоящему торжеству. Рождественскому празднику, как и пасхе, предшествует многодневный пост. На всех богослужениях верующим внушается мысль об их греховности. Это достигается разными способами: и специальными проповедями, и особым характером богослужения, и обстановкой в храмах, и печальными песнопениями. Во время рождественского поста церковь отмечает несколько праздников своих святых, жизнь которых выставляется в качестве примера, образца поведения. Вместе с тем с церковных амвонов священнослужители убеждают своих пасомых, что любой грех может быть прощен тому, кто раскается в своих прегрешениях. Проведя верующих через целую гамму различных переживаний, церковь стремится к тому, чтобы „великое событие" - рождение Иисуса Христа стало особо значимым для каждого из них. Праздник рождества Христова помогает духовенству духовно одурманивать людей, уводить их из реального мира в мир бесплодных фантазий и мечтаний.

Троица

Троица, или пятидесятница, — один из важнейших христианских праздников, который отмечается на пятидесятый день после пасхи и обычно выпадает на последние дни мая или на начало июня.
По церковной версии, этот праздник установлен в память реального исторического события, сошествия духа святого на апостолов, о чем рассказывается в новозаветной книге Деяния апостолов. Безвестный автор этой книги повествует о том, как на пятидесятый день после воскресения Христа апостолы собрались вместе, согласно повелению Иисуса, которое он дал перед своим вознесением на небо. И вдруг „сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра" и на апостолов сошел дух святой в виде „разделяющихся огненных языков". „И исполнились все духа святого и начали говорить на иных языках, как дух давал им прове-щевать" (Деян., гл. 2, ст. 2-4).

Разъясняя верующим значение этого „великого события", духовенство подчеркивает, что бог вооружил своих верных чад знанием разных языков, чтобы они могли нести по свету евангельское учение, распространять христианство, сеять повсюду семена единственно правой веры.
Однако фантастичность новозаветного сказания о сошествии духа святого на апостолов совершенно очевидна. Объяснить это „событие" можно только ссылками на чудеса божьи, которыми служители культа прикрывают неуемную фантазию древних сочинителей.
История свидетельствует о том, что это новозаветное сказание легло в основу праздника, заимствованного христианами из древнееврейских культов.

Истинно христианский праздник троица берет свое начало в религиях, существовавших задолго до христианства. Истоки троицы следует искать в древнееврейском празднике пятидесятницы.
В древние времена пятидесятница была многодневным празднеством земледельческих племен, населявших плодородные земли Палестины. Этим празднеством отмечалось окончание жатвы, начинавшейся в апреле и продолжавшейся около семи недель. Позади оставались дни тяжелого, напряженного труда, все треволнения, связанные с заботами о будущем урожае. Люди ликовали, не забывая приносить жертвы духам и богам.
Впоследствии, когда сложилась единобожная иудейская религия и жители Палестины стали поклоняться единому богу Яхве, пятидесятница получила новое содержание. Жрецы иудейских храмов стали утверждать, что пятидесятница установлена в память важнейшего события в жизни верующих иудеев, установления „синайского законодательства", когда бог на горе Синае дал Моисею закон на всех языках земных народов.
Это „событие", несомненно, оказало влияние на новозаветное сказание о сошествии духа святого на апостолов. В этом нетрудно убедиться, сравнив древнееврейскую легенду о даровании богом законов на горе Синай с рассказом о сошествии духа святого в Деяниях апостолов.

В современной троице можно обнаружить следы другого праздника, заимствованного у древних славян, -семика. Он слился с троицей, когда христианство распространилось на Руси, поглотив много древнеславянских праздников и обычаев.
Семик в далеком прошлом был любимым народным праздником, отмечавшимся древними земледельцами в ознаменование окончания весенних полевых работ - пахоты и посева. Это были радостные дни для земледельцев. Но в то же время они были проникнуты заботой о будущем урожае. Поэтому многие обряды были связаны с магическими действиями, с помощью которых, по верованию наших далеких предков, можно было умилостивить духов, испросить у них помощи в хозяйственных делах, заручиться их поддержкой в заботах о будущем урожае.

До сих пор во многих местах сохранился обычай украшать дома зеленью, украшать березы и т. п. Таким путем древние славяне пытались воздействовать на лесных и полевых духов, от которых, как они думали, во многом зависит хороший урожай, плодородие земли. Пережитком древних верований является сохранившийся до наших дней в праздничном ритуале троицы обычай поминать умерших родственников. В православии имеется несколько таких дней поминания, в том числе троицкая, „родительская суббота". Этот обычай берет начало в существовавшем в древности культе предков, в основе которого лежала вера в то, что духи умерших предков могут оказывать влияние на благополучие живущих людей, помогать им в земных делах, хозяйственных нуждах и т. п. Поэтому умершим предкам приносились жертвы, их поминали, старались задобрить.

В христианской религии праздник троицы, естественно, получил новое содержание, связанное с одним из новозаветных „событий". Он получил и новое название, по словам служителей культа, в память того, что в сошествии духа святого на апостолов участвовали все три ипостаси божественной троицы: бог-отец, бог-сын и бог — дух святой. Однако многие моменты, многие обряды, обычаи, сохранившиеся в праздновании троицы, напоминают о действительном происхождении этого праздника, занимающего важное место в христианском культе.

Характерной для этого праздника является проповедь идей об особой, исключительной роли христианской церкви как хранительницы заветов Христовых и наставницы верующих.
В этом основное назначение и направленность праздника.

Сретение господне

Праздник сретения господня отмечается 2 февраля по старому стилю. Он посвящается церковью описанному в евангелиях представлению родителями Иисуса Христа Иосифом и Марией своего божественного младенца богу. В Евангелии от Луки повествуется о том, что на сороковой день после рождения Иисуса родители принесли его в Иерусалимский храм, чтобы исполнить ветхозаветный закон и „представить перед господа". В храме их встречают некие праведный Симеон и пророчица Анна, которые будто бы пришли туда по внушению святого духа, чтобы встретить младенца Христа. И Симеон благословил Иисуса, как бога, назвав его „светом во откровение языков". Праздник сретения, таким образом, не имеет под собой исторической основы. Он, как и многие другие христианские празднества, вошел в христианство из древних культов.

В Древнем Риме, в частности в начале февраля, отмечался праздник очищения, покаяния и поста. Он был связан с подготовкой к весенним сельскохозяйственным работам. По древним поверьям, перед весенними работами следовало очиститься от грехов и позаботиться о том, чтобы умилостивить тех богов и духов, от которых якобы зависели успех в хозяйственных делах и жизненное благополучие. Люди отпугивали злых духов, приносили жертвы добрым, надеясь таким путем заручиться их поддержкой.
Для того чтобы вытеснить этот языческий праздник, христианское духовенство придало ему новый смысл, связав с евангельским сказанием. Многие же обряды древнего праздника сохранились в христианском празднике сретения. Это в первую очередь очистительные обряды, направленные против злых духов. Христианское духовенство не возражало против их сохранения и само постаралось придать сретению значение „праздника очищения от всякой скверны".

