Как ни удивительно, но лишение свободы в виде заключения
в тюрьму долгое время было одним из самых малораспространенных мер
наказания на Руси.
Княжеские и все прочие суды совершались скоро, без ненужной
волокиты, поэтому не было нужды долго держать преступника за решеткой.
Его просто связывали, сажали на сутки-другие в какойнибудь погреб,
подклеть или баню и приставляли стражника, чтоб не сбежал, только и всего.
Строить для этого специальные тюрьмы не было никакой необходимости.
Действовали законы простые и понятные, которые в сущности сводились к несложной
формуле: "око за око, зуб за зуб". Более того, пострадавший
мог без всякого суда разобраться с обидчиком на месте преступления,
не обращаясь к властям. К примеру, одна из статей Русской Правды (начало
XI века) звучала так: "Кого застанут ночью у клети или на каком воровстве,
могут убить как собаку". А многие преступления вообще не
подлежали наказанию, даже убийство, если оно совершено было
при смягчающих вину обстоятельствах - в состоянии опьянения. Некий
Гаркуша, в пьяном виде повздорив с приятелем, ударил обидчика медным
ковшом по голове и зашиб его до смерти, но был совершенно оправдан
на другой же день после этого, поскольку дело это было, как написано,
- "на пиру явлено". Любопытно, что пьянство
стало признаваться отягчающим вину обстоятельством только в начале XVIII
века. Тяжелой обидой на Руси считалось нанесение увечий,
отсечение руки или ноги. Сделавший это, если вина его была доказана, подвергался
точно такой же участи - ему тоже, вместо того чтобы давать
срок и сажать в тюрьму, без всякой жалости отрубали руку
или ногу. Строго наказывалось оскорбление действием,
которое называлось тогда "преступлением против чести", сейчас
бы мы назвали это злостным хулиганством - "удар мечом
в ножнах, или рогом, или жердью, или вырывание усов и
бороды". Преступника тоже никуда не сажали, просто по приговору
суда пострадавший отвечал ему тем же - рвал бороду или же ударял
"рогом или жердью". Если же в результате судебного разбирательства
ни одна из сторон немогла доказать своей правоты, тогда назначалось "поле". Поединок
и его результат считался видом судебного доказательства. Кто
победит, тот и прав. Оцепляли цепями небольшую площадку, вроде
ринга, и противники сходились в честном бою. Обычно дрались в присутствии
друзей и болельщиков с той и с другой стороны, которые криками подбадривали
соперников. Зрелище было увлекательным, поскольку "дерутся в потасовку,
кулаками, батогами и дубинами..." Те, кто сам был
не способен драться (женщины, больные, старики и т.п.),
имели право нанять бойца. Но тут строго следили за тем, чтобы это был не
профессиональный боец, чтобы дрался он без хитростей и без
приемов.
Бывали случаи, когда женщина не могла или не желала найти
бойца, который мог бы постоять за нее, и тогда она сама
выходила на поединок. Так, вдова одного княжеского дружинника
Феодосья победила в поединке на мечах какого-то поляка Гонтковского.
Но для таких случаев, когда на поединок выходила женщина против мужчины,
существовали особые правила - мужчина должен был сражаться
с ней, стоя по пояс в специально вырытой яме.
Главная суть наказаний сводилась к тому, что, вопервых,
возмездие за преступление наступало скоро и неотвратимо, а во-вторых,
само наказание производилось, как правило, публично, при большом
стечении народа, для устрашения и назидания собравшихся, дабы
другим было неповадно. Видов наказания было великое множество
- повешение, сажание на кол, отрубание головы, битье батогами
и кнутами, вырывание ноздрей, утопление, сожжение, закапывание
в яму и т.д., всего не перечислить, но очень долгое время суды на
Руси не выносили такого самого распространенного ныне
приговора, как - лишение свободы. Потому и не было никаких
специальных тюрем и никто не думал их строить вплоть до середины XVII века.
Смертная казнь применялась довольно широко, и виды ее были очень
разнообразны.
