Некоторой стагнации в моде на макияж, пришедшей в конце восемнадцатого века, не суждено было продлиться более двадцати лет. Женщины тех времен пользовались как правило лишь гигиеническим мылом для тела и лица и румянами, которые были произведены из природных красителей. Вскоре в силу вступила эпоха романтизма и уже в двадцатых годах девятнадцатого столетия мода на макияж набирает новую силу. Это находит отражение благодаря бурным и эмоциональным душевным переживаниям. Именно страсти должны иметь отражение на лице.
Макияж 19 века отличительные черты
1. Востребованной становится нездоровая бледность. Лицо просто полностью покрывалось белилами. Получалась такая своеобразная маска, на которой оставалось обозначить остальные черты лица.
2. Влажно-блестящие, темные глаза. Женщины пытались придать этой области томную глубину.
3. Немного тронутый помадой рот.
Чтобы добавить лицу белизны, исходящей изнутри дамы стали повально пить лимонный сок и уксус. Такой способ, по мнению красавиц помогал обрести мраморную бледность и помогал скинуть лишние килограммы. Темные круги под глазами появлялись из-за непродолжительного сна, женщины действительно стали мало спать. А блеск появлялся посредством закапывания капель белладонны и атропина. Демонический вид завершали темные подводки и тени для глаз.
Но, ветреная мода опять совершает виток и уже к 50 годам подобные тенденции в макияже становятся не актуальными. Молодых людей начинает манить естественность, теплота, покой и женственность в женском образе. Макияж 19 века в 50-х годах должен соответствовать новому эталону. Скулы немного оттеняются румянами, лицо слегка осветляется яичным белком. Брови подводятся бриллиантином. Таким образом, создание макияжа стало для женщины более щадящим занятием.
Современные средства укладки позволяют создавать практически любые быстро и легко. Стилисты придумывают новые стрижки, но девушки снова обращаются к классике, чтобы придать образу женственность, какой обладали леди в 19-м веке.
Какими были прически в позапрошлом столетии?
Прически 19 века популярны в наше время благодаря своей утонченности и лаконичности. В отличие от 18-го столетия, когда на головах светских дам высшего общества создавались полуметровые нагромождения шиньонов, локонов и начесов (а по слухам, внутри шевелюры водились мыши и тараканы), в 19-м в моде были легкие романтичные укладки. Девушки завивали волосы в локоны разных диаметров и аккуратно укладывали их вокруг головы.
В те времена в моде была античная эпоха, прически создавались по образу древнегреческих нифм. Отдельные ниспадали на плечи, шевелюра выглядела естественно и непринужденно. Иногда в ее украшении использовались цветы, ленточки, жемчуг.
Так красивы и романтичны прически 19 века. Фото в статье - тому неоспоримое доказательство. Представительницы прекрасного пола с такими укладками выглядят просто очаровательно.
Подручные средства
Как сделать прическу 19 века своими руками? Для того чтобы создать образ из эпохи Пушкина и Тургенева, необходимо в первую очередь научиться делать локоны разных размеров. Самым популярным способом создания кудряшек остаются бигуди и термобигуди. Они позволяют экономить время, их легко накрутить и при этом проследить, чтобы ни одна прядь волос не осталась без внимания. Разновидностей бигуди огромное количество, с их помощью можно сделать мелкие, средние, крупные пряди.
Главный минус бигуди - в процессе создания локонов невозможно корректировать их форму. Если вы ошиблись и неправильно накрутили прядь волос, она останется асимметричной в сравнении с остальной прической.
Другой вариант - плойка и утюжок для волос. Каждая прядь закручивается вручную, регулировать угол и силу завития легко можно у каждого локона, для создания разных объемов необходимы будут разные насадки.
Также для создания прически 19 века пригодятся различные заколки, украшения, искусственные цветы, шпильки, невидимки, резинки - все то, что поможет зафиксировать локоны в красивой форме.
