Мордовская свадьба - одно из самобытных явлений в жизни мордвы. Свадебные обряды, как у эрзян, так и мокшан отличались большой сложностью и разнообразием.
Традиционную мордовскую свадьбу можно назвать народной музыкальной драмой, в которой остродраматические эпизоды, связанные с уходом невесты из отчего дома (плачи, песни-монологи, обращение к родителям и подругам, к родным местам и окружающей природе), перемежаются с жизнерадостными сценами, проходящими в доме жениха. Жениху и Невесте, заключающим брак по обоюдному согласию и любви, а также родным и близким приходится входить в образный мир народной поэзии. Все это требует специальной подготовки, выучки. Невеста в течение нескольких вечеров причитывает, прощается с родным домом, откуда ей «так не хочется уходить» в дом «ненавистного поработителя», укоряет родителей, «продающих» ее «в рабство ногайскому князю» и т.д.
Заключение браков традиционно являлось делом их родителей и родственников. Часто при выборе невесты основное внимание обращалось на имущественное положение ее семьи, трудолюбие и здоровье девушки. По возрасту невесты бывали иногда старше своих женихов.
Оформление брака обычно происходило по полному свадебному обряду. Мордовскую традиционную свадьбу можно разделить на несколько этапов, каждый из которых имел строго очерченную композиционную завершенность, нередко сопровождаемую древнейшими формами символико-магических мотивов.
Центральным этапом свадебного цикла была свадьба в доме жениха и невесты. В доме невесты свадебные обряды начинались с угощения невесты её родственницами кашей. Этот обряд называется ям ярхцама (м.), кашань ярсамо (э.).
Сватовство.
Остановившись выбором на известной девушке, родители жениха в один из «легких» дней (воскресенье, вторник, четверг) приглашают к себе родственников и объявляют им о выборе невесты своему сыну; спрашивают родных, не знает ли кто из них каких-либо недостатков и пороков за этой девушкой. Тщательно обсудят все обстоятельства выбора и, по одобрении его всеми родственниками, начинают молиться - просить помощи в задуманном деле у вышнего бога (Верешки паза).
После продолжительных переговоров и совещаний с родными и дочерью отец невесты соглашается, наконец, пригласить отца жениха для окончательных переговоров о цене и дарах. Цена, назначаемая за невесту, в разных местах различна; она пропорциональна дарам, которые невеста должна сделать родственникам жениха, и одежде, которую отец невесты обещает справить своей дочери.
Начинался свадебный цикл со сватовства - ладяма (м.), ладямо (э.). Перед тем, как отправиться сватать невесту, отец жениха приносил жертвы богам-покровителям дома, двора и умершим предкам. Затем отрезал от хлеба горбушку, вынимал из нее мякиш и заполнял медом. Ночью верхом на лошади он ехал к дому невесты и клал горбушку на воротный столб. Потом стучал кнутом в окно, говорил хозяину, что приехал сватать дочь, и быстро уезжал. Отец девушки со своими сыновьями или братьями устраивал за ним погоню. Если им удавалось догнать отца жениха, то ему возвращали хлеб с медом, а самого избивали. В противном случае отец девушки, подъехав к его дому, тоже стучал кнутом в окно, соглашаясь выдать дочь за сына хозяина.
Второй этап сватовства, собственно само сватовство - ладяма (м.), ладямо (э.). Во время него договаривались о расходах на свадьбу, о количестве приданого и т.д. В качестве приданого родители обычно давали дочери одежду, а также по молодой матке от каждой породы скота. После успешных переговоров сваты надевали рукавицы и били по рукам. В доме невесты собирались ее родственники, каждый из них приносил с собой каравай хлеба. Уходя домой, они брали взамен хлеб, испеченный в доме невесты, что символизировало союз двух семей.
Окончательно просватанными считались молодые люди лишь после третьего этапа сватовства - чиямо (э.), прокс симомась (м.). - окончательной пропой. После него девушка переставала ходить на посиделки и начинала готовить подарки к свадьбе.
Последним этапом сватовства является назначение дня свадьбы шинь путома (м.), чинь путома (э.). Родители жениха с двумя-тремя родственниками отправлялись к новому свату назначить день свадьбы, то есть день приезда свадебного поезда за невестой. С этого дня до самой свадьбы невеста должна была причитать утром и вечером, прощаясь с родным домом, с вольной девичьей жизнью.
После сватовства идут многочисленные обряды вплоть до отъезда невесты из родительского дома: день каши, мытья невесты в бане, заплетания косы, прощание невесты с улицей, укладка сундука, приезд свадебного поезда к невесте, расставание с девичеством, благословление невесты, раздача подарков и отъезд невесты. Каждый из этих моментов сопровождается причитанием невесты. Все это происходит буквально в последние 1-2 дня. В это время невеста почти не перестает причитать и днем, и ночью, по всякому поводу.
Этот день и следующая ночь, которые невеста в последний раз проводит в доме своих родителей, бывают для неё самыми тяжелыми. За это время она должна выполнить массу разных обрядов и безостановочно причитывать: от этого многие невесты к концу своего отъезда в дом жениха до того охрипают… что не в состоянии бывают не только причитывать, но и говорить порядочно.
Приготовление к свадьбе.
После пропоя невеста начинает готовиться к свадьбе: приготовлять дары и учиться причитывать. Из этих приготовлений более всего озабочивает невесту приготовление даров, которых требуется с нее немало, и должны быть все своей работы. Так, чтобы сыграть посредственную мордовскую свадьбу, невесте необходимо иметь для себя и для даров: от 10 до 20 вышитых женских рубах… поэтому свадебные дары приготовлялись постепенно, в продолжении нескольких лет.
Хозяйственные мотивы старой мордовской свадьбы прослеживаются в обычае щедрой раздачи невестой подарков почти всем многочисленным членом семьи, а иногда и родным жениха. По ее подаркам судили, хороша ли она работница, умеет ли ткать, прясть, вышивать. Поэтому каждая девушка старалась подготовить как можно больше подарков, занимаясь этим с малых лет.
Дня за три до свадьбы приезжает от жениха ближний родственник и назначает день приезда поезжан; с этой минуты невеста начинает плакать и прощаться со своей девичьей жизнью, а поезжане начинают стряпать кушанье, варить пиво и изготовлять все к торжеству.
Свадьба в доме невесты.
Так называется последний день пребывания невесты в доме своих родителей.
В этот день собственно и начинается самая свадьба; в этот день в доме невесты родственницы угощают ее последней раз кашей. Каша в этот день приготовляется не только у самой невесты, но и в каждом доме её родственников, откуда последние приносят ее невесте в чашках. Некоторым невестам приносят каши чашек до 30 и более. Число принесенных чашек девицами отмечается мелом на матице - для внимания поезжан и особенно жениха. «Пусть,- говорят, - от нечего делать считает жених, сколько чашек каши принесли невесте и судит по этому об обширности её родни.
Баня девичества.
Баня является обязательной частью мордовской свадьбы. Обставляется она с особой торжественность: в неё невеста ходит с многочисленными подругами и как по дороге туда и обратно, так и в самой бане все время причитывает…
В девичью баню невеста ходит с непокрытой головой, какой бы ни был мороз…В баню ведут невесту подруги…
Топка бани девичества .
По окончании обряда с кашей, т.е. когда все принесенные родственниками каши будут съедены и подруги выходят из-за стола, невеста садиться на свою подушку на передней лавке и начинает причитывать…
Пока топится баня, подруги невесты с песнями отправляются к жениху (если он из того же села) за веником и мылом… дают им веник и мыло. Подруги украшают веник разноцветными лентами, попляшут с ним в доме жениха и отправляются домой…Дома мыло и веник передают невесте. Невеста бросает мыло в угол, а веник разламывает и топчет ногами… »
Укладка сундука.
До замужества редкая мордовская девица обладает собственным сундуком для одежды. Она обычно пользуется или сундуком матери, или хранит свои вещи в коробе. Покупает сундук обычно свекор. Это ставиться ему в условие при сватовстве. На свадьбе имущество невесты укладывают в новый сундук.
Приезд свадебного поезда к невесте.
Звуки колокольчиков и бубенчиков приближающегося свадебного поезда поднимают на ноги всю молодежь деревни, главным образом женскую половину ее; все бегут к дому невесты, чтобы посмотреть на жениха, сваху и поезжан…В доме невесты поднимается суматоха. Народ стремится войти в избу. Хозяева суетятся, приготовляются к принятию гостей.