Христианское духовенство, говоря о смысле сретения, именует его праздником „встречи человека и бога". Церковники отмечают „величайший" пример божьей матери, которая не только посвятила всю свою жизнь богу, но и младенца своего принесла для посвящения всевышнему.
Священнослужители призывают верующих к тому, чтобы те „не остались равнодушными и праздными зрителями его (праздника), но сделались его благоговейными участниками". С этой целью в церкви совершается обряд так называемого воцерковления младенцев. Верующие женщины, у которых родился ребенок, должны по истечении 40 дней после рождения мальчика или 80 дней после рождения девочки посетить церковь и „взять молитву" у священника. Последний несет ребенка к алтарю, символизируя тем самым посвящение младенца богу.

Праздник сретения используется духовенством для того, чтобы еще сильнее укрепить власть церкви над человеком, буквально с первых же дней жизни связать его с религией. Напоминая о „величайшем примере" божьей матери, церковники внушают верующим, что точно так же должны поступать все те, кто предан христианскому вероучению, христианской церкви. Следуя этим предписаниям, верующие еще крепче связывают себя невидимыми цепями с властвующей над их умами религиозной верой, проповедуемой служителями культа.

Крещение

Крещение празднуется христианской церковью б января по старому стилю. Этот праздник считается одним из наиболее значительных.

В своих писаниях, посвященных празднику крещения, христианские священнослужители отмечают, что он установлен в память исторического события — крещения Иисуса Христа в реке Иордан. Описание этого события приводится в евангелиях, причем, как и в других случаях, довольно противоречиво.

Так, в Евангелиях от Матфея и от Марка говорится, что Христос был крещен Иоанном Крестителем в возрасте 30 лет. В Евангелии от Луки указывается, что в момент крещения Иисуса Иоанн находился в тюрьме и, следовательно, никак не мог крестить Христа. В Евангелиях от Матфея, от Марка и от Луки рассказывается о том, что сразу же после крещения Христос уединился в пустыню, где пробыл 40 дней. А Евангелие от Иоанна гласит о другом, о том, что Христос после крещения направился в Кану Галилейскую. Естественно, что на подобные противоречивые сведения никак нельзя опираться как на достоверные исторические источники.
Характерен и другой момент. На ранней стадии своего развития христианство вообще не знало обряда крещения. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в ранней христианской литературе нет никаких упоминаний о том, что этот обряд существовал у первых приверженцев новой религии. „Крещение является институтом второго периода христианства", - писал Ф. Энгельс.

Этот обряд пришел в христианство из древних культов. Водное омовение существовало во многих дохристианских религиях. Одухотворяя явления природы, наши далекие предки одухотворяли и воду - важнейший источник жизни человека. Она утоляла жажду, обеспечивала плодородие полей и пастбищ. С другой стороны, .разбушевавшиеся водные стихии порой причиняли громадный ущерб людям, нередко угрожая их жизни. Видя это величие в милости и в зле, первобытные люди стали поклоняться воде.
В дохристианских культах среди других обрядов важную роль играл обряд „очищения" человека от всякой „скверны", „нечисти" с помощью воды. По древним верованиям, вода обладала очистительной силой. Она, в частности, очищала людей от нечистой силы, злых духов, которые могли им повредить. Поэтому у древних народов существовал обычай омывать водой новорожденных. Такой обряд совершался у древних египтян, римлян и греков, у ацтеков, народа, некогда населявшего территорию Мексики, у индейцев, живших на американском полуострове Юкатан, у полинезийских племен и многих других народов.

О совершении крещения христианами впервые упоминается в христианской литературе, относящейся к концу I — началу II в. Но прочное место в христианском культе крещение занимает лишь во второй половине II в. Тогда же возникает и праздник крещения, который связывается с мифическим событием - крещением Иисуса Христа в Иордане.
Праздник крещения всегда отмечался христианами очень торжественно. В праздничный день главным обрядом было освящение воды. Воду освящали в церкви и в проруби, что носило название освящения воды „на Иордане". К проруби направлялся крестный ход, в котором принимали участие духовенство, местная знать и все верующие. „На Иордане" служился торжественный молебен, после чего верующие окунались в ледяную воду.
Освящение воды в храмах совершается и в наши дни. Священнослужители, освящая воду, собранную в бочки, опускают в нее крест, а верующие берут эту воду, искренне веря, что освящеимая в храме божьем, она обладает чудодейственной силой, может исцелять от недугов и т. п.

Праздник крещения носит и другое название — богоявление. Оно установлено, по словам церковников, потому что в момент крещения Иисуса Христа в Иордане „бог-отец свидетельствовал с неба и бог - дух святой сошел в виде голубя".

Праздник крещения используется церковью для прославления Иисуса Христа как сына божьего, основавшего новую, единственно „истинную" религию. Духовенство подчеркивает исключительность христианства. Весь смысл праздника заключается в том, чтобы укрепить в людях религиозную веру, которая якобы указывает верный путь к спасению.

Преображение

Праздник преображения христианская церковь отмечает б августа по старому стилю. В его основе лежит евангельский рассказ о „преображении" Иисуса Христа в присутствии верных его учеников. В Евангелии от Матфея об этом говорится так. Однажды Иисус Христос в сопровождении своих учеников Петра, Иакова и Иоанна поднялся на гору. И вдруг неожиданно для них „преобразился": „И просияло лицо его, как солнце, одежды же его сделались белыми, как свет" (Мф., 17:2). А затем раздался „глас из облака глаголющий: Сей есть сын мой возлюбленный, в котором мое благоволение; его слушайте" (Мф.,17:5).

Евангельский рассказ удивительно напоминает библейское сказание о преображении Моисея на горе Синай, которое содержится в книге Исход. Это сходство не случайно. Авторам евангелий было важно показать, что Христос ничуть не ниже Моисея, который удостоился „преображения". Заимствовав „чудо преображения" из ветхозаветного сказания, евангелисты устами бога объявили Христа „сыном возлюбленным", тем самым возвеличив его в глазах верующих. В этом и заключается подлинный смысл евангельского мифа о преображении, который лег в основу праздника.

Праздник преображения был установлен христианской церковью в IV в. Однако понадобилось много лет, чтобы он прочно вошел в быт верующих.
Только в средние века он окончательно закрепился.
На Русь преображение проникло после введения христианства. Оно отмечалось в конце лета, когда начиналась уборка многих садовых и овощных культур. В своем стремлении подчинить своему влиянию все стороны жизни верующих церковь постаралась связать этот праздник с бытом людей. Именно этим объясняется, например, строгий запрет употреблять в пищу яблоки до преображения.

В день праздника в храмах происходило торжественное благословение принесенных верующими плодов. Только после освящения и благословения овощей и фруктов их разрешалось употреблять в пищу. В народе поэтому праздник преображения назывался яблочным праздником, или яблочным спасом.