Чтобы укладка лучше держалась, а локоны не распадались, лучше пользоваться муссом для волос. Ну и, разумеется, после создания прически 19 века ее нужно закрепить лаком сильной фиксации.
Классическая укладка
Это самый распространенный вариант укладки, он пользовался особой популярностью в 40-50-х годах 19-го века. Модницы тех годов сооружали на затылке замысловатые пучки, гнезда и банты, а волосы на висках завивали. Сделать подобную прическу очень просто в домашних условиях.
Для ее создания потребуется пара резинок, приближенных по цвету к тону ваших волос, расческа с тонким кончиком и частым рядом, плойка тонкого диаметра или аналогичные бигуди. Волосы должны иметь длину ниже плеч.
Нужно расчесать волосы на прямой пробор. После этого, отступив от линии роста волос примерно 5 см, провести расческой поперечную линию. Так вы отделите волосы на затылке и оставите спереди несколько прядей. Второй, поперечный, пробор должен иметь ровную и аккуратную линию. Волосы на затылке необходимо собрать в конский хвост, заплести в косу и осторожно растрепать ее, вытащить несколько прядей. Так вы сделаете ее объемной. После этого нужно несколько раз обернуть вокруг основания хвоста и закрепить шпильками. Пряди волос спереди разделить на тонкие локоны и закрутить на бигуди или термоплойкой.
с косым пробором
Еще один несложный способ создать романтичный образ. Для создания прически 19 века потребуются крупные бигуди, невидимки, шпильки, расческа и лак для волос.
Закрутите волосы на бигуди на всю длину от самых корней. Это придаст шевелюре объем, а на кончиках получатся крупные завитки, которые в дальнейшем и создадут прическу. Волосы нужно разделить на косой пробор, и у корней с каждой стороны начесать для придания дополнительного объема. Затем передние пряди необходимо, не натягивая, завести назад и закрепить на затылке шпильками. Оставшиеся волосы закрутить по направлению к макушке и также закрепить шпильками в низкий пучок. При желании, его можно украсить цветами или другими украшениями.
Асимметричный пучок, или гулька
Такие прически 19 века смотрятся утонченно и элегантно, идеальный выбор для выхода в свет. Для их создания потребуется плойка среднего диаметра, шпильки и невидимки.
Начинается прическа так же, как и классическая укладка. Волосы нужно разделить на две части, затылочную и височную. Все волосы завить на плойку по направлению от лица. Затем пряди с затылка нужно собрать в небрежный легкий пучок, из него могут аккуратно выбиваться пряди, локоны. Он обязательно должен быть объемным, если вы хотите придать сделайте его справа или слева. Оставшиеся спереди пряди взбить пальцами, чтобы они были объемными, осторожно зачесать назад, раскладывая их по затылку красивыми волнами, и закрепить с помощью невидимок и шпилек.
Как видите, создавать прически 19 века своими руками совсем Будьте красивы!
Марина Богданова 24.08.2016
Косметикой человечество пользуется издревле. В разных странах и культурах по-разному, кое-где с усердием, а где-то - совсем чуть-чуть. На Руси косметика была в почёте. Румяна, белила, сурьма, соки ягод и овощей, притирания и ополаскивания из трав – всё это русские женщины знали, ценили и употребляли с давних пор.
Древняя Русь оставила не слишком много памятников, опираясь на которые можно было бы подробно воссоздать обычную, повседневную жизнь того времени. Если про князей и их семейства летописи сохраняют хоть какие-то сведения, то бытовые, неважные подробности частной жизни простых людей для нас практически утрачены.
Сейчас господствует мнение, что в Древней Руси женщины использовали исключительно натуральную косметику: румянились ягодами, отбеливали кожу огуречным соком, употребляли различные ополаскивания из трав – и больше ничего. Поддерживают ли историки и археологи такие утверждения? И да и нет.