Девушки собрав с поезжан деньги, входят в избу… стряпухи проверяют все ли нужное привезено… внимание обращается на деревянную чашку (совамо кедьге), которая по обычаю обязательно должна быть, но не редко забывается поезжанами.
В избе поезжане складывают привезенные запасы на стол. Пироги обычно привозят в лукошке… Домашние приготовляются к молению: на стол с пирогами ставят свой каравай с солонкой и горшок каши. Ни ложек ни ножа во время молений не бывает… Когда все готово… Покш куда снимает с головы жениха шапку, кладет в нее несколько медяков… объясняет, какими ресурсами он обладает. Извлекают из шапки деньги… Шапку снова одевают на голову жениха, и он остается в ней до самого пребывания в доме невесты.
Этот обряд называется «содамонь шапкань идима»- выкуп жениховой шапки… После этого перед иконами зажигают свечу и начинают молиться, чтобы благополучно, без споров и неприятностей прошла свадьба, чтобы бог дал любовь новобрачным, чтобы наградил их детьми, на их счастье уродился хлеб, размножился скот, чтобы между новыми родственниками была дружба и прочее.
Мужчины, провожатые невесты« …на подушке выносят ее во двор, сажают на приготовленную телегу и увозят с подругами в дом дяди… » там она отдыхает. Поезжане вместе со свахой отправляются в этот дом, а жених остается в доме невесты. «Его кормят стряпухи ужином и укладывают спать»
Свадьба в доме жениха.
В доме жениха свадьба начинается печением пирогов для свадебного поезда. Накануне этого дня приглашают двух-трех женщин из родни затевать тесто для пирогов и приготовлять все необходимое для гостей…
Тесто для пирогов затевается с особенным торжеством: квашня выносится из чулана на середину избы; стряпухи становятся вокруг квашни, к ним присоединяется мать жениха и другие женщины. Одна из них пучком зажженной лучины обводит нутро квашни (сувтасы), чтобы изгнать нечистую силу; другая после этого наливает воды в квашню, третья кладет муки, четвертая мешает закваску. Сделав это, женщины с пением обходят три раза квашню посолонь. Впереди идет стряпуха с зажженной лучиной, за ней - все остальные, кто с кувшином, из которого лили воду в квашню, кто с лукошком, кто с мешалкой.
После каждого оборота останавливаются, и стряпуха, имеющая в руках мешалку, мешает закваску.
Во время обхода квашни стряпухи поют.
Свадьба в доме жениха после Венца.
Родители жениха выходят на крыльцо, отец с иконой в руках, мать с караваем и солонкой…родственница в вывороченной шубе и шапке, в руках она держит сковородку с хмелем и потухшими углями.Молодые кланяются в ноги родителям, затем целуют по очереди икону и отца, потом каравай с солонкой и мать. После этого отец с матерью входят в избу, а их место занимает медведь - родственница в вывороченной шубе. Она сначала осыпает молодую хмелем и произносит - «Будь легка в работе как хмель... Пусть, как хмель, вылетят из твоей головы девичьи мысли.» Затем к ногам невесты кладет сковороду с углями и произносит - «Будь пекущей и варящей». Невеста три раза отталкивает сковороду ногой, показывая тем, что она не желает быть стряпкой…отталкивает сковородку: если сильно и быстро, то говорят - «О сердитая, сердитая молодушка», если тихо - говорят «Не сердитая молодушка.»
По окончании этой церемонии молодых вводят в дом: впереди идет дружка, одной рукой ведет жениха, а другой - веником подметает дорогу молодым, чтобы им под ноги не попалось наговоренное вещество и не испортило бы их; жених ведет за руку невесту, а невеста - сваху. При входе молодых в избу один из родственников делает несколько выстрелов в воздух, чтобы разогнать нечистую силу.
В избе молодые становятся перед накрытым столом, и все родственники начинают молиться…
По окончании моления молодых сажают за стол и начинают кормить обедом. Обоим молодым дают одну ложку и круто насоленную горбушку ржаного хлеба. От горбушки сначала откусывает молодой, а потом молодая. Это повторяется три раза. За тем тут же за столом молодым дают на руки ребенка (мальчика). При этом говорят: «Вот вам ребенок, учитесь нянчить детей, дай бог вам семерых сыновей и семерых дочерей».Ребенка сначала держит на руках жених, потом передает молодой; молодая целует ребенка и возвращает матери. Молодой дарит ребенку семишник, а молодая - медное кольцо. После этого молодых уводят в чулан. Здесь молодую знакомят с печкой и кухонными принадлежностями. Дают ей подержать ухват, кочергу и пр. Подводят молодушку к печке и говорят - «Вот, печка-матушка, молодую взяли, будет перед тобою ходить - полюби ее. Здесь покормят молодых, а затем поведут укладывать в амбар.
С
вадебный обряд мордвы-мокша, переселившейся в Алтайский край в середине XIX века, сохранился в воспоминаниях жителей д. Камышенка, которые ныне проживают в Малом Калтае. Обряд представлен в двух вариантах – полном и сокращенном. Зафиксированы сведения о традиционных мокшанских свадебных чинах, действиях и атрибутах. Музыкально-фольклорное наполнение включает два политекстовых корильных напева, которые привязаны к родовым локусам. Один напев исполняется женщинами рода невесты при встрече сватов и за столом в доме невесты (с конечным припевом «Кивась!»). Второй напев, рода жениха, сопровождает корение невесты, закрытой в кладовке дома жениха («Тыбр тама»).
Описание свадебного обряда основывается на детских воспоминаниях информантов, когда они ходили «смотреть свадьбы» в 1940-е гг., а также на рассказах об их собственных свадьбах, проходивших в 1950–1980-е гг. Свадьбы мокшанского населения деревни Камышенка чаще всего заключались с односельчанами (мокшей или эрзей) или с жителями соседних мокшанских деревень Думчево, Инюшово.
В традиционной свадьбе камышенской мордвы-мокша отчетливо выделяются три этапа: сватовство, свадебный день и период после брачной ночи. В ходе анализа структуры свадебного обряда сибирской мордвы-мокша обнаружены две самостоятельные фазы, в каждой из которых невеста совершала переход из родительского дома в дом жениха – на сватовстве и во время обрядов свадебного дня.
На сватовстве, которое всегда проходило поздно вечером, после небольшого застолья невесту провожали в дом жениха, где она находилась до самой свадьбы. На второй день после сватовства приглашались родственники невесты в ее новый дом на блины («па чат я рцаму»).
Период от сватовства до свадьбы длился от нескольких недель до двух месяцев. Накануне свадебного дня после бани, в которой мылась невеста, жених привозил ее обратно в родительский дом, чтобы на следующий день забрать ее после совершения традиционных свадебных ритуалов. Такая двухфазовая структура камышенской свадьбы во многом объяснима широкой распространенностью в 1930–1950-е годы свадеб «по вечерам», то есть в сокращенной версии: «Как сосватали, туда повёл сразу. В Петрову ночь сразу забрали. Там гуляли ещё, до утра гуляли. Там, раз согласна, они быстро гостей своих собрали и погуляли на второй день – целый день – всё, и так свадьба» (Кочнева Н.М.). Это было связано с тяжелым материальным положением жителей деревни как в довоенное, так и в послевоенное время.
В свадьбе «по вечерам» сватовство перерастало в застолье в каждом из домов: сначала у невесты, а после перехода молодой в новый дом – у жениха. В этом случае перед отъездом невесте меняли девичью прическу на женскую, а на второй день в дом жениха приглашали родителей невесты на блины. Несмотря на низкий уровень жизни, родственники одаривали молодых подарками: «Дуся Мирошкина говорит – тогда же дарили – подарили, гарит, вот кусочками тогда сахар был, комками – подарили, и одна бабка смотрела-смотрела, взяла и съела. Я, гарит, плачу (смеется), свадьба ещё ранишныя» (Кяжина В.И.); «После войны беднота была. Подарки были – пять копеек там, там гребёлку подарили, чё там, какие свадьбы?» (Атманова А.Ф.).
В мокшанском свадебном обряде выделяются следующие свадебные чины: ърьвеня кай – невестка; архьциа ва – старшая сестра или тетка невесты; аваку да – сваха со стороны жениха; атяку да – отец или старший брат жениха; то ронь ка нды – родственник со стороны жениха и/или невесты; и нгольдень я кай (впереди идущий) – кучер первой повозки; куда т – остальные кучера, поезжане.