Повешение
. Этот вид смертной казни существовал с незапамятных
времен и среди всех народов. Всегда считался одним из самых позорных
и унизительных. Вешали за измену и предательство (возможно, это связано
с именем предателя Иуды, который, как известно, выбрал для себя
именно этот вид смерти, удавившись в петле).
Сожжение.
Применение этой казни тоже уходит корнями
в глубь веков. Сжигали за преступления против веры, а также
за умышленный поджог. Огню с древних времен приписывалась сила очищающая,
недаром сам Господь поразил огнем погрязших в мерзости Содом и Гоморру.
Утопление.
Этот вид казни применялся обычно в тех случаях,
когда наказанию подлежали большие массы народа, бунтовщиков и мятежников,
до нескольких тысяч человек. Тоже напрашивается аналогия с великим
потопом, истребившим в свое время почти все человечество.
Отсечение головы.
Это был самый распространенный и обычный
вид наказания. Применялся в тех случаях, когда
преступник заслуживал легкой смерти и его следовало казнить
быстро и особенно не мучая.
Расстрел.
Впервые официально этот вид смертной казни
введен Петром Первым, и применялся он исключительно к военным
преступникам. Расстрел производился в торжественной обстановке с
чтением приговора перед всем полком, который специально для
этого выстраивался.
Все перечисленные выше виды смертной казни считались казнями
легкими, не мучительными. Кроме них известны страшные, показательные казни,
которые способны были вызвать у присутствовавшей при этом толпы
настоящий ужас.
Колесование.
Человека клали на землю лицом кверху и, растянув
руки и ноги, привязывали в таком положении. Тяжелым колесом с железным
обручем палач бил и раздроблял ему кости на руках и ногах. Затем
осужденного с переломанными костями клали на это же колесо и в таком
виде оставляли на
медленное и крайне мучительное умирание. К слову, Пугачев тоже был
приговорен к колесованию, но ему сперва отрубили голову, а потом уже
переломали кости. Таким образом ему еще, можно сказать, повезло. Бывали
случаи, когда колесованные лежали и мучились по нескольку дней.
Сажание на кол.
Смерть крайне мучительная и жуткая, когда
заостренный кол, вставленный в задний проход, постепенно проходя внутренности,
вылезал из спины или из груди. Казнь эта пришла к нам из Литвы. Иногда
к колу прибивалась короткая перекладина, что замедляло проникновение
кола, оттягивало смерть на два-три дня. После перенесенных страданий у
многих покойников глаза вылезали из орбит.
Четвертование.
Преступнику рубили по очереди руки и ноги,
а затем отсекали голову. Иногда руки и ноги отрывали щипцами. Казнь назначалась
за государственные преступления. Таким образом казнен был в Москве
Стенька Разин.
Залитие горла.
Экзотический способ умерщвления. Применялся
почти исключительно к фальшивомонетчикам, которым в горло заливали
расплавленный металл, из которого они чеканили фальшивые деньги.
Закапывание в землю.
Особый вид смертной казни, который
применялся к женам, убившим собственного мужа. Преступницу закапывали
живьем в землю по плечи и приставляли стражу для того, чтобы никто
не мог кормить ее и поить, а так же чтобы собаки не отъели голову.
Мучения обычно длились два-три дня. Были, впрочем, случаи,
когда закопанные жили еще 20 и даже 31 день. Точно так же карались
и соучастницы преступления. В 1682 году в Москве "окопаны были в землю
трое сутки" две Женщины за убийство мужа одной из них.
К слову сказать, за убийство мужем жены подобной статьи
не было. Описан случай, когда "кадашенец Ивашка Долгой за убийство жены
наказан кнутом и отдан на поруки".
Повешение за ребро. Применялась эта казнь очень редко.
Человеку продевался крюк под ребра, и в таком виде его подвешивали.
Очень любил забавляться этим Стенька Разин.
Человека, убившего своих родителей, разрывали клещами.
ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ
Телесные наказания были двух видов - болезненные и уродующие
(отсечение рук, ног, отрезание языка, вырывание ноздрей, клеймение и т.п.).