«Увидишь безобразие лица своего…»
Твердо известно лишь одно: женщины Древней Руси, безусловно, употребляли косметику. Во-первых, Древняя Русь и Византия были тесно связаны и культурно и политически, а в Византии косметика была распространена очень широко. Во-вторых, декоративная косметика упоминается в древнерусской литературе, так, Даниил Заточник «видел жену безобразную, приникнувшую к зеркалу и мажущуюся румянами, и сказал ей: "Не смотрись в зеркало – увидишь безобразие лица своего и ещё больше обозлишься"» .
Знали в Древней Руси, очевидно, не только румяна, но и белила, и сурьму. Мы не можем сказать, насколько ярко было принято краситься в те времена, но, очевидно, дамы не выходили за рамки хорошего вкуса. По крайней мере, путешественники, приезжавшие сюда, никогда не упоминали о чрезмерной боевой раскраске славянских женщин. А когда дочь князя Ярослава красавица Анна стала королевой Франции, на новой родине её считали идеальной королевой: рассудительной, изящной и прекрасной. Ни намека на злоупотребление косметикой.
А. Рябушкин. Семья купца в XVII веке, 1896 г.
Совсем иная картина предстает перед нами в XV–XVI веках. Косметика становится ходовым товаром – в Москве её легко можно купить в специальных белильных рядах – как дорогую, импортную, так и подешевле, местную.
Косметика входит в число обязательных подарков невесте от жениха, и ни одна женщина не вздумала бы выйти из дома ненакрашенной. Но вот чувство меры в это время, кажется, изменило нашим соотечественницам. А впрочем, на вкус, как говорится, и цвет…
Портреты средневековых московских боярышень – с нежным румянцем на смуглых щеках, с чувственными пухлыми губками, все в жемчугах и самоцветах, – целиком и полностью остаются на совести художников, как правило, XIX века, и являются чистым вымыслом. Как выглядели женщины того времени, мы узнаем из наблюдений современников. Косметика из средства украшения становится средством устрашения. «Женщины в Московии имеют изящную наружность и благовидную красоту лица, но природную красу их портят бесполезные притирания. Они так намазывают свои лица, что почти на расстоянии выстрела можно видеть налепленные на лицах краски» , – пишет англичанин Энтони Дженкинсон, полномочный посол Англии в России при Иоанне Грозном. А 100 лет спустя Самуэль Коллинз, персональный врач государя Алексея Михайловича, замечал: «Румяна и пудра их похожи на те краски, которыми мы украшаем летом трубы наших домов. Они состоят из красной охры и испанских белил» . Известный и уважаемый учёный путешественник Адам Олеарий подтверждает: «В городах женщины румянятся и белятся, притом так грубо и заметно, что, кажется, будто кто-нибудь пригоршнею муки провёл по лицу их и кистью выкрасил щёки в красную краску».
Иностранцев, побывавших в Москве, встреча с московскими красавицами не оставляла равнодушными: они потом долго ломали голову, что заставляет дам так безжалостно себя уродовать. Джайлс Флетчер, английский посланник при Феодоре Иоанновиче, попытался ответить на этот вопрос. Он считал, что от постоянного жара печей женские лица сморщиваются – и волей-неволей приходится их белить, а потом ещё и румянить. А мужья искренне рады, что их сморщенные жены теперь походят на красиво раскрашенных кукол, и не только позволяют им тратиться на «охру и побелку» , но и сами едут на базар покупать супругам косметику.
Церковь крайне неодобрительно относилась к такой практике, но ничего поделать не могла, и протопоп Аввакум напрасно сетовал: «Иные же жонки лицо своё безобразят, и паки красок накладут – ино червлёно, ино бело, ино сине, что суть подобно мерзкому зверю облизьяну».
Интенсивное использование косметических средств сохранялось и тщательно контролировалось обществом. Если кто-то из дам пытался воспротивиться, такой бунт расценивался как выходка против всех приличий и почти крамола. Известен случай с боярыней Черкасской, которая была очень хороша собой и не желала без нужды «зашпаклёвывать» лицо. Возмущённые боярыни настроили мужей – и те настоятельно рекомендовали супругу красавицы повлиять на возмутительницу спокойствия.