Первый этап. На сватовство приходили жених, его отец, старший брат отца и сваха. Они брали с собой булку хлеба и вино (самогонку). Старший из сватов обращался к родителям невесты с вопросом о «продаже телочки»: «Стёпа-кума, тинь ведражкентэ тюви мимс, а минь ралысама рамамынза» (Стёпа-кума, у вас слыхали тёлочка продаётся – мы покупать пришли) (Кочнева Н.М.).
После этого наливали стопочку и подавали хозяину (хозяйке) дома и невесте. Если те выпивали ее, это означало согласие на свадьбу («Фсё, сагласиндась, сагласиндась!» - Всё, согласна, согласна! ). Тогда устраивали застолье, на которое приглашались близко живущие родственники и соседи. Ночью или утром сваты с невестой отъезжали в дом жениха, где гуляние продолжалось. На второй день после сватовства свекровь пекла блины, а молодые ездили звать родителей невесты на блины. Если семья жениха не имела возможности справить свадьбу по полному чину, то пачат ярцаму считалось завершением свадьбы по вечерам . Но даже если планировался полный вариант обряда, невесту все равно после сватовства увозили в дом жениха.
Через несколько недель представители жениха приезжали в дом невесты договариваться о дне свадьбы; жених с невестой при этом не присутствовали. Накануне свадебного дня невеста мылась в бане у жениха, а затем он отвозил ее к родителям. Здесь невеста с подружками готовилась к предстоящим свадебным обрядам. Они плели из пакли и камышового листа косу с лентами и делали украшение из деревянного креста и листьев камыша, которое называлось крест или икона . Этот свадебный атрибут предназначался для свахи жениха (авакуды ) и имел название «ма зый ко сма» или «аваку дань ка са». Ее авакуда покупала у подружек невесты во время выкупа (см. ОНКН «Технология изготовления свадебного креста свахи (авакуды ) в мокша-мордовской свадьбе с. Малый Калтай»).
Второй этап. Свадебный день делился на две части: его первая половина проходила в доме невесты, вторая – в доме жениха.
Утром за невестой отправлялся свадебный поезд, который состоял из семи и более запряженных лошадьми повозок с дугами и упряжью, украшенными лентами, цветами и колокольчиками (см. фото 01). Кроме жениха в свадебном поезде ехали авакуда , атякуда , то ронь ка нды , первой повозкой управлял и нгольдень я кай (с ним ехала авакуда ), остальных кучеров называли куда т .
Когда поезжане заходили в дом, девушки забирали у них головные уборы, требуя затем за них выкуп. Жених выкупал углы и центр стола. Авакуда покупала у подружек невесты мазый косма и надевала на себя (см. фото 02).
После того как все садились за стол, родственницы невесты становились перед поезжанами и пели корильные песни, каждая из которых адресовалась конкретному свадебному чину. Важно отметить, что жениха при этом никогда не корили. Перед отправлением поезда на регистрацию, если кони не шли, ингольдень якай с плетью три раза обходил поезд против солнца, защищая его от сглаза. Ингольдень якай также останавливал свадебную процессию после регистрации по дороге в дом жениха, так как жители деревни, желая посмотреть молодых и выпить, перегораживали путь веревкой или вставали на дороге.
После регистрации в доме жениха молодых встречали его родители с хлебом-солью, обсыпали их хмелем и пшеном, чтобы сберечь от сглаза («чтобы не суро чили»). На последней повозке торонь канды невесты привозил ее постель (приданое), которую по прибытию в дом жениха продавал, требуя выкуп. Затем невесту закрывали в темный чулан или кладовку, а родственницы жениха пели ей корильные песни, громко стуча кулаками в дверь. Далее невесту уводили в сени, где авакуда (или арьхциава ) меняла ей девичью прическу на женскую – расплетала косу и заплетала волосы в две косы.
На застолье в доме жениха торонь канды или крестные собирали с гостей подарки, которые помещали в алюминиевую тарелку: «А потом вот торонь канды подарки собирает, этой тарелкой ходит трясёт, туда кидают эти подарки – булавки, гребёлачки» (Атманова А.Ф.). После застолья и одаривания молодых укладывали спать.
Третий этап. Период после брачной ночи длился от двух до нескольких дней и всегда завершался «тушением ови на» (тушением пожара), что означало конец свадьбы: «Пожар тушат – раньше была и щас также. Все тушат, там поют возле костра всякие песни. Костёр из дров, где колесо старое привезут от трактора, то дольше горит – резиновое, коптит. И вот вокруг этава костра гуляют, пьют. Колесо, штоб больше дыму была, больше и огня» (Атманова А.Ф., Разина З.Т.).
Мордва, как и славянские народы, использовала для сушки снопов овин, а так как при этом часто бывали пожары, то само слово «овин» у сибирской мордвы стало синонимом «пожара» (см.: Мокшин Н.Ф. Материальная культура мордвы: Этнографический справочник. Саранск, 2002. С. 111–112).
Утром после брачной ночи жених должен был продемонстрировать символы честности / нечестности невесты на специально испеченных для этого блинах: «Жених дырой сделает блин, покажет её родителям. Всем покажет, што она не девушка досталася, а если девушка, тогда целый блин покажет и стакан разобьёт» (Рябцева М.М.); жених покупал «разукрашенный овечьей шерстью» блин, что означало невинность невесты (см.: Волкова М.С., Щанкина Л.Н. С. 222).
В этот же или на следующий день в дом жениха заносили сор (солому, листья) и кидали мелочь, а молодые подметали пол наряженными вениками. Тогда же совершался своеобразный обряд породнения молодых с родителями друг друга: гости валили на пол матерей молодых, а жених должен был поднять тещу и назвать ее мамой, невеста так же поступала со свекровью. На второй день свадьбы исполнялось 40 матерных частушек на мордовском и русском языках.
При анализе содержания и структуры свадебного обряда камышенской мордвы-мокша и проведении сравнительного исследования наибольшее количество параллелей обнаруживается с мокшанской свадьбой Мамолаевского аймака Ковылкинского района Мордовии. Такие параллели не случайны, так как Мамолаевская волость некогда входила в состав Краснослободского уезда Пензенской губернии, откуда было много выходцев, переехавших в Сибирь.
Как бы не изменялись под действием социокультурных и исторических факторов структурные компоненты свадебного обряда и их содержание, как бы не редуцировались обрядовые элементы, главным остается целостность ритуала в восприятии самих носителей традиции, что, безусловно, присутствует в региональном сибирском варианте мокшанской свадьбы.
Сибирско-мокшанский свадебный обряд сопровождают два политекстовых напева, каждый из которых закреплен за определенным родом. На один поются песни родней невесты во время встречи свадебного поезда и за столом в ее доме, а на второй родственницами жениха исполняются песни для невесты в его доме. Почти все поэтические тексты свадебных песен содержат ненормативную лексику и выполняют в обряде корильную функцию.
Песни с напевом рода невесты и характерным конечным припевом «Кивась !» («Кива !») подразделяются на две группы по месту исполнения и адресатам. В первую входят общие корения сватов жениха на улице при встрече свадебного поезда (см. Аудиофайлы 01, 02):
1. Не кудатне коста сайхть,
Не кудатне кува сайхть?
Лоткыва пандыва,
Кафтэ панды ёткыва. Кивась!
(вариант последней строки: «Кафта пада ёткова. Кива!»
Перевод:
Эти сваты откуда едут,
Эти сваты где едут?
По оврагам, по горам
Между двумя буграми. Кивась!
(вариант последней строки: «между двумя половыми губами»).
2. Не кудатне чудатне,
Не кудатне чудатне.
Эльдень падонь губатне. Кивась!
Перевод:
Эти сваты чудаки,
Эти сваты чудаки.
Губы как у кобылы п… Кивась!
3. Кудатне сайхть марнык,
Кудатне сайхть марнык.
Марта скотянь сынарнык. Кива!
Перевод:
Сваты едут кучей (гурьбой),
Сваты едут кучей (гурьбой).
С ними жопу вытирать. Кива!
Вторую образуют персональные корения сватов, адресованные каждому свадебному чину со стороны жениха и исполняемые в доме невесты на застолье: «Грамм по двести выпьют и начинают, кто как может!»; «За столом кудатне сидят, а они [родня невесты] станут перед столом и упрекают. Ещё руками вот так на них машут, притопывают… руками и ногами, и языками, весь организм работает». Корильные песни пели следующим свадебным чинам: ингольдень якай, атякуда, торонь канды и, конечно, авакуда (см. Аудиофайлы 03–05).