Как уже было отмечено, почти все наказания в прежние
времена совершались публично с воспитательной целью, чтобы, глядя
на муки преступников, другим было неповадно совершать преступления. Это
касалось не только смертной казни, но и более легких наказаний, некоторые
из которых стоит перечислить.
Правеж. Способ взыскания долгов, заимствованный когда-то
у татар. Неисправного должника помещали в тюрьму, а затем каждый день
выводили на людное место, обычно на торговую площадь, раскладывали
на земле или на деревянном "козле" и принародно секли по ногам
батогами - длинными тон-
кими палками. Чем больше долг, тем длиннее был срок наказания.
Кнут. Тяжелый кожаный ремень, длиной от метра до двух, плетенный
из лошадиной или лосиной кожи и засушенный. Таким кнутом можно было с
первого удара содрать мясо до костей. Наказание длилось порою до трех дней,
но обычно наносилось тридцать - сорок ударов, и этого было
достаточно, чтобы засечь человека до смерти. Иногда в приговорах так и
указывалось: "забить до смерти". Битье кнутом совершалось медленно, с паузами
и остановками, так что наказание в двадцать ударов длилось не менее часа.
К болезненным наказаниям относились также заковывание
в железо, хождение босиком по острым деревянным кольям, сажание
на долгий срок на очень неудобную деревянную лошадь.
ПАЛАЧИ
С палачами у властей всегда были проблемы, потому
что найти добровольца на эту должность было очень трудно.
В народе палачи пользовались полнейшим презрением
и отвращением.
Осужденные преступники, выбравшие эту профессию в расчете на
облегчение своей участи, освобождались от телесного наказания.
Свое искусство они доводили до совершенства частыми упражнениями. Они могли
по желанию разрезать кнутом как острой бритвой подброшенный
лист бумаги или же так подхватить кнут, пущенный со всего размаха, что
подставленный лист бумаги оставался невредимым. Среди палачей
встречались редкие мастера своего дела, которые умели так протянуть кнут
по спине, что с каждым ударом он вырывал куски мяса. Обыкновенно
в палачи назначались сами преступники, которые после двенадцати лет такой
службы отпускались из тюрьмы на волю. В Уложении ведено в палачи
на Москве набирать (13 вольных людей и платить им жалованье из
казны. Вообще предписывалось, "чтобы во всяком городе без палачей
не были". Но охотников на такую должность из вольных людей было очень
немного. Воеводы то и дело жаловались, что "в палачи охочих людей не находится, а выбранные принуждением
убегают". Заплечные мастера имели большие заработки
и получали крупные заказы. Были случаи, что и "воду секли кнутом,
если дерзала она от ветров затевать возмущение".
Провинившиеся иногда тайно платили палачу до
десяти тысяч рублей, чтобы не изувечил или сделал наказание
менее мучительным. Становился в заплечные мастера какой-нибудь
забулдыга, бесшабашная голова, у которого был один выход - "встать в палачи
за свои вины". Палачам деньги доставались легко. Стоило ему пройтись по базару, всякий старался
сунуть ему грош или пятак, как бы в виде задатка. Но когда палач
уходил на покой и селился гденибудь, соседи гнушались разделить с
ним кусок хлеба, посадить за стол. Прикосновение рук палача считалось осквернением.
Взгляд, брошенный случайно на палача, считался нечистым и требовал особого
очищения и молитвы Ивану Воину. Мальчишки не упускали случая, чтобы на
улицах не потравить палача. Ни купить, ни продать ничего бывшие палачи
не
могли, так что жизнь их была хуже каторжной.
1. Преступления против религии
Сюда относились идолопоклонство и чародейство, которые
до Петра I карались смертью через сожжение, если доказывалось, что подсудимый общался
с дьяволом. При отсутствии таких доказательств применялось тюремное
заключение и телесное наказание.
За богохульство отрезался язык.
Появление в церкви в пьяном виде наказывалось штрафом
или тюрьмой.
За разрытие могилы - смертная казнь.
Наказывалась также штрафом неявка на молитву, несоблюдение
поста, уклонение от исповеди.