Кстати, примерно в это же время парламент Англии принял закон, согласно которому женщины, вне зависимости возраста и сословия, прельстившие мужчину с помощью помад, румян, фальшивых зубов и т. д. приравнивались к ведьмам, а такой брак объявлялся недействительным.
Убийственная красота
Но белила, румяна, сурьма для бровей и ресниц были плохи не тем, что стоили дорого и превращали женские лица в грубые манекены. Дело ещё и в том, что в их состав входили ядовитые соединения. Белила и сурьма – соли свинца, румяна – сернистая ртуть (киноварь), волосы на теле предлагалось выводить с использованием негашеной извести. Проникая в кожу, эта отрава исподволь накапливалась в организме.
Уже в ХХ веке во время эксгумации матери Иоанна Грозного – Елены Глинской и его первой жены Анастасии учёные провели химический анализ их останков и были практически уверены, что женщины скончались насильственной смертью. Уровень содержания тяжёлых металлов в их костях запредельно превышал норму допустимого содержания. На волосах и саванах обнаружили следы ртути. Казалось бы, это однозначно говорит о том, что несчастных отравили. Но ещё большее количество тяжёлых металлов обнаружилось в костях других знатных женщин средневековой Руси. Не могли же их всех отравить!
На протяжении столетий женщины добровольно убивали себя ради красоты. Свинцовые белила постепенно разъедали кожу, оставляя тёмные пятна, – значит, их приходилось замазывать ещё активнее. Брови и ресницы чернили смесью из жира, масла и ядовитой сурьмы. Брови приобретали роскошный чёрный цвет, сурьма поблескивала – но последствия такого украшательства были ужасны.
А. Рябушкин. Московская девушка XVII века, 1903 г.
При этом, разумеется, мало кто связывал частые недомогания и раннюю смерть московских красавиц с «невинными» белилами. Температура, боль в животе, не проходящая по две-три недели, тошнота и бессонница объяснялись либо несвежей пищей, либо сглазом, порчей от недобрых людей. А на самом деле это была «свинцовая колика» от накопившегося в организме металла. Помочь им уже никто не мог.
Сернистая ртуть – киноварь – входила и в румяна, и в краску для волос, а без яркого румянца какая красота! Ещё одно ртутное соединение – сулема – входила как непременный компонент в средство для смягчения кожи. Мышьяк, из опасения отравления, многие принимали маленькими дозами, чтобы приучить к нему организм. Но белый мышьяк (мышьяковистый ангидрид) употребляли для общего повышения тонуса, лучшего аппетита, улучшения цвета кожи. Откуда было знать нашим пращурам, что он тоже накапливается в организме!
Но хуже всего дело обстояло с зубами. Под воздействием свинца зубы портятся, желтеют, изо рта появляется неприятный запах. Приходится жевать мятные лепешечки, гвоздику и кардамон, чистить зубы меловым порошком и специально распаренной корой – а это долго и не слишком результативно. Не проще ли пройти небольшую процедуру и выбелить зубы… ртутью? На свадьбе невеста без особенных хлопот будет сиять жемчужными зубками. Правда, уже через полгода непоправимо разрушится зубная эмаль – и от зубов остаются только гнилые пеньки.
Кроме того, даже не слишком испорченные зубы крайне невыгодно смотрелись в сочетании с белоснежным лицом: свинцовые белила превращали самую обычную улыбку в неприятное и плачевное зрелище. Потому в Москве среди богатых и состоятельных вынужденно родилась новая мода: зубы стали чернить. Узенькая чёрная полоска между накрашенных алых губ выглядела предпочтительнее, чем серые полуразрушенные зубы. Мода на чёрные зубки и общая формула красоты «бела – румяна – черноброва» задержалась надолго: в 1790 году, путешествуя из Петербурга в Москву, Радищев присутствует на купеческой свадьбе, где новобрачная – бела и красна как маков цвет, с вычерненными зубами, «брови в нитку, чернее сажи» , а её свекровь 60 лет, тоже белая и румяная, издерживает в год «3 пуда белил ржевских и 30 фунтов румян листовых» .