1. Ингольдень якай,
Ингольдень якай.
Оцю вацень тапай. Кивась!
Перевод:
Впереди ходящий,
Впереди ходящий.
Большое говно топчет. Кивась!
2. Атякуда тонь сят,
Атякуда тонь сят,
Пяляс пинень ёньсат. Кивась!
Перевод:
Атякуда ты сам,
Атякуда ты сам,
Бешеной собаки ум. Кивась!
3. Мес пяк мазы жамаце?
Мес пяк мазы жамаце?
Бохарям панкс аваце. Кивась!
Перевод:
Почему у тебя красивое лицо?
Почему у тебя красивое лицо?
Затычка погреба жена твоя. Кивась!
4. Торонь канды вазваны,
Торонь канды вазваны.
Вазынь б(п)ылынь кепыди. Кивась!
Перевод:
Торонь канды телят посет,
Торонь канды телят посет.
Телятам хвосты поднимает. Кивась!
5. Айгр папа милезе, да,
Авакудась нилезе, да, кивась!
Перевод:
Жеребца х… весло, да,
Авакуда проглотила, да, кивась!
6. Авакуда тя туда,
Авакуда тя туда.
Ърьвенеце севыза,
Севым ши, да няиза. Кивась!
Перевод:
Авакуда, не спи,
Авакуда, не спи.
Невесту скорей забирай,
Веди в дом жениха. Кивась!
Авакуда была одним из главных персонажей свадьбы, так как именно она забирала девушку из одного рода и присоединяла ее к другому, поэтому ей пелись самые оскорбительные корильные тексты. Важно отметить, что жениха в обрядовых песенных корениях никогда не упоминали.
Этот политекстовый напев координируется с довольно свободным стихом, состоящим из 5–7 слогов с цезурой-словоразделом, отделяющей последние 2–3 слога. Поэтическая строфа корильных песен с припевом «Кивась» в основном состоит из трех-четырех строк, первая из которых повторяется дважды: ААВr; ААВСr. Обрядовый характер корений, наполненных ритуальными оскорблениями, выражается в том, что при их исполнении «не жалели голоса» (Н.М. Кочнева). Также важно отметить, что «ругали только песнями».
На второй политекстовый напев – рода жениха – исполнялись корильные песни, адресованные невесте (см. Аудиофайлы 06–10), когда ее заводили в темную кладовку в доме жениха и запирали там в одиночестве: «Невесту привезут к жениху. Хоть зимой, хоть летом – закроют в кладовку, и поют эти песни, упрекают всяка, всяка»; «Ой, как её страмили там, как страмили в этай в кладовке, ужас!»; «Невесту укоряют, в дверь долбанят еще, долбят. Вот «Тыбр-тама, табыр-тама» самай [эту самую] – «дой-дой-дой» по двери. Ходуном дверь ходит. Я одна, а их ведь не один там!»; «Это мы как облаиваем её».
1. Тыбр тама, табр тама.
Вярьде седьтнинь, алга седьтнинь (к)алафтама.
Одърьвянять вашу бекынц каяфтама.
Хуть каявцать (каясы) (к)аф дугазень дифэц-муфэц.
Хуть каявцать (каясы) аф дугазень наживафэц.
Перевод:
Верхние доски (потолок), нижние доски (пол) разрушаем.
Невесту беременную обвиняем.
Хоть не брата дело рук.
Хоть не брат нажил.
2. Мольсть кудатне, ърьвянякай, ашат кудса.
Ашат кудса, ърьвянякай, шяйбанясат.
Шяйбанясат, ърьвянякай, кев март втала.
Кев март втала, ърьвянякай, шайтантть алат.
Перевод:
Пришли сваты, сношенька, тебя нету дома.
Тебя нету дома, сношенька, ты в бане на болоте.
Ты в бане на болоте, сношенька, за каменкой.
За каменкой, сношенька, под чертом.
Песенные корения невесты были обязательным обрядовым элементом свадебного дня, правда, по некоторым свидетельствам, «в кладовку уводили не всех невест, а только тех, кого стоило ругать, все в деревне знали, какая она была [гулящая или нет]». Только после брачной ночи жених уже мог защищать невесту.
Второй напев координируется со строгим 12-тисложником, состоящим из трех слоговых групп (4+4+4). Даже исполняемая уже во время свадебных гуляний похабная «частушка» сохраняет четырехсложное строение слоговых групп, при том что мелодические характеристики напева и форма строфы иные:
Паксянь сараз, паксянь сараз,
Мишкань Санеть падать нарав.
Тят аварде тят аварде,
Тяда веде Крила пяльнесь понаявцы.
Перевод:
Полевые букашки, полевые букашки,
Мишкина Саня п… стриженная.
Не плачьте, не плачьте,
Приводи Кирилла, колышком оволосит.
Помимо двух политекстовых напевов, которые сопровождают свадебные обряды первого дня, в мокшанской свадьбе на второй день исполняются 40 матерных частушек: «Когда этот вон Никитин, когда вон в Рожковском дому… Он как-то матершиннаю песню спел нам – мы с Полиной с Кяжиной-то плясали, покойницей. Поля, говорю, ответим ему матершинну? – Давай! Я ему ответила матершинным. Он ещё. И Поля давай. И давай мы на перегонки – кто каво перебьёт матершинными песнями».
Скорее всего, данный обычай мордва-мокша Малого Калтая переняла у мордвы-эрзя из села Борисово этого же района, где пение 40 таких частушек ритуализировано: оно сопровождает приготовление обрядового «пятухного супа», а счет частушкам ведется при помощи отметин на потолке (см. ОНКН «Свадебный обряд мордвы-эрзя Залесовского района Алтайского края»). В Малом Калтае 40 частушек пелись на свадьбе без специальных действий, как и во время других праздников.
Во время застолья исполнялись также мордовские лирические и круговые песни («Туян, дидякай, туян, авакай», «Вири молян пиче керан», «Кайцта неян, мез неян», «Якак, якак, ялгаканей, лапа марта», «Панень стада» и др.), иногда и русские песни.
Итак, каждый род (жениха и невесты) оперировал одним напевом, связанным с текстами, содержащими ритуальные оскорбления противоположной стороны. Последний раз напев рода невесты (с припевом «Кивась ») звучал на Масленицу, однако на сей раз корильные тексты адресовались молодухе:
Масиньце драньце,
Масиньце драньце.
Авань пада кальце. Кивась!
Стирень варяга,
Стирень варяга.
Варьжамынза аряда. Кива!
Масленица.
Женская п… руковица. Кивась!
Девушки дыру,
Девушки дыру.
Посмотреть пойдем. Кива!
Видимо, таким образом родственники невесты, упрекая ее во время масленичной недели песней на родовой напев, окончательно открепляли ее от своего рода и музыкальными средствами маркировали ее статус представительницы рода жениха.
Представленные в описании поэтические тексты и переводы записаны под диктовку исполнителей с помощью зав. библиотекой А.Г. Самолкиной и директора клуба Г.В. Пушковой в с. Малый Калтай, некоторые тексты выверены и переведены профессором О.Е. Поляковым и носителем языка Д.Н. Кукиным.
В первом томе серии «Памятники мордовского народного музыкального искусства» можно обнаружить нотировки напевов свадебных мокшанских песен (№ 53–57), записанных в 1976 году в селах Ковылкинского района Мордовской АССР (с. Рыбкино, с. Мамолаево), откуда во второй половине XIX века переселилась в Сибирь мордва-мокша. По музыкально-стилистическим параметрам эти напевы весьма близки сибирским. Поэтические тексты корильных песен, записанных в Мордовии, также наполнены эротической символикой, как и сибирские варианты.
При том что в селах Алтайского края (Камышенка и Малый Калтай) проживали и более поздние мордовские переселенцы, приехавшие в 1920-х и 1940-х годах, свадебный обряд с его музыкально-фольклорным наполнением сохранен именно первопоселенцами, что подтверждается опубликованными в академической серии материалами.
Мордовская свадьба и ее традиции имеют глубокие корни и складывались не одно столетие. В них отражен образ жизни людей того времени и идет большое смешение обычаев с соседними народами, живущими рядом с мордовцами – это русские, чуваши, татары и другие.