Вербное воскресенье, или Вход господень в Иерусалим

В евангельских сказаниях о земной жизни Иисуса Христа есть эпизод, в котором рассказывается о том, как Иисус со своими учениками посетил Иерусалим. После того как Христос совершил одно из самых великих своих чудес: одним лишь своим словом воскресил некоего Лазаря через несколько дней после его кончины, он направился к Иерусалиму. Задумав войти в город, повествуют евангелисты, Христос остановился неподалеку от него у горы Елеонской и повелел ученикам своим привести ослицу и осла. Когда те выполнили повеление „учителя", он водрузился на осла и ослицу и направился в город. Народ приветствовал его, именуя пророком. Иисус же вошел „в храм божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, - дом мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников. И приступили к нему в храме слепые и хромые, и он исцелил их" (Мф., 21:12-14). Так рассказывается в евангелиях о „входе господнем в Иерусалим", в память которого церковь установила праздник, вошедший в число главных христианских праздников.

В евангельском мифе о „входе господнем в Иерусалим" нашли отражение верования ранних христиан, что спаситель мира, мессия, в первый раз явится людям, как мирный царь, на мирном животном - осле. Повествуя о появлении Христа в Иерусалиме на осле, евангелисты тем самым пытались показать, что именно Иисус Христос и есть мессия, предсказанный ветхозаветными пророками. Именно поэтому в память „входа господня в Иерусалим" в.христианский церковный календарь был внесен.специальный праздник. Он отмечается в последнее воскресенье перед пасхой, в канун страстной недели. Но так как пасха является переходным, „кочующим" праздником, то вместе с ней кочует и праздник „входа господня в Иерусалим", носящий еще наименование вербного воскресенья.

В обрядовой стороне праздника можно обнаружить немало заимствований из дохристианских культов. В частности, в праздничный день по традиции в храмах совершается обряд освящения вербы. Этот обычай сохранился с давних времен. В старину у многих европейских народов, в частности у древних славян, существовало поверье, что верба обладает магическими свойствами. Она будто бы предохраняет людей от козней злых духов, охраняет скот и посевы от всяческих бедствий и т. п. Поверье это возникло в связи с тем, что верба первой среди других растений оживает после зимней спячки природы.
Потому-то освященную вербу хранили в домах в течение целого года. Вербой выгоняли скот в поле, ее ветви вещали на скотных дворах. Это древнее суеверие сохранилось и в христианстве.
Праздник „входа господня в Иерусалим" используется церковью для того, чтобы еще раз напомнить верующим о спасителе человечества, о его „великой миссии", еще раз убедить христиан в божественности Христа.

Вознесение

Праздник установлен в память мифического вознесения Иисуса Христа на небо. Он отмечается на 404 день после пасхи, в промежутке между 1 мая и 4 июня по старому стилю.

Согласно евангельским повествованиям, после мученической смерти Христос воскрес чудесным образом и вознесся на небо. Об этом говорится в Евангелии от Луки, очень кратко в Евангелии от Марка и ни слова нет в Евангелиях от Матфея и от Иоанна. О вознесении идет речь еще в одной новозаветной книге, в Деяниях апостолов. Именно там говорится, что событие это свершилось на 404 день после воскресения Христа.
Мифы о вознесении богов имелись в далеком прошлом у многих народов. Древние боги, погибая, возносились на небо, обретая свое место среди других богов. Так, у финикийцев, по их сказаниям, возносился на небо бог Адонис, у древних греков мифический герой Геракл, совершивший свои знаменитые подвиги, также удостоился чести вознестись к богам. Древние римляне верили, что живым на небо вознесся мифический основатель Рима Ромул. Таких вознесшихся на небо богов фантазия наших далеких предков породила множество. И христианским сочинителям даже незачем было давать волю своей фантазии, они просто повторили то, что уже было сказано задолго до них.

Миф о вознесении сына божьего на небо служил и служит христианской церкви для утверждения божественности Христа. Ведь только бог мог воскреснуть и живым вознестись на небо. Только богу уготована участь жить на небесах. Повествуя о вознесении Христа, священнослужители тем самым убеждают верующих в том, что Иисус - бог и ему следует поклоняться как богу. А отсюда делается вывод о необходимости следовать путем, который был заповедан Христом. Духовенство поучает верующих, что нужно оставить „ветхий град" греха и искать горнее, „где Христос сидит одесную бога", о небесном помышлять, а не о земном.
Праздник вознесения служители культа называют праздником завершенного спасения, ибо, по их словам, все дело спасения: рождество, страсти, смерть и воскресение завершаются вознесением. Это и определяет значение праздника вознесения в церковной пропаганде, которая главным путем каждого христианина считает путь к спасению.

Воздвижение

Праздник воздвижения креста господня, отмечаемый православной церковью 14 сентября по старому стилю, -важнейший из праздников, посвященных культу креста, символу христианской веры. С крестом церковь связывает несколько знаменательных для нее событий, которые якобы имели место в действительности. Об одном из них священники всегда вспоминают в праздничных проповедях.

По преданию, римский император Константин, который разрешил свободное исповедание христианства, еще будучи язычником, перед одним из крупнейших своих сражений имел чудесное видение. Перед ним на небе явился озаренный сиянием крест с надписью: „Сим победиши!" Той же ночью, гласит церковная легенда, императору явился во сне сам „сын божий" Иисус Христос и посоветовал взять в сражение знамя с изображением креста. Константин сделал все, как велел Христос. Кроме того, он приказал своим легионерам начертать знак креста на щитах. В сражении Константин одержал победу и, как утверждают церковные историки, с тех пор уверовал в чудодейственную силу креста.

Исторические факты говорят о другом. В ознаменование своей победы Константин повелел отчеканить монеты с изображением языческих богов, которые, как он верил, помогли ему в битве с врагами. Было бы естественно предположить, что он, конечно, изобразил бы знак креста, если бы действительно уверовал, что крест помог ему одержать победу.
Но христианское духовенство цепко держалось за эту легенду. Более того, церковнослужители распространяли легенду о том, что матерью Константина Еленой была обретена впоследствии „священная реликвия" -крест, на котором якобы распяли Христа.

Христианские сочинители рассказали о том, как Елена в 80-летнем возрасте задалась целью отыскать этот крест и отправилась в Палестину. Она прибыла на место, где, по преданию, был казнен Христос, приказала разрушить языческий храм, который стоял на этом месте, и обнаружила в его развалинах целых три креста. На одном из них была надпись: „Сей есть Царь Иудейский".

Слух о том, что обретена „священная реликвия", быстро распространился по стране. Толпы народа устремились на Голгофу, чтобы своими глазами увидеть этот крест. Чтобы дать эту возможность людям, крест был поднят на возвышении, или, как говорят служители культа, воздвигнут перед толпами собравшихся людей.
В ознаменование этого „события" по повелению Елены на Голгофе был воздвигнут христианский храм и установлен праздник воздвижения креста господня.

Однако историческая наука подвергает сомнению правдоподобность церковной версии о поисках Еленой креста в Палестине, а тем более о „чудесной" находке на Голгофе.
Церковники, сочинив эту легенду, шли на заведомый обман, убеждая верующих в том, что вся история с „животворящим" крестом не выдумка, а реальное событие. Сам крест, будто бы найденный Еленой, они наделили чудодейственной силой, распространив слух о том, что крест этот является чудотворным. Церковные историки утверждают, что Елена обретенный ею крест разделила на три части, оставив одну из них в Иерусалиме, вторую подарив сыну своему Константину, а третью принесла в дар Риму.