Наказаниям подвергались хозяева, которые открывали кабаки
до окончания церковной службы.
2. Государственные преступления
Вооруженное восстание против властей наказывалось четвертованием.
То же самое за подготовку убийства царя.
За устное оскорбление царя отрубалась голова. Бунтовщики
и возмутители государственного порядка приговаривались к повешению.
3. Должностные преступления
За взятку - смертная казнь, телесные наказания, конфискация
имущества.
Чиновникам запрещалось носить слишком дорогие вещи - серебро,
золото, меха. За это налагались крупные штрафы.
Если служилый человек не поймал преступника, которого
можно было поймать, то в таком случае он наказывался так же, как должен был быть
наказан не пойманный им преступник.
4. Преступления против суда
Лжеприсяга и лжесвидетельство наказывались отсечением
двух пальцев и ссылкой на каторгу. Те, кого хоть раз в этом уличили,
не допускались больше ни к должностям, ни в свидетели.
5. Преступления против благочиния
Укрывательство преступников каралось смертью.
Содержание притонов,распевание непристойных песен, матерщина тоже являлись
преступлениями.
Запрещались азартные игры, при этом все деньги конфисковывались, а
игроки вдобавок штрафовались.
Запрещалось нищенство. Нищие отсылались в монастыри, а
подающие милостыню подвергались штрафу.
Строго наказывался обман покупателей, обвес, подделка
гирь.
6. Преступления против личности
За умышленное убийство - отсечение головы, за неосторожное
убийство - тюремное заключение, шпицрутены (толстые прутья, которыми били
преступника, прогоняя его сквозь строй), штрафы. Случайное убийство
прощалось, но врач, который по неосторожности
умертвил больного, подвергался смертной казни.
За заказное убийство - к примеру, отравление отца,
матери, ребенка
или офицера - полагалась одна из самых страшных казней - колесование.
За нанесение увечья отсекали руку преступнику.
Также отсечение руки присуждалось за удар палкой или тростью.
За легкие телесные повреждения, удар ножом виновника ставили
под виселицу, прибивали ему руки к плахе тем ножом, которым он совершил
преступление, и так держали в течение часа, после чего освобождали
и били шпицрутенами.
За явную клевету сажали в тюрьму на полгода. Если
клевета была неустной, а в письменном виде,
то ее автор подвергался наказанию,
предусмотренному за преступление, в котором он обвинял свою жертву.
Оскорбление женщины наказывалось в два раза строже,
чем оскорбление мужчины.
7. Имущественные преступления
Грабеж, поджог, кража, порча имущества. Если человек крал
по крайней нужде и необходимости, он освобождался от наказания.
То же самое по
отношению к сумасшедшим и малолеткам.
Если цена украденного не превышала двадцати рублей,
вора наказывали шпицрутенами, прогоняя шесть раз сквозь строй.
За повторную кражу наказание удваивалось, за третью -
отрезали нос, уши и отправляли на каторгу.
Если ценность краденого превышала двадцать рублей,
то казнили уже после первой же кражи.
Смертная казнь через повешение применялась за кражу в
четвертый раз, за кражу госимущества, за кражу во время стихийного бедствия, наводнения
или пожара.
За похищение людей рубили голову.
8. Преступления против нравственности
За изнасилование, мужеложство - смертная казнь или ссылка
на галеры.
За открытие или посещение публичных домов - плеть и штраф.
Из книги Кучинского А.В. "Тюремная энциклопедия"
Истории из флешмоба «Я не боюсь сказать» - просто цветочки по
сравнению с тем, что творилось с крестьянскими женщинами в царской
Руси.
«И только тогда, когда «терпеть нет уже моченьки», когда уже на
ней, как говорится, нет ни одного живого места, она, избитая и
изможденная, нередко с вырванной мужем косой в руках, плетется к
мировому судье в надежде, что он защитит ее если не формально, то
хоть своим авторитетом», - писал мировой судья Яков Иванович Лудмер
в «Юридическом вестнике» в 1884 году. «Ни одно судебное учреждение
не может в пределах нашего законодательства оградить женщину от
дурного и жестокого обращения с нею».