Свадебные обычаи как культурное наследие Мордовии
Скорее обряд свадьбы — это представление, где происходит своеобразная борьба между стороной жениха и стороной невесты. В проведении свадьбы трагичные сцены, где невеста покидает родной очаг (песни-монологи и плачи являются обращением девушки к родителям, подругам, природе и т.д.), переплетаются с жизнерадостными, веселыми песнями в доме жениха. Здесь в полной мере окунаешься в мир народной песни и поэзии. Свадебные песни постепенно перетекают из одной в другую и переходят в полноценный диалог, исполняемые и одним человеком, и целыми группами.
Свадьба как отражение семейных отношений в прошлом
Свадьба была родительским решением. Зачастую молодые видели друг друга первый раз только после нее. Базовыми критериями при выборе становились материальное благополучие семьи невесты, ее здоровье и усердие в труде. Часто взрослых девушек 20 с лишним лет выдавали замуж за мальчиков от 8 до 12 лет. Цель заключения такого брака была исключительно меркантильной: богатый отец женит сына и в доме появляется новая бесправная рабочая сила. В доме же родителей дочери с детства выполняли много работы по хозяйству, поэтому они также не стремились отдавать девушек рано замуж.
Не все свадьбы проходили в соответствии с традициями и с одобрения родителей. Девушку могли просто похитить, либо влюбленные заранее договаривались и тайно вступали в брак из-за скромного материального положения жениха или несогласия родителей.
Выйдя замуж, молодая женщина помимо своих непосредственных обязанностей по дому и уходу за мужем и детьми выполняла много другой тяжелой работы наравне с мужчинами. Приданое девушки переходило в пользование новой семьи, да и на помощь со стороны своей родни она не могла рассчитывать. Именно поэтому так много в доме девушки горечи, слез и причитаний.
Мордовская свадьба проходила с полным соблюдением обычаев и ритуалов. Условно она состоит из нескольких этапов:
- Досвадебный – сватовство и подготовка к свадьбе
- Свадьба
- Послесвадебный – гуляние
Обряд сватовства
Сватовство – самый основной момент, проходящий в несколько подходов. С помощью жертвоприношений отец жениха задабривал богов и умерших предков. Затем он доставал мякиш из горбушки хлеба и наполнял ее медом. Ночью ехал к дому выбранной девушки и оставлял этот символический знак предстоящего сватовства. Затем нужно было постучать в окно и сообщить хозяину о своем намерении сосватать его дочку. Отец девушки либо выражал согласие, либо отдавал назад горбушку.
Со временем обряд стал проще. Кандидатура будущей супруги для сына, ее выбор обсуждался в семейном кругу. Первые «переговоры» с родителями невесты проводили крестные жениха или его близкие родственники. Каравай хлеба при этом являлся обязательным атрибутом. Родители невесты давали свое согласие на брак не сразу. Если же сваты получали утвердительный ответ, то вскоре отец жениха с самыми близкими родственниками приходили к будущим сватам, обменивались хлебом и солью, договаривались о приданом, расходах на свадьбу у других подарках. Также окончательно утверждалась дата свадьбы.
Обряды в доме невесты
С этого момента в доме невесты начинают подготовку к свадьбе, включающую в себя целый ряд традиций и обрядов. Девушку навещают родственницы, подруги и угощают ее кашей. Так они прощаются друг с другом. Далее еще один обряд – «девичья баня». Ведя невесту в баню, подруги поют песни о том, что она покидает родной кров и прощается с девичьей жизнью. Моясь в бане, невеста причитала, приравнивая свой союз к смерти.
Обряды в доме жениха
Свадьба у жениха в доме является полной противоположностью свадьбы у невесты. Все заботы проходят в веселой и шумной обстановке. Мать и родственницы жениха выпекали пироги (так прогоняли нечистую силу), от пяти до девяти штук. Каждому пирогу давали свое название, и каждый пирог имел свой смысл. «Священный пирог» для отца, «материнское молоко» для матери, войти в дом молодой легче с помощью «входного пирога» и т.д.
Помывшись в бане и надев новую одежду, жених шел за свахой, которая являлась главной героиней свадебного поезда. Вторым по значимости шел друг жениха. Он охранял жениха и весь поезд от порчи, был распорядителем стола. При появлении свадебного поезда ворота во двор невесты запирались, а ее подруги и родственники требовали от приезжих выкуп.
Получив родительское благословение, невеста отправлялась в церковь, где ее уже ждал молодой. По завершению венчания пара ехала в дом родителей молодого мужа, начиналось пированье.
Обряды в семье после свадьбы
На следующий день проводились обряды, целью которых было приобщение девушки к новому роду. Ее нарекали невесткой, давали новое имя, представляли умершим членам рода. Завершающим обрядом мордовской свадьбы было «моление лепешек». Эта традиция заключается в том, что молодая, разложив лепешки на столе, вместе со всеми присутствующими просит, чтобы хранитель домашнего очага был к ней благосклонен.
Уникальность мордовской свадьбы заключается в сохранении традиций, которые отражают взаимоотношения членов семьи и их права. На данный момент абсолютно изменилось значение этих интересных обрядов, они остались исключительно как историческое и культурное наследие предков.
Научно-исследовательская деятельность" href="/text/category/nauchno_issledovatelmzskaya_deyatelmznostmz/" rel="bookmark">научная деятельность , первого мордовского этнографа, филолога и просветителя. В 1892г. в журнале «Живая старина» была опубликована его статья «Мордовская свадьба».
Велики заслуги в изучении культуры мордвы. В 1910 году в Петербурге вышел в свет «Мордовский этнографический сборник».
Наиболее крупной работой о мордовском народе были историко-этнографические очерки «Мордва» профессора Казанского университета.
С этнокультурой мордвы связаны исследования, известного учёного, доктора исторических наук, профессора. Это книги «Религиозные верования мордвы» (1968, 1998), «Этническая история мордвы» (1977), «Мордовский этнос» (1989), «Тайны мордовских имён» (1991), «Материальная культура мордвы» (2002) и др. Обрядовая жизнь мордовского народа рассмотрена в трудах, . Отмеченные исследования убедительно аргументируют единство мордовского народа и его культуры.
1.Цель исследования.
Выяснить сущность мордовской свадьбы, проследить особенности свадебных обрядов мордвы.
2. Задачи исследования.
· Проанализировать публицистические и литературные источники, посвящённые данной теме.
· Рассмотреть структуру свадебного обряда мордвы.
· Воссоздать целостную картину бытования свадьбы.
· Обобщить изученный материал.
· Сделать выводы по изученной литературе.
3. Методы исследования.
В данной работе использованы следующие теоретические методы исследования:
1. Выборка материала по теме.
2. Анализ литературы по теме.
3. Обобщение изученного материала.
4. Выводы по собранному материалу.
4. Объект исследования - мордовская свадьба как историко-культурное и этнографическое явление.
5. Актуальность исследования.
Актуальность данной темы обусловлена всё возрастающим интересом мордовского народа, а также людей других национальностей, живущих на территории республики Мордовия, к своему историческому прошлому.
В настоящее время наметилась тенденция возрождения национальных традиций, обычаев и обрядов. К ним относится свадебный обряд - наиболее знаменательное событие в жизни любого народа. Свадьба является краеугольным камнем в процессе создания семьи.
I. Основная часть.
1. Мордовская семья.
Семья – древнейший институт человеческого общества. Как же строились семейные отношения в мордовских семьях, например, ввеках?
В мордовских языках отсутствует слово семья в современном его значении. В обыденном употреблении этому понятию соответствует слово куд (мокш.), кудо (эрз.) – дом. В народной традиции дом воспринимается не только как жилище, но и как сообщество, объединяющее людей по родственному признаку. Семья и дом – синонимы. Это нашло отражение в пословицах: «Кодама азорсь, стама и кудонь семьясь»(м.) - «Каков хозяин – таков и дом (семья)»; «Эйкакш марто кудось – уцяскав кудо»(э.) – «Дом с детьми – счастливый дом»; «Цебярь идень мархта семьясь (кудсь) – павазу семья (куд)»(м.) – «С хорошими детьми семья (дом) – счастливая семья (дом)».
По обычаю, во главе семьи стоял самый старший мужчина – кудазор (м.), покштя (э.), по отношению к младшим – дед или прадед. После его смерти у эрзи тут же это место переходило к старшему из братьев. У мокши приступали к выбору нового главы семьи по истечении шести недель. Считалось, что покойный до этого срока ещё принимал участие во всех семейных делах.