Тем не менее вскоре различные части креста стали демонстрироваться в различных храмах и монастырях Европы. Массы паломников устремились к ним на поклон. До сих пор „священные" частицы креста привлекают массы богомольцев. Эти частицы хранятся более чем в 30 тыс. различных монастырей. Как справедливо отметил французский историк Планси, если бы собрать все частицы „животворящего" креста, которые демонстрирует верующим духовенство, ими можно было бы нагрузить большой корабль. Вряд ли можно привести более характерное свидетельство церковного обмана.

В день празднования воздвижения креста господня христианские церковники вспоминают и другую легенду, связанную с возвращением „священного" креста в Иерусалимский храм. В начале VII в. персы захватили Палестину и разграбили Иерусалим. Среди других трофеев они захватили и хранившийся там „животворящий" крест. Только через 14 лет, когда византийский император Ираклий одержал над персами победу и заключил выгодное для себя мирное соглашение, крест был возвращен в Иерусалимский храм. И вновь, как гласят церковные летописцы, крест „воздвигали" над толпами верующих, чтобы все могли видеть его.
Праздник воздвижения был установлен христианской церковью в IV в. Но он не сразу занял среди других христианских праздников то место, которое занимает в настоящее время. Только два столетия спустя воздвижение было отнесено к главным двунадесятым праздникам.

Церковь отмечает воздвижение очень торжественно. Праздник сопровождается пышными ритуалами, производящими большое эмоциональное воздействие на верующих. В канун праздника на всенощном бдении выносят украшенный цветами крест и укладывают его на аналое в середине храма. Эта церемония сопровождается колокольным звоном, мелодичными песнопениями, что должно, по замыслу служителей церкви, вызывать особое настроение у верующих. Апофеозом этого церковного спектакля служит воздвижение креста, которое совершается в наиболее крупных храмах.

Требуя от верующих почитать крест как символ христианства, церковнослужители внушают людям, что он является символом искупления, страдания и спасения. Поэтому крест должен стать спутником каждого верного христианина на всю жизнь. И все приверженцы христианской религии должны смиренно нести свой крест, подобно тому, как нес его Иисус, шествуя на Голгофу.

Таким образом, праздник воздвижения, во время которого с особой силой пропагандируются зги идеи, служит одним из средств духовного закабаления людей в лоне христианской церкви.

Рождество богородицы

Это один из наиболее значительных праздников культа богородицы, отмечаемый в православной церкви 8 сентября по старому стилю.
Культ богородицы занимает видное место в христианстве. Верующие почитают богоматерь как женщину, давшую жизнь сыну божьему Иисусу Христу, воспитавшую его, как самый великий пример для всех женщин, для всех матерей. В честь богородицы воздвигнуто множество храмов, ее изображение сплошь и рядом встречается на иконах, ей посвящено несколько христианских праздников (в частности, из всех двунадесятых праздников четыре посвящены богородице).

Культ богородицы воспринят христианством из древних религий, где пользовались особым почитанием женщины-богини, рождавшие божественных сыновей. Всеобщим поклонением в Древнем Египте пользовалась богиня-мать Исида, у древних финикийцев - Астарта, у вавилонян - богиня Иштар, у фригийцев - Кибела и т. д. Сопоставление христианских мифов о богородице с древними мифами о женщинах-богинях помогает обнаружить в них многие сходные моменты, которые позволяют сделать вывод о том, что дохристианские культы этих богинь несомненно наложили отпечаток на культ девы Марии.

Христианские церковники постарались наделить богородицу такими чертами, которые способствовали ее широкой популярности в народе. „Лучшей и первой по благодати среди всего рода человеческого и собора ангельского" именует ее духовенство. „Ее образ, - говорят служители культа, -светит через все века как образ истинной, одухотворенной человечности, научающей всяческой добродетели". Подобные поучения, искусственно раздувающие культ девы Марии, привели к тому, что в жизни верующих она заняла место покровительницы бедноты, всех страждущих, обездоленных людей, стала их заступницей, любящей матерью.
Согласно евангельскому мифу, она родилась в семье праведных родителей Иоакима и Анны, которые долгие годы были бездетными и возносили молитвы богу, чтобы он послал им ребенка. Молитвы дошли до бога, когда родители будущей божьей матери были уже в преклонном возрасте. У них родилась дочь, нареченная Марией. В память об этом „чудесном" дне христианская церковь и установила свой праздник рождества богородицы, или, как его порой называют в народе, малая пречистая.

Праздник этот был установлен церковью в IV в., когда в результате долголетних споров начало складываться единое представление о божьей матери, ее „биография". Но прошло еще семь столетий, прежде чем рождество богородицы заняло свое место среди главных праздников христианской церкви.
В настоящее время ему придается особое значение. Служители церкви учитывают, что подавляющее большинство среди верующих составляют женщины. Именно поэтому для церкви так важно придать торжественность празднику, в который прославляется божья мать.

Особенно усердствует в укреплении культа богородицы, в усилении его влияния на верующих католическая церковь. Еще в середине прошлого века папа Пий IX провозгласил догмат о непорочном зачатии Марии, что должно было официально закрепить веру в божественное происхождение богородицы. В 1950 г. католическая церковь устами папы Пия XII провозгласила новый догмат о телесном вознесении девы Марии. Ее имя стало одним из важных средств идеологической обработки людей.
И православная и католическая церковь используют праздники культа богородицы все в тех же целях укрепления своего влияния на людей, укрепления религиозной веры.

Введение во храм богородицы

Введение во храм пресвятой богородицы празднуется в православии 21 ноября по старому стилю. Описывая земную жизнь девы Марии, христианские сочинители повествуют о том, что родители Марии в благодарность богу, услышавшему их молитвы и даровавшему им дочь, решили посвятить ее всевышнему. В трехлетнем возрасте ее отвели для воспитания в Иерусалимский храм, где она находилась в особом отделении для девиц, в основном „упражняясь в молитве и труде".

Воспитанная жрецами храма в любви и беззаветной преданности богу, Мария в 12-летнем возрасте объявила о том, что принимает на себя обет безбрачия. Священнослужители не могли противиться ее воле и не стали принуждать ее к вступлению в брак.
Праздник введения во храм богородицы, по словам церковников, установлен в память того „знаменательного" дня, когда Иоаким и Анна привезли дочь в Иерусалимский храм и Девочка вступила на путь беззаветно
го служения богу. Этот поступок родителей Марии церковники ставят в пример всем верующим, указывая, что истинные христиане должны воспитывать в своих детях любовь к богу с самого раннего возраста, как только ребенок начинает понимать окружающее. Это, по словам служителей культа, священная обязанность каждого верующего.

В праздничных проповедях, которые звучат в храмах, церковники призывают верующих родителей приводить детей на богослужения, рассказывать им о церкви, о различных „событиях" библейской истории. Таким путем они рассчитывают капля за каплей отравлять сознание детей и подростков, внушать им религиозные идеи.