К Лудмеру несчастные бабы шли и шли. А всё, что он мог сделать –
это посадить их извергов-мужей на несколько суток. Вернувшись
домой, они ещё сильнее били жён – за то, что посмели
пожаловаться.
Статистики пострадавших не существовало, ведь большинство терпели и
молчали, принимая свою участь, как должное.
На статью Лудмера в 1885 в том же «Юридическом вестнике» откликнулся следователь Д. Бобров. Он тоже жаловался, что у судей и следователей нет возможностей защитить женщин от произвола, потому что законодательство не предусматривает наказания для мужей-садистов. Приводил в пример историю расследования по делу одной крестьянки, которую похоронили, как умершую от простуды. Но сноха настояла на вскрытии могилы. Обследовав труп, обнаружили, что у умершей была выдрана со скальпом половина косы, крестец в нескольких местах был проломлен тяжелым острым предметом, рёбра переломаны.
Обычным делом было, что священники соглашались хоронить зверски убиенных, становясь на сторону мужей, и считая брак с главенством мужчины во всём – священным. То есть, терпи хоть до смерти, раз замуж вышла.
Даже во время беременности на женщинах была вся домашняя работа, молотьба, посадка и сбор картофеля… Почувствовал приближение родов в поле, бабы бежали домой рожать. «Отпусков по уходу за ребёнком» им тоже никто не предоставлял. От непосильного труда после родов почти каждая женщина страдала опущением матки. Терпели до последнего, а когда ходить уж совсем было невозможно, шли к бабкам-целительницам. Бабки правили живот «через горшок».
Ни беременность, ни рождение ребёнка не избавляли женщин от побоев.
Били за то, что стала менее поворотлива, за то, что родила
девочку…. За то, что не родила сына, могли и вообще из дома
выгнать.
Били палками, ухватами, ногами, кулаками, вёдрами, да и просто
любым тяжелым предметом, попавшим под руку. Это называлось «учить
жену уму-разуму» и считалось совершенно обыденным.
«Баба паши, баба коси, баба сгребай сено, баба жни, баба правь все женские работы и убирай все по хозяйству, даже дрова руби. Едут в гости, - баба отвори ворота, поправь лошадь, пьяного спать уложи… Хорошее и гуманное отношение с женой у русского - исключение, а у иноверцев наоборот», - писал судебный врач О. Верещагин.
А вот отрывок из письма крестьянки Марьи Васильевны Татариновой, которое митрополит Антоний передал императору Николаю II: «Страшно вспомнить свое несчастное детство, когда являлся отец пьяный, избивал нашу мать и все, что было в доме, не щадя даже нас, малюток, а какую мы несли бедность, питаясь чуть не подаянием, потому что наша мать содержала нас своими трудами, а пьяный отец, доходивший до озверения, отнимал у нас все побоями, силой и негде было искать защиты; так велось всюду».
Яков Лудмер описывал то, с чем ему пришлось столкнуться, совершая поездки по деревням. Он вёл приём женщин, которые хотят пожаловаться на мужа. Крестьянка Степанова рассказала, что муж бьёт её смертным боем, так что кровь идёт горлом, а всё тело в багровых пятнах. Кроме того, он отнял её имущество, - а это уже могло быть основанием для судебного заседания. Лудмер добился примирения сторон. Муж обещал имущество вернуть, впредь жену не бить, и разрешить ей пройти лечение в больнице. Через два для после заседания Степанова умерла в больнице от травм внутренних органов, вызванных побоями.
Крестьянке Ивановой муж откусывал куски кожи с мясом от лица. А когда старший сын заступился за мать, муж выгнал из дома всё семейство. Лудмер опять уговорил стороны примириться, а мужа заставил пообещать больше жену не истязать. Но обещания какому-то заезжему судье ничего не значили для озверевших мужей. Через неделю Иванова пыталась повеситься, из петли её вынули, но не пожалели, а ещё и секли розгами за попытку самоубийства.