Разумеется, всё это было характерно для горожанок, притом горожанок состоятельных. Те же, кто был лишён удовольствия покупать привозные заманчивые снадобья, вынужденно довольствовались домашними средствами, и тут уж в ход шла мука, толчёный мел – а в качестве румян годились и протёртые ягоды, и свёкла, дававшая нежный, почти естественный, но немилосердно пачкающийся румянец.
Алых щёк можно было добиться и чисто механическими средствами – растереть лицо грубой суконкой, прежде чем выходить к гостям, или натираться высушенной и растёртой в порошок бадягой. Брови можно было подрисовать и сажей, благо она всегда была под рукой в избытке.
В целом формула «чёрный – белый – красный» соблюдалась и в деревнях, но хотя лицо, выбеленное мукой, выглядело не так эффектно и гладко, как с венецианскими дорогими белилами, а средство с сулемой делало руки в короткий срок нежнее и мягче, чем обычная простокваша и мёд, можно сказать, что деревенские модницы оставались в куда большем выигрыше, чем богатые горожанки. Белые и крепкие зубы деревенских девок были предметом зависти у горожанок, впрочем, и в деревню довольно быстро пришла мода чернить зубы углем, как у бар.
Но основным средством наведения красоты в деревне была и оставалась баня. Баня была и массажным кабинетом, и аромотерапией, и просто возможностью перевести дух среди бесконечных и нескончаемых трудов. Но при этом не было для женского сердца дороже подарка, чем привезённые из города заботливым мужем или отцом полузасохший комочек белил и толика румян. В деревнях тоже ценили «писаную», рукодельную красоту больше, чем природную.
К новому платью – новая косметика
Предел чрезмерной «боевой раскраске» положил, как ни странно, Пётр I. Он строжайше запретил женщинам отбеливать зубы ртутью, и такое вмешательство государства в частную жизнь подданных нельзя было не приветствовать.
С юности общаясь с иностранцами из Немецкой слободы, Петр видел, как умело пользуются косметикой местные барышни, и не мог устоять перед ними. Поездка по Европе многому научила молодого царя. В 1700 году был издан знаменитый указ «О ношении венгерского платья».
В. Боровиковский. Портрет Марии Лопухиной, 1797 г. (фрагмент)
Казалось бы, подумаешь, всего лишь костюм, но расчёт оказался верным. Вместе с полной сменой покроя платья изменилось очень многое – от пластики движения до темпа жизни. В прежнем, долгом, многослойном платье нужно было ходить важно, не спеша, «косня и медля» . Новое, кургузое «немецкое» платье, лишённое обильных складок и длинных драпировок, было приспособлено для элегантных жестов, для энергичных действий, для активности.
Особенно сильно изменился женский костюм. В допетровское время красивой считалась высокая, дородная женщина, которая идёт плавно, медленно «словно лебёдушка» , все её движения степенны и округлы, а черты лица – крупные, акцентированные яркими красками и малоподвижные.
Женский наряд подчеркивал стать и дородность, маскируя фигуру так, что видны были лишь лицо и иногда руки. Лицо же тщательно покрывалось плотным слоем макияжа, так что «писаная красавица» плыла, опустив глаза и укрывшись от мира (что невероятно трогало иностранцев, которые отмечали особенное спокойствие и отрешённость московских женщин).
Теперь же вместо наглухо застегнутого, надёжно скрывающего женское тело ансамбля из двух сорочек, сарафана, душегреи, опашня пришлось надевать открытое платье с большим декольте, облегающим лифом, пышными фижменными юбками, становиться на высокие каблуки – как будто напоказ перед всем светом.