Благовещение

По евангельскому сказанию, дева Мария получила через архангела Гавриила „благовествование" о том, что она родит божественного младенца. Этому „событию" посвящен праздник благовещения пресвятой богородицы, который православная церковь отмечает 25 марта по старому стилю.

О „благой вести", полученной девой Марией, рассказывается в Евангелии от Луки. В нем указывается, что архангел Гавриил предупредил Марию, которая стала женой восьмидесятилетнего старца Иосифа, о том, что она зачнет младенца непорочно, от духа святого. Благовещение для христианской церкви стало важнейшим „событием", ибо с него начинается „жизнеописание" Иисуса Христа.

Во многих дохристианских культах можно найти сказания о непорочном зачатии, в результате которого рождались языческие боги. Евангельский миф очень схож с буддийским, повествующим о рождении Будды в результате непорочного зачатия девы Маха-майи. Точно так же непорочно зачала древнеегипетская богиня Исида, родившая бога Гора. Точно так же рождались и другие боги, которым поклонялись наши далекие предки.
Это сходство христианских и дохристианских мифов говорит о том, что христианские сочинители, создавшие земную „биографию" Иисуса Христа, опирались на древние легенды, не гнушаясь прямыми заимствованиями из них.

Праздник благовещения впервые был внесен в церковный календарь в IV в., после того, как христианская церковь, отмечавшая единый праздник рождества — крещения — богоявления, стала праздновать их порознь. 25 декабря — рождество и 6 января - крещение - богоявление. Тогда и был введен праздник благовещения, дату которого „установили", отсчитав от даты рождества Христова девять месяцев вспять.

На Руси праздник благовещения появился после введения христианства. Для того чтобы он закрепился в быту верующих, церковь использовала благоприятное для нее обстоятельство. По времени благовещение выпадало на тот период, когда в крестьянских хозяйствах начинался весенний сев. Духовенство внушало верующим, что для получения обильных урожаев необходимо обращаться с молитвами к богу, совершать различные обряды, церковные предписания. И верующие земледельцы, для которых будущий урожай был жизненно важным, слепо следовали церковным предписаниям.

Благовещение считается одним из самых „великих" праздников христианской церкви. В день праздника верующим ранее запрещалось выполнять какую-либо работу. Люди должны были всецело посвятить себя празднику, „проникнуться его духом", осознать его значение. Значение же праздника для церкви определяется словами тропаря, который звучит в православных храмах: „Сегодня начало нашего спасения..." В церковных предписаниях указывается, что „возвещение архангелом Гавриилом воли божьей пресвятой деве Марии послужило началом нашего спасения". Так церковь связывает праздник благовещения с идеей спасения, которая постоянно внушается верующим, является основой христианского вероучения.

Успенье

Успеньем замыкается круг двунадесятых праздников. Отмечается успенье 15 августа по старому стилю. В этот день верующие оплакивают кончину божьей матери.

В евангелиях не рассказывается о том, как сложилась жизнь богородицы после казни Иисуса Христа. Нет никаких сведений о ее смерти. Христианские писания, в которых речь идет о последних годах жизни божьей матери, впервые появляются лишь в IV столетии. Отсюда ясно, что отмечать день смерти богородицы, праздник успенья, христиане стали еще позднее. Только в конце V - начале VI в. успенье занимает свое место среди других христианских праздников.

Подчеркивая божественность девы Марии, христианские церковники, описывая ее жизнь, не поскупились на различные чудеса, которыми якобы сопровождался жизненный путь богородицы. Чудо совершилось, согласно церковному преданию, и после ее смерти. Христианские сочинители повествуют о том, как, почувствовав приближение смертного часа, божья матерь обратилась с молитвами к сыну, чтобы тот созвал к ней апостолов. Христос услышал молитву. По повелению божьему апостолы собрались в Иерусалиме (отсутствовал только Фома) , и они стали свидетелями кончины богородицы.

По церковным писаниям, тело божьей матери было погребено в Гефсимании, там, где покоились родители Марии и ее муж Иосиф. На третий день после захоронения богородицы в Иерусалим прибыл апостол Фома и отправился в пещеру, где была погребена божья матерь. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил в пещере тела умершей. И тогда поняли апостолы, что Иисус Христос воскресил тело своей матери и взял ее на небо.
Церковники утверждают, что подобное чудо имело место в действительности. Католическая церковь даже приняла догмат о телесном вознесении девы Марии. Вместе с тем духовенство, повествуя о жизни и смерти богородицы, устанавливает существенное различие между божьей матерью и ее сыном. Если Христос воскрес сам и вознесся на небо своею божественной силой, то богородица была взята на небеса по воле божьей.
Церковь очень торжественно празднует успенье. Большое эмоциональное воздействие на верующих производит вынесение в храме плащаницы — изображения богоматери в гробу. В течение 10 дней с церковных амвонов звучат проповеди, в которых восхваляются добродетели богородицы, ее не порочная жизнь, верующим внушается мысль, что жизненный путь божьей матери свидетельствует о том, как побеждаются все естественные законы волей божьей.

Церковь использовала праздник успенья для воздействия на сознание верующих, на их чувства. Так же, как пасха, успенье служило и продолжает служить церковникам для внушения верующим мысли о том, что божьей волей может быть даровано бессмертие каждому праведному христианину, который непоколебим в своей вере, свято исполняет предписания своих духовных пастырей.

Праздники великие

Пожалуй, самым почитаемым среди так называемых великих праздников в православии является покров, отмечаемый 14(1) октября. Смысл, который вкладывается церковью в этот праздник, раскрывается в следующих строках статьи, опубликованной в „Журнале Московской патриархии":
„Богослужение праздника покрова посвящено раскрытию и уяснению почитания божьей матери как заступницы и молитвенницы за мир, как всесильной покровительницы этого мира и как духовного средоточения, объединяющего вокруг себя небесную и земную церковь".

По учению церкви, покров установлен в честь события, происшедшего в 910 г. во Влахернском храме в Константинополе, где юродивому Андрею и его ученику Епифанию явилась богородица и, подняв над молившимися белое покрывало, вознесла богу молитву о спасении мира, об избавлении людей от всех бед, выпадающих на их долю. Как установлено наукой, влахернское чудо было сфабриковано духовенством.
Византии, находившейся под угрозой нападения сарацинов, потребовалась помощь церкви, чтобы убедить народ, среди которого зрело недовольство политикой императора Льва VI, что сама богородица покровительствует императорской власти. Вот и появилось очередное „чудо" с легкой руки православного духовенства, правда, празднество в его честь было установлено лишь в России в период распространения христианства. Это было вызвано потребностью введения в церковный календарь осеннего праздника,
который бы помог вытеснить древне-славянские празднества в честь окончания весенних полевых работ.
В прошлом было создано немало легенд о помощи божьей матери России в нелегкие для нее времена.