А уж что делали помещики с крепостными девками и несовершеннолетними девочками... Неизвестно что было хуже, жить с мужем-садистом или приглянуться хозяину. А многие терпели и то, и то. Крестьянину приказывали: «Завтра ступай пшеницу веять, а жену посылай к барину»…
А.П. Заблоцкий-Десятовский, который по поручению министра государственных имуществ собирал подробные сведения о положении крепостных крестьян, в отчёте писал:
«Вообще предосудительные связи помещиков со своими крестьянками вовсе не редкость. В каждой губернии, в каждом почти уезде укажут вам примеры… Сущность всех этих дел одинакова: разврат, соединенный с большим или меньшим насилием. Подробности чрезвычайно разнообразны. Иной помещик заставляет удовлетворять свои скотские побуждения просто силой власти, и не видя предела, доходит до неистовства, насилуя малолетних детей… другой приезжает в деревню временно повеселиться с приятелями, и предварительно поит крестьянок и потом заставляет удовлетворять и собственные скотские страсти, и своих приятелей».
А это из записок анонимного автора: «После обеда полягутся все
господа спать. Во все время, пока они спят, девочки стоят у
кроватей и отмахивают мух зелеными ветками, стоя и не сходя с
места… У мальчиков-детей: одна девочка веткой отмахивала мух,
другая говорила сказки, третья гладила пятки. Удивительно, как было
распространено это, - и сказки и пятки, - и передавалось из
столетия в столетие!
Когда барчуки подросли, то им приставлялись только сказочницы.
Сидит девочка на краю кровати и тянет: И-ва-н ца-ре-вич… И барчук
лежит и выделывает с ней штуки… Наконец молодой барин засопел.
Девочка перестала говорить и тихонько привстала. Барчук вскочит, да
бац в лицо!.. „Ты думаешь, что я уснул?“ - Девочка, в слезах, опять
затянет: И-ва-н ца-ре-вич…»
Тех, о ком писал в своих записках француз Шарль Массон, по сравнению с остальными можно назвать счастливицами:
«У одной петербургской вдовы, госпожи Поздняковой, недалеко от
столицы было имение с довольно большим количеством душ. Ежегодно по
ее приказанию оттуда доставлялись самые красивые и стройные
девочки, достигшие десяти-двенадцати лет. Они воспитывались у нее в
доме под надзором особой гувернантки и обучались полезным и
приятным искусствам. Их одновременно обучали и танцам, и музыке, и
шитью, и вышиванью, и причесыванию и др., так что дом ее, всегда
наполненный дюжиной молоденьких девушек, казался пансионом
благовоспитанных девиц. В пятнадцать лет она их продавала: наиболее
ловкие попадали горничными к дамам, наиболее красивые - к светским
развратникам в качестве любовниц. И так как она брала до 500 рублей
за штуку, то это давало ей определенный ежегодный доход».
Сохранено
Казнили на Руси издавна, изощренно и мучительно. Историки по сей день не пришли к единому мнению о причинах появления смертной казни.
Одни склоняются к версии продолжения обычая кровной мести, другие отдают предпочтение византийскому влиянию. Каким же образом на Руси расправлялись с теми, кто преступил закон?
Утопление
Это вид казни был весьма распространен в Киевской Руси. Обычно он применялся в тех случаях, когда требовалось расправиться с большим количеством преступников. Но были и единичные случаи. Так, например, киевский князь Ростислав разгневался как-то на Григория Чудотворца. Велел связать непокорному руки, накинуть на шею веревочную петлю, на другом конце которой закрепили увесистый камень, и бросить в воду. При помощи утопления казнили в Древней Руси и вероотступников, то есть христиан. Их зашивали в мешок и бросали в воду. Обычно такие казни происходили после сражений, в ходе которых появлялось много пленных. Казнь через утопление в отличие от казни через сожжение считалась для христиан самой позорной. Интересно, что спустя века большевики в ходе Гражданской войны использовали утопление в качестве расправы над семьями «буржуев», при этом приговоренным связывали руки и бросали в воду.