Глава семьи являлся непререкаемым авторитетом для её членов. «И царь хотел, да отец не велел» - говорится в старинной мордовской пословице. Он же был представителем семьи перед властями, общиной и церковью, платил за всю семью подати, одним словом, вёл дела дома. Он же был ответчиком за членов семьи, за их поведение. Все они не смели ослушаться и жены главы семейства. Высокий статус имела жена главы семейства – кудазорава (м.), покштява (э.) (большуха, главная хозяйка). В нороде говорили: «Машты кудазорава мархта кудса рай, а аф цебярть мархта – тона ши» (м.) – «При умелой хозяйке в доме рай, а при плохой – ад». Её функции были чрезвычайно многообразны. Она ведала всеми женскими делами, управляла и распоряжалась всеми женщинами. Невестки находились в полной зависимости от неё. Работы между женщинами распределяла домохозяйка согласно их наклонностям и возрасту, но поровну. Она была полновластной хозяйкой кладовой. В ряде случаев у неё в руках оказывалась семейная касса.
Хозяйке дома принадлежала огромная роль по уходу за младенцем. Кудазорава нянчила, ласкала, лечила, воспитывала, закладывала основы нравственности и трудолюбия. Народная мудрость утверждает: «Тядяце шачфттанза, а бабаце касфттанза» (м.) – «Мать родит, а бабушка растит, «Тядясь шачфты, а бабась ванни» (м.) – «Мать рожает, а бабушка нянчит». На свадьбе её одаривали равноценным подарком, что и мать. За менее почётный и значимый дар невеста подвергалась осуждению.
Отношения между мужем и женой обычно характеризовались сердечностью. Муж по всем вопросам советовался с женой. Не случайно мордовские пословицы гласят: «С соседом обходись рублём, а с женой – лаской», «Живут – друг другу угождают, друг друга уважают».
Положение других женщин в большой семье определялось традицией обычного права, а также личными качествами и тем трудом, который вкладывали в общее хозяйство. Сильная, работящая сноха пользовалась уважением. Входя в новый дом, невестка теряла своё имя. По обычаю, её нарекали именем в соответствии с возрастной иерархией её мужа среди других сыновей. Так, жену старшего сына или брата звали Парава (пара (м.) – хорошо), второго сына или брата–Мазава (мазы (м.)–красивая), третьего–Вежава (вежа (э.) – малый). А свёкор и свекровь называли всех снох рьвяня (м.), урьвя (э.) – сноха, невестка.
В мордовских домах не существовало деления на две обособленные половины, не отгораживался специальный женский угол. Мокшанки и эрзянки не знали затворничества, участвовали в семейных и общественных праздниках, посещали женские посиделки, в отсутствие мужа могли принимать гостей.
Незамужние дочери, хотя они во всём зависели от воли родителей и в семейной иерархии находились ниже своих братьев, всё же пользовались относительной свободой и выполняли меньше работ. Большая часть времени у них уходила на подготовку приданого, свадебных подарков.
В мордовской семье каждая девушка имела своё личное имущество, которое включало праздничную одежду, головной убор , украшения. Девочки с ранних лет начинали вышивать себе рубахи, подбирать бусы, пуговицы, жетоны. Из семейного бюджета дочерям выделялась определённая сумма денег для приобретения нужных предметов. Их собственный доход мог складываться также от продажи ягод, грибов, орехов. Нередко девушки нанимались на сторону полоть огород, молотить хлеб, вязать снопы, ощипывать гусей.
Исключительно женским имуществом являлся бабий короб – парь – долблёная кадушка с праздничной одеждой и разнообразными украшениями (бусы, застёжки, бисерные воротники, головные уборы с богатым бисерным шитьём, подвески, поясные украшения). Предметы из короба никогда не продавались, а переходили из поколения в поколение. Парь в раздел никогда не поступал, и женщина могла распоряжаться своей собственностью независимо от мужа, она являлась неприкосновенной, и никто не имел права её растрачивать.
Дети в мордовской семье слушались родителей и повиновались им. Волю родителей мордва ставит чрезвычайно высоко. Непочтительного сына отец мог лишить наследства и выгнать из дома. Это, разумеется, не означает, что отношения между отцами и детьми у мордвы строились лишь на одном страхе. Доказывают это и мордовские пословицы: «Собаку учи дубиной, дитя – любовью», «За каждым ребёнком столько забот, сколько на голове у него волос», «Учи детей, пока малы – хороши будут взрослыми».
В брак мордовская молодёжь, имевшая в личных делах большую свободу, вступала в большинстве случаев по обоюдному согласию. Но непременно требовалось и согласие родителей, ибо без родительского благословения брак не мыслился
2. Свадебные обряды мордвы.
Свадьба - одно из наиболее важных событий в жизни семьи. Традиционные обряды, приуроченные к разным этапам свадьбы, должны были способствовать её благополучному ходу, а также объявлять о событии односельчанам и родственникам. Свадебные обряды отличались большой сложностью и разнообразием.
При выборе невесты родители часто основное внимание обращали на имущественное положение её семьи, трудолюбие и здоровье девушки. По возрасту невесты иногда бывали старше своих женихов. Встречались браки между малолетними мальчиками 8–12 лет и девушками 20 и более лет. Объяснялось это стремлением родителей жениха путём женитьбы сына получить дополнительные рабочие руки, а родители невесты стремились как можно дольше удержать дочь в своём доме. Поэтому их раньше 25 лет не отдавали, это была самая молодая невеста. К 19 веку брачный возраст женихов и невест выровнялся. Как правило, браки заключались в своей этнической среде, но встречались и смешанные брачные союзы, особенно мордовско-русские.
Оформление брака обычно происходило по полному свадебному обряду. Но имели место и другие формы заключения брака, например, умыкание невест (похищение). В «Очерках мордвы» в главе «Эрзянская свадьба» так говорит об этом: «Мордвину захотелось жениться, приметил он где-нибудь хорошую девку…вот и подговаривает он своих родственников, или товарищей – ехать за женой. Отправляются в её деревню тайком и стараются застать девку в поле, или на ключах, ну словом, где-нибудь, только непременно под открытым небом. Девку хватают и увозят. Бывали и погони за похитителями: если догоняли их на своём ещё поле, то без всякой ссоры несчастный жених должен был возвратить свою невесту её родственникам и, кроме того, заплатить ещё им пеню за бесчестье; если догоняли на чужом поле, то бывали драки: иногда жених отбивал невесту, иногда у него отбивали её, но ни в каком случае он уже не платил пени. Но если погоня настигала похитителей на их поле, то родственники невесты, поплакавши, возвращались домой».
Были известны у мордвы и браки уходом, или самокрутки, когда девушка убегала из дома. Такие свадьбы устраивали из-за бедности жениха и неспособности оплатить выкуп за невесту или из-за несогласия родителей женить парня на понравившейся ему девушке. Иногда такая свадьба происходила и с тайного согласия родителей, чтобы избежать лишних расходов на свадьбу: самоходка в пять раз дешевле свадьбы, справляемой по всей форме.
Но обычно, как бы ни были бедны родители молодых, они старались устраивать для своих детей полную свадьбу.
Начинался свадебный цикл со сватовства – ладяма (м.), ладямо (э.)
Перед тем как отправиться сватать невесту, отец жениха приносил жертвы богам-покровителям дома, двора и умершим предкам. Затем отрезал от хлеба горбушку, вынимал из нее мякиш и заполнял медом. Ночью верхом на лошади он ехал к дому невесты и клал горбушку на воротный столб. Потом стучал кнутом в окно, говорил хозяину, что приехал сватать его дочь, и быстро уезжал. Отец девушки со своими сыновьями или братьями устраивал за ним погоню. Если им удавалось догнать отца жениха, то ему возвращали хлеб с медом, а самого избивали. В противном случае отец девушки, подъехав к его дому, тоже стучал кнутом в окно, соглашаясь выдать дочь за сына хозяина. Отказываться от такого сватовства мордва не решалась, опасаясь гнева богов. Однако если дочь сватали в бедный дом, то отец невесты действительно стремился догнать свата, а если в богатый, то создавали только видимость погони.
Вот какое описание сватовства мокшан находим мы в «Очерках мордвы»: «Отец и мать жениха сперва приносили дома жертву Юртазораве и Кудазораве . Первая богиня усадебного места - двора, другая - дома. Пекли из теста изображения разных домашних животных и с особенными обрядами, призывая Юртазораву и Кудазораву и умерших предков, клали их под порог дома и под воротную верею. Принесши таким образом жертву, отец жениха отрезывал горбушку от хлеба, положенного на стол во время жертвоприношения, выдалбливал ее и клал в неё меду. В глухую полночь, тайно от всех, он отправлялся верхом к дому, где живет невеста, клал горбушку с медом на столб у ворот и, постучав в окно кнутовищем, кричал:
- Сетя, монь Вешняк Мазакань -Старцень Кодайт цьоразети. Урати вешан; севк ортань столбаста кшизень мед марта и озандт.