Богородица стала на Руси покровительницей земледелия, которое имело огромное значение в жизни наших предков, и праздник в честь этой небесной покровительницы стал одним из самых чтимых ныне. Духовенство, стремясь сохранить роль этого праздника в духовной жизни верующих, связывает с именем богородицы даже мир на земле, внушая своей пастве необходимость уповать на ее заступничество и покровительство.
Два праздника, относящиеся к великим, связаны с именем евангельского персонажа Иоанна Предтечи, или Крестителя. Это — рождество Иоанна, которое празднуют 7 июля (24 июня), и усекновение главы Иоанна Предтечи, выпадающее на 11 сентября (29 августа) . По евангелиям, Иоанн является провозвестником, предтечей пришествия на землю Иисуса Христа. Он будто бы крестил Иисуса в реке Иордане, а затем был брошен в темницу за выступление против царя Ирода и казнен по просьбе жены царя Иродиады, попросившей голову Иоанна. Вопрос о том, жил ли некогда на земле Иоанн Креститель, много лет вызывает споры среди ученых. Большинство из них сейчас склонны считать его реальным историческим лицом. Однако евангельская история рождения, жизни и смерти Иоанна — это миф, который весьма далек от правды. Появление этого новозаветного персонажа обусловлено стремлением идеологов раннего христианства выдать Иисуса за мессию, появление которого предсказано в Ветхом завете. Там же говорится, что перед приходом мессии явится его предтеча, который и возвестит о пришествии „спасителя". Роль предтечи и была отведена Иоанну.

В действительности введение в церковный календарь рождества Иоанна Крестителя преследовало цель вытеснить древний праздник летнего солнцеворота, широко отмечавшийся в ту пору. А праздник усекновения главы Иоанна Крестителя, или, как его называли в народе, Ивана Постного, так как в этот день был установлен однодневный пост, знаменовал собой начало осени, окончание сельскохозяйственных работ. Отсюда и бытовое содержание празднеств, которое для верующих играло едва ли не большую роль, чем их религиозный смысл.
Широко почитается в православии и праздник апостолов Петра и Павла, выпадающий на 12 июля (29 июня) . Издавна его популярности способствовало то, что он был связан с важными вехами сельскохозяйственного календаря. На Руси он совпадал с началом сенокоса. К тому же Петр у разных народов считался покровителем рыбаков, пчеловодов, святым, охраняющим домашний скот от хищников. Именно это, а не то, что, по новозаветной версии, Петр и Павел были учениками Христа, создало празднику авторитет среди верующих. Этим объясняется, что он по сей день отмечается значительной частью последователей православия.
А вот относящийся к великим праздник обрезания господня 14 (1) января особой популярностью никогда не пользовался. Он был установлен церковью в ознаменование того пня, когда родители младенца Иисуса совершили над ним традиционный для иудеев обряд обрезания. Обряд этот не был воспринят христианами. А потому и праздник остался чуждым им. Если и отмечался он широко, то только потому, что совпадал с гражданским новым годом, который всегда праздновался в народе очень весело.

Престольные праздники

Эти праздники занимают большое место в быту верующих. Престольными праздниками, или просто престолами, называются праздники, установленные в честь того или иного святого, богородицы, чудотворной иконы, различных событий „священной" истории, в ознаменование которых построен данный храм. Нередко в храмах возводят особые пристройки — приделы, в которых имеется свой алтарь. Эти приделы имеют свой престольный праздник. Случается, что в одной и той же церкви верующие ежегодно отмечают несколько престольных праздников.

Как и другие праздники христианской религии, престольные праздники вырастают на почве языческих празднеств в честь многочисленных богов. Они возникают в период формирования культа святых.
На Руси престольные праздники вошли в быт людей вскоре после принятия христианства. По-видимому, впервые на русской земле они стали отмечаться примерно в конце XII — начале XIII в. В то время Русь была раздроблена на множество отдельных, нередко малонаселенных княжеств. С принятием христианства князья стремились „приобрести" своего святого, который бы покровительствовал именно данному княжеству или вотчине. Эти „небесные покровители" могли привлечь во владения князей новых жителей, в чем были очень заинтересованы русские феодалы. Помимо обзаведения святыми князья старались обзавестись и „чудотворными" иконами, которые объявлялись святынями той или иной местности.
В честь святых и икон воздвигались храмы, им посвящались праздники.
Служители религии хорошо понимали значение престольных праздников как важного средства идеологического воздействия на верующих. Сплошь и рядом местных святых чтили не меньше, чем самого бога.
Святые православной церкви почитаются по-разному. Одним из них поклоняются буквально повсеместно. В их честь воздвигнуты многие десятки храмов в различных районах страны. Но есть и такие святые, которые почитаются лишь в отдельных местностях. Среди православных верующих широко распространен культ святого Николая Мирликийского, святого Иоанна Предтечи, Ильи Пророка, апостолов Петра и Павла, великомученика Георгия. Поэтому, например, николин день, ильин день, петров день являются престольными праздниками во множестве районов страны.

Престольные праздники приносят особенно большой вред прежде всего тем, что они оживляют и поддерживают религиозную идеологию. В дни праздников священнослужители усиливают свою пропаганду. Как правило, престольные праздники связаны с многодневным пьяным разгулом.
Зачастую бывает, что праздники эти выпадают на самую горячую пору сельскохозяйственных работ, когда, по меткому народному выражению, „день год кормит". И многие верующие бросают работу и по нескольку дней кряду гуляют, чествуя „божьих угодников". Десятки драгоценных дней проходят в пьяном разгуле, принося государству огромные убытки. Все это хорошо известно служителям культа. Однако они продолжают поддерживать вредную традицию, которая помогает в осуществлении их целей, а кроме того, является одним из значительных источников церковных доходов.

Нет ничего нового в мысли, что западный мир не похож на восточный. Одна из точек зрения такова: тому причиной преимущественный акцент на Воплощении Сына Божьего, существующий в западной католической культуре, и акцент на Воскресении Спасителя, важный для православного мира.

Иван Андреевич Есаулов - известный православный ученый, профессор Российского государственного гуманитарного университета. Теоретик и историк русской литературы. Автор книг «Категория соборности в русской литературе» и «Пасхальность русской словесности». В своих трудах И.А. Есаулов пытается осмыслить русскую литературу в контексте христианской традиции и ее трансформации в ХХ веке, а также занимается теоретическим обоснованием подобного подхода.

Сегодня мы приводим отрывок из выступления ученого на презентации книги «Пасхальность русской словесности» в Библиотеке-фонде «Русское Зарубежье» (18 января 2005 г.). И.А. Есаулов рассказывает о принципиальных различиях восточного и западного культурных миров, о разнице в мировоззрении католиков и православных, основанной на преимущественном акценте на Рождество или Пасху в католическом и православном вероучении.

Христоцентризм является важнейшим атрибутом христианской культуры как таковой. Годовой литургический цикл ориентирован как раз на события жизни Христа. Основными из них являются Его Рождение и Воскресение. Поэтому важнейшими событиями литургического цикла являются празднование Рождества и Пасхи. Это выражается в символике звезды и креста . Если в западной традиции можно усмотреть акцент на Рождество (и, соответственно, говорить о рождественском архетипе), то в традиции Восточной Церкви празднование Воскресения остается главным праздником не только в конфессиональном, но и в общекультурном плане, что позволяет высказать гипотезу о наличии особого пасхального архетипа и его особой значимости для русской культуры.