Естественно, это полностью переродило саму идею макияжа. Плотный, подобный маске слой белил и румян, поверх которого прорисовывались кисточкой брови и подводились глаза, никак не годился для европейского «срамного» наряда. Пришлось бы покрывать толстым слоем пачкающихся белил не только лицо и шею, но и плечи, и грудь, и спину, и руки – а это дорого и очень неудобно. Как следствие, макияж неминуемо стал гораздо легче, прозрачнее. Кроме того, женская красота перестала быть «унифицированной», «писаной», постепенно возвращаясь к большей естественности и индивидуальности.
Триада «чёрный – белый – красный» утратила свою монополию. Стрелки на глазах могли выполняться самой разной подводкой: синей, зелёной, лиловой и бордо, душистая рисовая пудра была не только белой, но розовой, цвета ванили, золотистой, голубой, на всякий вкус и с различными ароматами. Белила, румяна, помада и сурьма для бровей никуда не делись – изменилась только интенсивность их применения.
А спустя ещё некоторое время в российской косметике совершился ещё один переворот: ею стали пользоваться мужчины. Российские щеголи и щеголихи, полностью освоившись в европейском, таком притягательном для них мире, белились, румянились, осыпали парики душистой разноцветной пудрой, увлечённо подводили глаза, делали сложнейшие прически и лепили мушки.
Краситься так, как красились прабабушки, было для щеголихи нового времени делом немыслимым и смехотворным. Косметика стала разнообразнее – румяна уже различались по оттенкам, от алых до нежно-розовых, – и модница могла подобрать нужный тон, какой ей потребен к лентам или платью.
В эпоху Екатерины в России работало 4 крахмальных и пудренных завода и 5 румянных. В Москве и Петербурге открывались косметические лавки, торгующие и привозным, и отечественным товаром. Пудра высшего сорта продавалась по 10–12 рублей за пуд, румяна – по 80 копеек за баночку. Это были немалые деньги.
Кроме того, на русский язык переводились различные книги и наставления для модниц, например «Туалет Флоры, очерк растений и цветов, которые служат для украшения дам» и «Дамский туалет, содержащий в себе разные воды, умывания и притирания для красоты лица и рук, порошки для чищения зубов, помады для губ и проч.». В этих «энциклопедиях красоты», между прочим, объяснялось, как можно дёшево самим сделать душистую пудру, составить очищающий лосьон – и множество других полезных вещей.
В начале XIX веке косметика постепенно стала сдавать позиции. В моду вошли легчайшие полупрозрачные платья из светлой материи, а идеальным цветом лица стала лёгкая бледность – чувствительная душа должна была быть томной, печальной и воздушной.
Нарумяненные щёки напоминали о пышущем крестьянском здоровье, это было грубо и пошло. Хорошим тоном считалось лишь чуть-чуть обозначить наличие макияжа, едва тронуть лицо белилами, помаду использовать самых нежных оттенков, а от румян предполагалось отказаться вовсе. Очень большой популярностью пользовались различные притирания и лосьоны, осветляющие кожу, удаляющие веснушки и пигментные пятна, ускользающий полупрозрачный естественный румянец на бледном лице считался лучшим украшением красавицы.
И. Крамской. «Неизвестная», 1883 г. (фрагмент)
Тем триумфальнее было возвращение прежнего активного, контрастного макияжа в конце XIX – начале ХХ века. Снова вернулись румяна – на все вкусы: и кремообразные, и пудрой, и на специальных узелках-крепонах. К белилам прилагались баночки с голубой краской – чтобы подрисовывать нежные жилки на висках, голубые вены. Глаза полагалось углублять при помощи чёрного или коричневого карандаша.
Главным в косметике конца XIX века было научное её усовершенствование, борьба за качество и наибольшую безопасность того или иного снадобья. Модные дома соревновались друг с другом, чьи белила и лосьоны более безопасны, дамские журналы публиковали статьи учёных – как в домашних условиях проверить то или иное притирание на наличие вредных соединений.