Сказав это, Вешняк скачет домой сломя голову. Сетя встает, поспешно одевается и с детьми или родственниками, оседлав коней, скачет в погоню за Вешняком. Беда его, если Сетя догонит на дороге: изобьют его до полусмерти и бросят ему в лицо горбушку, и свадьбе не бывать. Если же не догонят, то, подъезжая ко двору свата, стучатся и спрашивают, дома ли хозяин. Он должен показаться в окно для удостоверения, что действительно успел уехать от погони, в противном случае, предполагая, что Вешняк спрятался где-нибудь на дороге, чтобы укрыться от побоев, Сетя бросает ему в окошко горбушку. Это тоже отказ. Но если отец жениха показался в окно, уже не было средств уничтожить сватовство и отказать жениху».
Второй этап сватовства – собственно само сватовство. Во время него договаривались о расходах на свадьбу, о количестве приданого. После успешных переговоров сваты надевали рукавицы и били по рукам. Но окончательно просватанными считались молодые люди только после третьего этапа сватовства – чиямо (э.), прокс симомась (м.) – окончательный пропой. После него девушка переставала ходить на посиделки и начинала готовить подарки к свадьбе.
Приготовление к свадьбе невесты являлось очень важным делом, поскольку раньше невесте необходимо было иметь для себя и для даров от 10 до 20 вышитых женских и мужских рубах и платьев. Такое множество даров нельзя было быстро приготовить. Да и девушка имела немного времени, чтобы приготовить себе приданое, так как «зимой и летом девушка работает на семью, а только в май и июль – это месяца для сидения, она работает на себя». Поэтому между сватовством и самой свадьбой был достаточно большой промежуток времени.
Последний этап сватовства – назначение дня свадьбы шинь путома (м.), чинь путомо (э.). С этого дня до самой свадьбы невеста должна была причитать утром и вечером, прощаясь с родным домом, с вольной девичьей жизнью. В 18– начале 19 в. невеста причитала 15 и более вечеров, к концу 19 в. – 2-4 вечера.
Центральным этапом свадебного цикла была свадьба в доме жениха и невесты. Мордовская свадьба обычно проходила в «лёгкий день» - воскресенье. За день до свадьбы проводили «день каши», который символизирует прощание невесты со своей роднёй и подругами. Каждая приглашённая женщина приносила с собой чугунок каши и несколько сдобных лепёшек, а от своих мужей - по паре лаптей. Их клали затем в сундук невесты вместе с ее приданым.
Широко распространенным предсвадебным обрядом было мытье невесты в бане. Там невесте расплетали косу, мыли её последний раз. По возвращении из бани, подруги заплетали ей уже две косы (у мордвы незамужние девушки носили одну косу, а замужние – две). Посещение девичьей бани сопровождалось причитаниями. Мать невесты в этот день готовила угощения подругам, а невеста дарила им подарки – платочки, ленты.
Обязательным предметом утвари мордвы были свадебные долбленые сундуки - парь, парьня (м.); парь, аванъ парь, эрямо парь (э.). Делали их из липы с хорошо подогнанным днищем и плотной крышкой. Парь готовил свекор в подарок невестке.
Обряд укладки сундука являлся важным моментом мордовской свадьбы. Он был не только знакомством с материальным благосостоянием невесты, но и должен был «обеспечить» ей счастливую семейную жизнь. Поэтому вначале парь очищали от «нечистой силы» (обводили зажженной свечой, иконой, сыпали щепотку соли), затем на его дно клали деньги, хлеб, лепешки, иногда посуду, чтобы «сундук всю жизнь не был пуст, чтобы молодые жили богато».После укладывания вещей невеста прощалась с улицей. К её дому собирались парни и девушки со всего села. Всех парней невеста угощала вином, а девушкам дарила кольца. Это было её прощание со своими сверстниками.
Утром в день свадьбы в доме жениха пекли пироги, их насчитывалось от 5 до 9. Каждый пирог имел своё название и назначение. Самый большой пирог преподносили отцу невесты. Второй по важности пирог (входной пирог) облегчал поезжанам вход в дом невесты и её родственников, где она скрывалась от сватов. Другой пирог (материнское молоко) предназначался матери невесты за воспитание дочери. Пекли девичий пирог для подруг невесты. Во многих местах пекли курник. Вместо начинки внутрь клали овёс, поэтому на еду он не годился. Зато его очень красиво украшали бумажными цветами, лентами. Курник носили во время свадьбы за молодыми повсюду: в церковь, по домам родственников. Родственницы невесты тоже пекли пирог, предназначенный будущему зятю (пирог зятя).
Утром свадебного дня жених мылся в бане, надевал новую одежду. Для предохранения от нечистой силы в его одежду, на грудь и спину, втыкали иголки, после чего он вместе с родственницами отправлялся за свахой, которая играла главную роль в свадебном поезде. Обычно свахой (кудавой) бывает крёстная мать жениха. Вторым лицом по почёту и важности в поезде являлся торонь канды (м.), уредев (э.) – дружка. Его обязанность – охранять жениха и весь поезд от порчи. Для этого он трижды с иконой в руках обходил вокруг свадебного поезда перед его отъездом в дом невесты.
Когда свадебный поезд подъезжал к дому невесты, её родственники запирали ворота и требовали выкуп. Сваха у ворот тоже пела, прося быстрее впустить поезжан в дом. Войдя в дом, поезжане должны были дать ещё ряд выкупов, в частности выкупить место около невесты. Затем поезжане ставили на стол пироги и другую еду, и после моления начиналось угощение. По окончании пиршества родственницы невесты одаривали поезжан. Невеста в это время сидела в другой комнате, затем её выводили, и начинался обряд прощания невесты со своими родными. Вся родня начинала причитать, старухи молиться. Невеста подходит к родителям, мать благословляет её иконой, которой её благословляла её мать. Невеста эту икону отдаёт свёкру со словами: «Икону эту нужно беречь», свёкор её уводит с собой со словами: «Как благословили, так будешь жить».
После благословения урьвалят (провожатые невесты – её родные и двоюродные братья) брали невесту на руки и выносили во двор. При этом она пыталась сопротивляться, в своих причитаниях выказывала нежелание покидать родительский дом.
Из дома невесты свадебный поезд отправлялся в церковь, а оттуда в дом жениха. В доме родителей мужа молодых после венчания встречали с хлебом-солью, осыпали хмелем, зерном. Когда молодых вводили в дом, устраивали моление и кормление их обедом. На колени молодой сажали ребёнка, чтобы у новобрачных родились дети.
На второй день свадьбы происходил обряд наречения невестки, ей давали новое имя, которое она носила до смерти: Мазава (э.), Мазай (м.) – красивая, Павай (м.) – счастливая, Ашава (э.) – белая, Парава (э.) – хорошая, Сырняава (м.) – золотая женщина, Вежава (э.), Вяжяй (м.) – младшая женщина.
На третий день свадьбы для молодых устраивали угощение их родственники. Этот обычай назывался хождение молодухи. Обход домов начинался обязательно с дома уредева. В этот день молодую вели обязательно к речке или ручью, где она делала богине воды Ведь аве приношение, обычно кольцо или полотенце.
Последним обрядом свадьбы являлось моление лепёшек – сюкоронь ознома (э.), цюкоронь озондома (м.). Оно посвящалось божеству дома Куд аве, в дар молодая приносила полотенце или скатерть, а также привезённые из родительского дома лепёшки. После окончания моления поезжан угощали обедом, и они разъезжались по домам.
Через 5-6 недель после брака совершался обряд надевания молодой женского головного убора. Обряд сопровождался жертвоприношениями покровителям дома, двора и предкам.
В настоящее время заметно упростилась свадебная обрядность. Так, исчезли былые плачи невесты. Сватовство наполнилось новым содержанием. Теперь жених и невеста в первую очередь сами договариваются о заключении брака. Но до сих пор считается крепким брак, заключённый с одобрения родителей. Шуточными и игровыми стали обычаи не пускать в дом сватов, приехавших за невестой, родственникам невесты ходить к жениху «дом глядеть», обсыпать молодых хмелем, нарекать невестку новым, «домашним», именем и некоторые другие. И всё-таки мордовская свадьба – это яркое, самобытное явление культуры. Это самое интересное и уникальное по своему национальному, традиционному масштабу торжество, которое сохранило свою важность до настоящего времени.