Под архетипами в данном случае понимаются, в отличие от К. Г. Юнга, не всеобщие бессознательные модели, но такого рода трансисторические «коллективные представления», которые формируются и обретают определенность в том или ином типе культуры. Иными словами, это культурное бессознательное : сформированный той или иной духовной традицией тип мышления , порождающий целый шлейф культурных последствий, вплоть до тех или иных стереотипов поведения. Подобные представления часто не осознаются на рациональном уровне самими носителями той или иной культуры, но могут быть выделены в результате специального научного описания.

Не хотелось бы быть понятым таким образом, что православие тем самым противопоставляется другим христианским конфессиям. Я основываюсь лишь на том несомненном факте, что в России Пасха до сих пор является главным праздником не только в конфессиональном смысле , но и в культурном. Тогда как в западном христианстве Пасха в культурном пространстве словно бы уходит в тень Рождества. Это различие, по-видимому, нельзя объяснить лишь дальше продвинувшимся процессом секуляризации на Западе или же, как его следствием, коммерциализацией Рождества: речь идет о более глубинных предпочтениях, которые отчетливо проявились в области культуры и которые нельзя элиминировать без существеннейшего искажения всей тысячелетней истории параллельного существования восточной и западной половин христианского мира.

В западном варианте христианской культуры акцентируется не смерть и последующее Воскресение Христа, а сам Его приход в мир, рождение Христа, дающее надежду на преображение и здешнего земного мира. Рождество, в отличие от Пасхи, не связано непосредственно с неотменимой на земле смертью. Рождение существенно отличается от Воскресения. Приход Христа в мир позволяет надеяться на его обновление и просвещение. Однако в сфере культуры можно говорить об акцентировании земных надежд и упований, разумеется, освещаемых приходом в мир Христа; тогда как пасхальное спасение прямо указывает на небесное воздаяние. Наконец, та и другая традиции исходят из признания Богочеловеческой природы Христа, но западной ветви христианства, по-видимому, все-таки ближе земная сторона этой природы (то, что Спаситель - Сын человеческий), православию же ближе Его Божественная сущность. Каждый из инвариантов не существует в качестве единственного культурообразующего фактора, но является доминантным , сосуществуя с субдоминантным фоном. Именно поэтому мне хотелось бы настаивать на акцентировании тех или иных моментов, а не на их наличии или отсутствии в христианской цивилизации.

Выделенные архетипы, будучи явлением культурного бессознательного, сохраняют свои «ядра», но при этом способны видоизменяться. Так, жизнетворчество как романтиков, так и символистов понимается в этом контексте как проявление рождественского архетипа. Оно же является средним звеном между собственно религиозным Преображением и позднейшим жизнестроительством .

Как пасхальная культурная установка, так и рождественская могут быть «чреваты» своими собственными метаморфозами и псевдоморфозами, которые можно объяснить общим процессом секуляризации культуры. Так, жертвенность во имя Христа может утерять собственно христианский смысл и быть использована в совершенно иных целях. Равно как и рождественское преображение мира, если вымывается тот же христианский его компонент, превращается в насильственную переделку как мира, так и самого человека.

В тексте и подтексте русской литературы XIX века и более ранних веков доминирует пасхальный архетип - причем, даже у тех авторов, которые вовсе не были замечены в «излишней» религиозности. В книге я подробно описываю как этот архетип проявляется на различных уровнях произведений. В литературе «серебряного века», на мой взгляд, обнаруживается флуктуация этой пасхальной доминанты.

Так, уже в теократической утопии Вл.Соловьева, предполагающего грядущее соединение римского архиерея с русским царем, то есть католического священства и православного царства, можно заметить «всеединство», восходящее к рождественскому архетипу. Речь идет о том, что сам факт рождения Христа имеет для Вл.Соловьева кардинальное значение, как бы обещая некое общее прогрессивное развитие человечества: рождение Спасителя, согласно этой логике, уже само по себе, словно бы независимо от Его крестных мук, смерти на кресте и последующего Воскресения свидетельствует о будущем примирении, благодатном преобразовании (изменении) мира.

Вытекающая из теократических надежд Вл.Соловьева и его представлений о Богочеловечестве идея преображения мира, глубинно связанная с рождественским архетипом, позднее трансформируется в идею жизнетворчества, так прельстившую русских символистов, а затем и жизнестроительства , реализованного не только в соцреалистических текстах «инженеров человеческих душ», но и в жизни их жертв-читателей. В каждом из этих случаев выражается надежда на устройство лучшей жизни «в мире сем»: например, посредством «объединенного человечества», управляемого либо «лучшими» его представителями, либо прямо «мировым правительством». В философии Соловьева идея теократии имеет - в рассматриваемом нами контексте - архетипические рождественско-преобразовательные коннотации, тогда как в повести об антихристе можно констатировать доминанту Воскресения. В том и другом случаях доминанта непременно соседствует с субдоминантой, поэтому, в частности, философское наследие Вл.Соловьева и явилось не только основанием «нового религиозного сознания», но и разнонаправленных тенденций в культурной жизни России ХХ века. Например, в «Философии общего дела» Федорова акцент сделан именно на победе над смертью. Очевидно, именно пасхальный архетип русской культуры мог привести к появлению столь грандиозного и поражающий сознание философского «проекта». Однако пасхальность здесь осложнена и модернизирована «рождественскими» упованиями на кардинальное изменение сынами мирового жизнеустройства.

Для эстетики русского символизма характерно фундаментальное изменение отношений между доминантным и субдоминантным полюсами христоцентризма, при котором можно заметить смещение литургического акцента в сторону Рождества, сопровождаемое и другими характерными культурными трансформациями. В этом смысле символизм представляет собой великий переворот, в итоге которого, вероятно, произошло глобальное смещение эстетической и духовной доминанты русской культуры, после чего иным стал сам магистральный вектор ее развития. Недаром А.Блок в романе Пастернака толкуется как явление именно Рождества.

Русский футуризм, как и другие «авангардные» направления, несколько брутальным образом, но продолжает ту же «рождественскую» линию символизма. В эстетике соцреализма также можно усмотреть какое-то профанированное, но все-таки узнаваемое замещение пасхального архетипа советским вариантом архетипа рождественского. Так, глобальная трансформация русской христианской традиции проявилась в том, что центральная фигура советской культуры - В.И.Ленин - не нуждается в воскресении, ибо в субстанциальном смысле он никогда не умирал: он, как известно, «всегда живой», «живее всех живых» и т.п. Поэтому важнейшим событием становится не избыточное в данном случае «воскресение», а сам факт его рождения, имеющий отчетливо манифестируемое сакральное значение и глубинно связанный с рождением нового мира (который также вовсе не собирается «умирать», будучи лишенным всякой эсхатологической перспективы).

Флуктуация в символистскую эпоху до того времени еще вполне традиционной русской культуры, породила принципиальную множественность постсимволистских ветвей этой культуры, не сводимых к какому-либо одному литературному направлению. Сам же Постсимволизм мне представляется, если использовать синергийную терминологию, особой зоной бифуркации для диссипатирующей к началу ХХ века отечественной светской культуры. Из этого отнюдь не следует, что пасхальный архетип перестал быть значимым для русской словесности.