Ну а с появлением кинематографа и вовсе наступила эра бурного расцвета косметики. Эра, в которой благополучно мы живем и сегодня.
Позапрошлое столетие прошло под знаком викторианской эпохи, которая внесла существенные коррективы в понятия красоты и эстетики женского образа. В моду вошли утонченность и изящество, что отразилось на гардеробе, прическах, а также макияже 19 века.
В девятнадцатом веке в моду вошла бледность. Живой румянец и загар на лице стали признаком низкого сословия, поэтому дамы не могли себе позволит то, к чему сегодня стремятся миллионы женщин по всей планете - красивый золотистый оттенок кожи. Чтобы добиться эффекта мраморной бледности женщины использовали как косметические средства, так и более естественные способы сохранения белизны кожи - отсутствие контакта с солнцем.
Чтобы потом не пришлось использовать плотный слой отбеливающей пудры, дамы шли на различные ухищрения, скрывали кожу под одеждой или широкими полами шляп, прятались под зонтиками, а то и вовсе старались меньше показываться на улице при свете дня, а значит, под «пагубным» воздействием солнца.
Некоторые способы добиться эффекта мрамора вместо кожи и вовсе вызывают улыбку и недоумение. Так, например, модницы красили зубы желтой краской, чтобы те еще больше оттеняли светлую кожу. К слову, в условиях отсутствия привычного сегодня стоматологического обслуживания зубы у женщин и без того были далеки от белизны, так что можно только представить, какими они становились под воздействием еще и красителя.
В этой фантасмагории использовались и иные, не менее удивительные способы достижения идеала привлекательности. Помимо болезненной бледности девушка должна была обладать еще и некоторой томностью, что, несомненно, отражалось во взгляде викторианской красавицы. Так вот, чтобы достичь желаемого женщины капали в глаза белладонну - по сути своей яд, который при неправильной дозировке и регулярном использовании просто убивал несчастных.
Еще один способ изувечить себя в погоне за стандартом красоты - это питье уксуса и лимонной кислоты, которые якобы обеспечивали эффект алебастровой кожи путем не наружного, а внутреннего воздействия. Конечно, такие методы имели серьезные последствия. Желудок девушек буквально изъедался. Мало кто после подобных методов доживал до глубокой старости, мучаясь от постоянных болей.
Девятнадцатый век - это еще и начало подъема промышленности, которая проникла буквально во все сферы человеческой жизни. Конечно, не обошла она вниманием и сферу косметологии. Теперь пользоваться пудрой или другой косметикой могли не только знатные особы, а и женщины среднего достатка.
С приходом промышленной косметики красить стали не только кожу лица, а и веки, губы. Появились аналоги известных нам туши, теней, помады. Но, несмотря на доступность новых благ цивилизации, многие дамы не спешили экспериментировать с яркими красками на лице, отдавая предпочтение более естественному внешнему виду.
Однако не все женщины, жившие в ту эпоху, проявляли подобную сдержанность в использовании декоративной косметики. Отдельная категория дам - проститутки - щедро наносили на себя не только пудру, а и румяна, от чего контрастировали на фоне представительниц высокого сословия и социального статуса. Возможно, именно с этим периодом времени связан стереотип о том, что ярко красятся исключительно женщины легкого поведения.
То, что сегодня кажется некрасивым, 150 лет назад казалось невероятно привлекательным. Девушки прошлого ели мел и клеили себе брови из мышиных шкурок, чтобы быть самыми-самыми.
В отличие от своих бабушек, европейские и российские красавицы 19 столетия отошли от канонов классицизма с его излишествами и вычурности в пользу естественности и демократизма. Конечно, в те времена еще господствовал культ роскоши и блеска, но пышные платья и огромные прически постепенно уступали место легким и воздушным туалетам, а макияж 19 века был максимально естественным и практически незаметным.