Сожжение
С XIII века этот вид казни обычно применялся по отношению к тем, кто преступил церковные законы – за хулу на Бога, за небогоугодные проповеди, за колдовство. Особенно ее любил Иван Грозный, который, к слову сказать, был весьма изобретателен в способах экзекуции. Так, например, он придумал зашивать провинившихся в медвежьи шкуры и отдавать их на растерзание собакам или сдирать кожу с живого человека. В эпоху Петра казнь через сожжение применялась по отношению к фальшивомонетчикам. Их, кстати, наказывали и еще одним способом – заливали в рот расплавленные свинец или олово.
Закапывание
Закапывание живьем в землю обычно применялось к мужеубийцам. Чаще всего женщину закапывали по горло, реже – только по грудь. Такая сцена превосходно описана Толстым в его романе «Петр Первый». Обычно местом для казни становилось людное место – центральная площадь или городской рынок. Рядом с еще живой казненной преступницей выставляли часового, который пресекал любые попытки проявить сострадание, дать женщине воды или немного хлеба. Не возбранялось, однако, высказывать свое презрение или ненависть к преступнице – плевать на голову или даже пинать ее. А еще желающие могли подать милостыню на гроб и церковные свечи. Обычно мучительная смерть приходила на 3–4 сутки, но в истории зафиксирован случай, когда некая Ефросинья, закопанная 21 августа, умерла только 22 сентября.
Четвертование
При четвертовании приговоренным отрубали ноги, затем руки и только потом голову. Так был казнен, например, Степан Разин. Планировалось таким же способом лишить жизни и Емельяна Пугачева, но ему сначала отрубили голову, а уж потом лишили конечностей. По приведенным примерам несложно догадаться, что подобный вид казни применяли за оскорбление царя, за покушение на его жизнь, за измену и за самозванство. Стоит заметить, что в отличие от среднеевропейской, например парижской, толпы, которая воспринимала казнь как зрелище и разбирала виселицу на сувениры, русские люди с состраданием и милосердием относились к приговоренным. Так, во время казни Разина на площади стояла гробовая тишина, нарушаемая только редкими женскими всхлипываниями. По завершении процедуры люди обычно расходились молча.
Кипячение
Кипячение в масле, воде или вине было особенно популярно на Руси во времена царствования Ивана Грозного. Приговоренного сажали в котел, наполненный жидкостью. Руки продевали в специальные вмонтированные в котел кольца. Затем котел ставили на огонь и начинали медленно подогревать. В результате человек варился заживо. Такую казнь применяли на Руси к государственным изменникам. Однако этот вид выглядит гуманно по сравнению с экзекуцией под названием «Хождение по кругу» – одним из самых лютых способов, применявшихся на Руси. Приговоренному вспарывали живот в районе кишечника, но так, чтобы он не скончался слишком быстро от потери крови. Затем изымали кишку, прибивали один ее конец к дереву и заставляли казненного ходить вокруг дерева по кругу.
Колесование
Широкое распространение колесование получило в эпоху Петра. Приговоренного привязывали к закрепленному на эшафоте бревенчатому Андреевскому кресту. На лучах креста делали выемки. Преступника растягивали на кресте лицом вверх таким образом, что каждая его конечность лежала на лучах, а места сгибов конечностей – на выемках. Палач железным ломом четырехугольной формы наносил один удар за другим, постепенно переламывая кости на сгибах рук и ног. Работа плача завершалась двумя-тремя точными ударами в живот, при помощи которых переламывался хребет. Тело разломанного преступника соединяли так, что пятки сходились с затылком, укладывали на горизонтальное колесо и в таком положении оставляли умирать. Последний раз такая казнь была применена на Руси к участникам Пугачевского бунта.
Посажение на кол
Подобно четвертованию посажение на кол применялось обычно к бунтовщикам или воровским изменникам. Так был казнен в 1614 году Заруцкий, сообщник Марины Мнишек. Во время казни палач вбивал молотком кол в тело человека, затем кол ставили вертикально. Казненный постепенно под тяжестью собственного тела начинал съезжать вниз. Через несколько часов кол выходил у него через грудь или шею. Иногда на колу делали перекладину, которая останавливала движение тела, не позволяя колу дойти до сердца. Этот метод значительно растягивал время мучительной смерти. Сажание на кол до XVIII века было очень распространенным видом казни среди запорожских казаков. Меньшие колы использовали для наказания насильников – им вбивали кол в сердце, а также в отношении матерей-детоубийц.