III . Заключение
Многое можно увидеть в исторических далях, если посмотреть на развитие народа пристально и не спеша. Великий французский историк Марк Блок писал: «Человек века электричества или авиации чувствует себя – возможно, не без некоторых оснований – очень далёким от своих предков. Из этого он легко делает уже, пожалуй, неосторожный вывод, что он ими больше не детерминирован». Но вряд ли это соответствует истине.
Прошлое, настоящее и будущее составляют непрерывный поток жизни народа. Его частью являемся и мы сами. И разорвать эту цепь или изъять хотя бы одно её звено просто немыслимо. Ничто не может быть зачёркнуто, предано забвению из того, что было.
История мордовского народа, как и любая иная история – часть современной культуры, а не угасший мир. Всё большее число людей приобщается к ней, познавая и осмысливая обряды и обычаи мордвы.
В последние годы получило распространение такое явление, как «манкуртизм». Манкурт – человек без памяти, без традиций, человек, оторванный от своего народа, от его культуры и истории. Он утратил связь с родной культурой, но и не обрёл связей с иными культурами. Он оказался как бы вне традиции, как национальной, так и общечеловеческой. Манкуртизм – явление страшное, грозящее подорвать корни человеческой цивилизации. Именно поэтому обращение к прошлому, к истокам просто необходимо. Необходимо для восстановления исторической памяти, для возобновления прерванной связи времён.
IV . Библиография
1. Архив ЛИК БГПУ. Материалы ИЭЭ – 2003г.
2. Беляева семья //Мордва. Очерки по истории, этнографии и культуре мордовского народа/ Гл. редкол.: , и др. Сост. . – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004.
3. Гаушева: этнографический очерк. htt://www. *****.
4. Евсевьев свадьба. – Саранск, 1959.
5. Историко-этнографический сайт
6. Корнишина -обрядовая культура мордвы//Мордва. Очерки по истории, этнографии и культуре мордовского народа/ Гл. редкол.: , и др. Сост. . – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004.
7. Мельников мордвы. – Саранска: Мордов. кн. изд-во, 1981.
8. Мокшин культура мордвы: Этногр. справ. – Саранска: Мордов. кн. изд-во, 2002.
9. Мы – мордва! Рассказы о родном крае и мордовском народе. – Саранск: Издательский центр ИСИ МГУ им. , 2007.
10. Мокшин верования мордвы: историко-этнографические очерки. – Саранска: Мордов. кн. изд-во, 1968.
11. Мордва. Очерки по истории, этнографии и культуре мордовского народа/ Гл. редкол.: , и др. Сост. . – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004.
12. Юрченков, или повествование о мордовском народе и его истории: Очерки, рассказы. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1991.
V . Приложение
Эрзянская свадьба в Саранском уезде.
"Он-ава". Так называлась кибитка, в которой размещалась невеста. Рядом - один из братьев или дядьёв ("урваля") с саблей, служившей в качестве оберега от "нечистой силы".
Фото М. Евсевьева начала XX в.
Историко-этнографический сайт
http://zubova-poliana. *****/history-marriages. htm
Гонцы с приглашением на эрзянскую свадьбу. Симбирская губерния. 19 в.
http://zubova-poliana. *****/history-marriages7.jpg
https://pandia.ru/text/78/631/images/image005_28.jpg" alt="tradition-marriage4" width="220" height="304">
Невеста-эрзянка.
Белебеевский уезд Уфимской губернии. Фото М. Евсевьева начала XX в.
Женщина-эрзянка в костюме свахи. Пензенская губерния. Начало XX в.
Фото М. Евсевьева.
http://zubova-poliana. *****/history-marriages91.jpg
Молодые в праздничной одежде.
Темниковский уезд Тамбовской губернии, начало XX в.
http://zubova-poliana. *****/history-marriages9.jpg
Свадьба в мокшанском селе. Представление невесты Ведяве. Темниковский уезд. Фото М. Евсевьева началаXX в.
Невеста-мокшанка.
Из фондов Мордовского краеведческого музея.
http://zubova-poliana. *****/history-marriages2.htm
Jpg" alt="tradition-marriage2" width="128" height="290">
Костюм невесты-мокшанки.
Темниковский уезд Тамбовской губернии. Конец XIX – начала XX в
http://*****/node/14653/449?titles=off
Приготовление приданого.
Реконструкция. Фото из альбома "Мордовское платье".
http://*****/node/14653/450?titles=off
"Молодая", 1925 г.
http://zubova-poliana. *****/history-marriages4.jpg
И. Сидельников "Вышивальщицы. Приданое", 1972 г.
http://zubova-poliana. *****/history-marriages5.jpg
МБОУ «Лицей № 4»
Музей национальной культуры
https://pandia.ru/text/78/631/images/image020_15.jpg" width="526" height="395 src=">
https://pandia.ru/text/78/631/images/image022_11.jpg" width="552" height="415 src=">
Март 2003 г." href="/text/category/mart_2003_g_/" rel="bookmark">март 2003)
Юрченков, или повествование о мордовском народе и его истории: Очерки, рассказы. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1991. – С. 360.
Описание презентации по отдельным слайдам:
1 слайд
Описание слайда:
2
слайд
Описание слайда:
Мордовская свадьба интересна своими традициями и обрядами, театрализованными действами и персонажами, красочностью костюмов и красотой песен. В современном мире традиции забываются и сейчас, когда интерес к национальным ценностям начинает возрастать, мы возвращаемся к этническим корням для того, чтобы показать на сколько они важны и интересны. Ведь познавая свою культуру, мы познаем историю своего народа.
3
слайд
Описание слайда:
Свадебный цикл мордвы начинался со сватовства («ладяма» - мокша, «ладямо» -эрзя). Сватовство у мордвы проходило в несколько этапов. Прежде чем в дом невесты отправлять сватов для предварительных переговоров, туда шел один из родственников жениха («ингольдень якай» - мокша - «вперед идущий»). Придя в дом невесты, он садился под так называемую матицу, где, как считалось, пребывала хранительница дома. Под матицу гости садились еще и потому, что она якобы «опутывала», связывала, и тогда сватов уже не прогонят.
4
слайд
Описание слайда:
Окончательная договоренность о предстоящей свадьбе достигалась во время большого сватовства, которое называлось «симома» - мокша, «симема» - эрзя (букв. «питье») - «запой». Во время него договаривались о «кладке» за невесту («питне» - мокша), о подарках, которые она должна была сделать родственникам жениха, и о приданом.
5
слайд
Описание слайда:
У мордвы, как у мокши, так и у эрзи, существовал обычай после сватовства знакомиться с хозяйством жениха. Этот обряд назывался «дом глядеть» или «смотреть место» («васта варджама» - мокша, «тарка вачамо» - эрзя). Посещение имело шуточный, веселый характер: родственники невесты вооружались чем попало и грозили хозяину сломать печь, если он не откупится от них угощением.
6
слайд
Описание слайда:
Большое значение придавалось у мордвы выпечке свадебных пирогов в доме жениха. Особо торжественно, с многочисленными обрядами ставили для них тесто. В данном обряде активно участвовали родственницы жениха. Весьма оригинален свадебный пирог с начинкой из творога. Этот пирог у мокшан в языческие времена был обязателен на специальном молении в доме жениха, во время которого собравшиеся просили верховного бога Нишке, чтобы невеста родила семерых сыновей и столько же дочерей.
7
слайд
Описание слайда:
Венчание жениха и невесты сочеталось с обрядами, направленными на предохранение от злых сил. За невестой приезжал «свадебный поезд», который состоял из родственников жениха. Когда свадебный поезд подъезжал к дому невесты, ее родственники запирали ворота и требовали выкуп.
8
слайд
Описание слайда:
После венчания молодую пару встречали в доме родителей жениха. Здесь родители молодого встречали их хлебом-солью, осыпали хмелем. Этот древний обряд имел магический смысл обеспечения деторождения. У мордвы молодых встречала обычно и «овта» («медведь» - мокша) - женщина, одетая в шубу, вывернутую наизнанку. В руках она держала сковороду с хмелем и потухшими углями, которую подставляли под ноги молодой. Она трижды должна была отшвырнуть ее. В конце XIX в. этому обряду придавали значение определения характера молодой.