Именно пасхальная ветвь христоцентризма продолжает быть доминантной для таких авторов, как Иван Шмелев. Но не только традиционалисты, но и былые авангардисты вполне могли наследовать той же пасхальной традиции. Так, «Доктор Живаго» представляет собой не что иное, как пасхальный роман . Он начинается со сцены похорон, а завершается стихотворными строками о Воскресении и предстании перед Богом: «Я в гроб сойду и в третий день восстану». Структура романа представляет собой художественно организованное паломничество к Пасхе, к новой жизни. Не случайно завершающая - стихотворная - часть романа продолжает единую нумерацию прозаических частей - как посмертное существование человека продолжает его земную жизнь. Не случайно и то, что первый глагол (и одновременно первое слово романа) - это глагол движения , пути: «шли, шли и пели». Это не только личный пасхальный путь Живаго, но и предельно обобщенный путь каждого. Земная путаница во время похорон («Кого хоронят? Живаго. Да не его. Ее. Все равно») - эта путаница важна только в малой - земной перспективе: «Царствие небесное», о котором говориться в том же абзаце, объемлет равно «ее» и «его»: каждого из Живаго (т.е. живущих).

Вместе с тем было бы весьма плодотворным, на мой взгляд, описание как метаморфоз, так и псевдоморфоз которые происходят с рождественским и пасхальным арехтипами в русской литературе ХХ в. Так, в горьковской повести «Мать» пасхальная атрибутика используется именно потому, что, по-видимому, призвана ударным образом воздействовать на читательское сознание, сместить доминанту читательских ожиданий. Поднимающий «народ» на борьбу за лучшее будущее Сын Матери призван, согласно логике автора, заместить Христа как недолжного Мессию. Мутация горизонта читательских ожиданий - если вспомнить Изера - в диктуемом автором направлении - и является конечной целью горьковской повести.

В символистских и околосимволистских кругах отношения между Святой Русью и Россией осмысливались зачастую отнюдь не в качестве отношения между идеальным инвариантом и его земным несовершенным воплощением, а в качестве, так сказать, членов бинарной оппозиции. Парадоксальным образом одним из возможных глубинных источников этого противопоставления является как раз пасхальный архетип: для того, чтобы воскреснуть , совершенно недостаточно частичного, постепенного улучшения. Скажем, постепенного улучшения недолжной российской жизни. Поскольку Воскресение (Пасха) - это окончательная победа над смертью, одоление смерти, можно говорить об их таинственной связи: без смерти Воскресения, увы, не бывает. Однако Воскресения не бывает не только без смерти, но и без твердой веры в реальную возможность этого чуда; вера же немыслима без строгого и серьезного отнологического разделения святого и греховного. Тогда как именно размывание границ между сакральным и профанным, игровое отношение как к «божественному», так и к «чертовщине» привело в России первой четверти ХХ века, не знавшей культуры возрожденческого «плюрализма», вначале к девальвации подлинных духовных ценностей, а затем и к русской Катастрофе.

Если Рождество и Пасху обозначить - вполне в соответствии с христианской традицией - символами звезды и креста, как я уже говорил ранее, то многие тексты ХХ века (особенно советского периода) находятся, так сказать, между крестом и звездой . Особенно интересна в этом контексте поэтика А.Платонова. Так, и «Котлован» и «Чевенгур» являются топосом чаемого общего воскресения. Однако пасхальное начало здесь претерпевает злокачественной псевдоморфозу. Я подчеркивал, что уже «общее дело» Федорова обнаруживает две компоненты: пасхальное основание этого «дела» - преодоление смерти - как бы дополняется (но тем самым и искажается) «рождественским» стремлением преобразить мир посредством посюстороннего «воскрешения» отцов.

Два различных мистических ориентира в мире А.Платонова, угадываются в бесхитростном вопросе чевенгуровского «прочего» о советской звезде: «почему она теперь главный знак на человеке, а не крест и не кружок». Ответ коммунистического фарисея Прошки («красная звезда обозначает пять материков земли, соединенных в одно руководство и окрашенных кровью жизни») не удовлетворяет «прочего». Чепурный «брал в руки звезду и сразу видел, что она - это человек, который раскинул свои руки и ноги, чтобы обнять другого человека». Телесность звезды сопоставляется с крестом, который, по словам «прочего», «тоже человек».

«Раньше, - по словам платоновского персонажа, - люди одними руками хотели друг друга удержать, а потом не удержали - и ноги расцепили и приготовили». Удержание людей крестом (христианское одоление смерти) и «расцепление» ног, потенциально связанное в данном контексте с рождением, и представляют собой, собственно говоря, различные способы ориентации в мире.

Если на языке этих символов попытаться сформулировать основную проблему платоновского космоса, то, по-видимому, она состоит именно в том, что земная ориентация на Рождение - звезду (пусть и на рождение нового мира) - предполагает, прежде всего, все же доминанту телесности человека («у него тело устроено для объятий», поэтому, между прочим, как раз телесные объятия - далеко не всегда сексуально окрашенные - занимают такое значительное место в романе). Отсюда, например, характеристика собранных Прошкой женщин, которые одновременно определяются как «прихожанки Чевенгура» и «восьмимесячные ублюдки», так преждевременно «истратившие» свое тело, что им требуется именно новое рождение - в самом буквальном телесном смысле («Пускай им девятым месяцем служит коммунизм. - И верно!... Они в Чевенгуре, как в теплом животе, скорей дозреют и уж тогда целиком родятся »).

Доминанта телесности проявляется и в жуткой сцене корчевания крестов на кладбище. Тогда как Воскресение имеет иную доминанту и требует преодоления телесности, неизбежно связанной со смертью. Совместить же то и другое - даже и в пределах коммунизма - оказывается невозможным, как ни «опорожняй» для него место на земле. «Кружок» же, о котором также спрашивает «прочий», по-видимому, символизирует бесплодную - и равнодушную к страданиям человека - циклическую повторяемость, не предполагающую ни «революционного», ни пасхального преодоления телесности.

Сюжет Чевенгура в целом и представляет собой не возвращение утопии к истории, как это полагает, например, Ханс Гюнтер, а безблагодатное возвращение к природной цикличности. «Кружок», о котором говорит «прочий», доминирует уже в конце первого абзаца романа: «давали ему на кадку новые обручи подогнать, а он занимался устройством деревянных часов, думая, что они должны ходить без завода - от вращения земли». Кадка, обручи, деревянные часы; наконец, вращение земли - все это так или иначе объединяется идеей круговорота, возвращения к исходному природному - а не историческому - состоянию. Путь Александра Дванова обозначен в самом начале романа: «и этот из любопытства утонет». Однако неудовлетворенность пасхальным преодолением этой цикличности и крушение надежд на революционный «прорыв», когда «звезда» должна была одолеть как «кружок», так и «крест», приводит к энтропии мира.

Контаминация в пределах одной культурной системы двух различных архетипических ориентиров и непроясненость доминанты этой системы может привести не только к чаемому «синтезу», но иногда чревата таким «культурным взрывом», который потенциально способен уничтожить и саму эту культурную систему.