Практически все 19 столетие (начиная с 1837 года) прошло под знаком викторианской эпохи. Это было время высоких эстетических идеалов, культурного подъема и, одновременно, сдержанности и простоты.
В те времена, а особенно в эпоху ампир, в женской красоте больше всего ценилась опрятность. А поскольку обилие декоративной косметики при почти полном отсутствии личной гигиены приводило к быстрому старению кожи и различным болезням, дамы вовремя поняли, что лучший способ сохранить молодость и здоровье – это свести использование «искусственной красоты» к минимуму. Поэтому на портретах начала 19 века практически невозможно встретить густо накрашенных лиц.
С приходом эпохи романтизма в моду вновь вернулась мода на неестественно бледную кожу. Но теперь нужный эффект достигался вовсе не за счет толстого слоя фарфорового грима. Красавицы этой эпохи старались избегать солнца, боясь испортить цвет лица загаром, носили для этих целей широкополые шляпки. Но при этом цвет лица оставался естественным. Лучи солнца не касались даже рук, о белизне которых заботились с особенной тщательностью. Некоторые особо фанатичные дамы не снимали перчатки даже во время сна, из страха, что кожа вдруг почернеет.
Чтобы придать лицу «алебастровый» оттенок, дамы в неограниченных количествах ели лимоны, толченый мел и пили уксус натощак. К сожалению, это сказывалось на продолжительности жизни женщин: с выжженным желудком мало кто умудрялся дожить до глубокой старости.
Вообще, в эпоху романтизма в кругах высшего света считался модным образ томной, болезненной и глубоко чувствительной барышни. На какие только ухищрения не шли девушки, чтобы добиться желаемого эффекта! Красавицы не спали по нескольку ночей подряд, в надежде
«обзавестись» темными кругами под глазами. А чтобы глаза блестели, в них капали атропин (препарат из экстракта пасленовых растений) и свежий сок белладонны – ядовитого растения, которое при передозировке могло вызвать серьезнейшее отравление. Бледность лица оттеняла желтая краска, которой девушки красили зубы – и без того нездоровые, ввиду отсутствия нормальной стоматологической помощи. А завершала все это «великолепие» черная подводка, которую обильно наносили на веки. При всем при этом в моде оставались «собольи» брови, которые специально обученные люди умело мастерили из мышиных и крысиных шкурок.
К счастью, в середине 19 века столь фантасмагорический женский образ сдал свои позиции. На смену ему вновь пришла естественность. Макияж стал менее заметным. Эталон женской красоты вновь олицетворял покой, умиротворение и внутреннюю теплоту.
Макияж в 19 веке стал не только умеренным, но и доступным. Если раньше пользоваться косметикой и парфюмерией могли лишь дамы из высшего общества, то теперь, в эпоху подъема промышленности, румяна, белила, помада и прочие атрибуты красоты стали доступны практически для каждой девушки.
Массовый выпуск косметики во второй половине 19 века женщины встретили с небывалым энтузиазмом. В больших городах, рабочих поселках и отдаленных сельских имениях прекрасный пол мало-помалу начал осваивать тонкости нанесения крема и пудры, подкрашивания губ и глаз. Правда, в крестьянской среде женщины косметикой практически не пользовались: тяжелый деревенский быт мало способствовал тяге к прихорашиванию. Но все равно, нет-нет, да и появится в шкатулке у крестьянской девушки тюбик румян или недорогая, но кокетливая пудреница с зеркальцем!
Как ни странно, особенно обрадовались массовому выпуску декоративной косметики… городские проститутки! И если «приличные» женщины предпочитали краситься довольно умеренно и неброско, то у дам полусвета существовали свои, определенные правила. Считалось, что лучший способ привлечь клиента и понравиться ему – это вычурный и яркий образ, который достигался с помощью большого количества косметики. И если бы вы встретили на улице того времени особу с ярко накрашенными губами, кроваво-красным румянцем на щеках и веками, подведенными иссиня-черным карандашом, вы бы ни на миг не усомнились в ее профессии!