Буквально на днях патриаршая комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства призвала не считать побоями физические наказания детей в воспитательных целях. Церковь и ранее оправдывала такие воспитательные меры и порой даже настаивала на них. Но у государства сейчас другие представления о воспитании: с новыми поправками в Уголовный кодекс за причинение физической боли детям россияне могут отправиться в тюрьму сроком до двух лет. Тем самым власти закрепили окончательный поворот в традиции воспитания - детей больше бить нельзя.
Для тех, кто готовится к главному школьному экзамену
Традиционное наказание
Со времён Древней Руси наказание детей воспринималось как благо. Ребёнка били и держали в строгости из любви к нему. Способы наказания на Руси сохранились в народной памяти через пословицы. «Дать бы тебе ума с заднего двора» - высечь. «Такую заушину дам, что троё суток в голове трезвон будет» - дать подзатыльник. «С черта вырос, а кнутом не стёган» - о пробелах в воспитании. «Жену учи до детей, а детей без людей» - о времени и месте проведения воспитательной работы. «Кого журят, того и любят» - о выборе тех, кого нужно наказывать. «По дважды и Бог за одну вину не карает» - о количестве наказаний за одну провинность.
Похвала ребёнка считалась опасной: «Хвала в очи хуже порчи». Хвалящий якобы рисковал оговорить ребёнка, поэтому суеверная мать должна была после положительных слов трижды плюнуть. Эта боязнь дошла до наших дней во фразе-предупреждении «не перехвали».
С распространением православия к наказаниям как необходимой мере добавились религиозные установки об изначальной греховности человека
Воспитательные наказания готовили детей не только к земной, но и к небесной жизни. «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его, - гласят Притчи Соломоновы в Библии. - Не оставляй юноши без наказания; если накажешь его розгою, он не умрёт».
В самом известном своде правил средневековой России - Домострое - наказанию детей были отведены отдельные пункты и несколько строк.
Домострой, XV–XVI века. Перевод В. В. Колесова:
«А пошлет Бог кому детей - сыновей или дочерей, то заботиться о чадах своих отцу и матери, обеспечить их и воспитать в добром поучении; учить страху Божию и вежливости, и всякому порядку, а затем, по детям смотря и по возрасту, их учить рукоделию - мать дочерей и мастерству - отец сыновей, кто в чем способен, какие кому Бог возможности даст; любить их и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а когда и побить. Наказывай детей в юности - упокоят тебя в старости твоей».
Рекомендовалось «сокрушать ему рёбра» и «бить жезлом». Под «жезлом» понимался прут. От его ударов ребёнок «не умрёт, но здоровее будет», и его душа точно спасётся. Строгое воспитание в будущем «мужественного» человека подкреплялось, в частности, отсутствием улыбок во время игр.
Процедура наказания в семьях была спрятана от посторонних глаз. В школах при монастырях и церквях дети могли «получить» не только от отцов и старших братьев
Неотъемлемость жёстких мер для контроля за обучением даже попала в первый московский иллюстрированный печатный букварь. На гравюре-фронтиписе в начале книги был изображён класс, в котором учитель бьёт розгами одного ученика, пока остальные читают. Издание было напечатано в типографии Василия Бурцева в 1637 году. К розгам можно добавить и такие методы воспитания, как стояние коленями на горохе и удары верёвкой.
Азбука Василия Бурцева, 1637 год
Уставное наказание
Во второй половине XVIII века наказания по-прежнему были распространены, но стали не столь популярны. Жалованная грамота дворянству 1785 года постановила, что к благородным сословиям не надо применять телесные наказания. Отменили этот запрет через десяток лет при Павле I и вернули после восхождения на престол Александра I.
При создании в конце XVIII века системы народных школ, которые должны были охватить относительно большое количество населения, тема наказания детей была закреплена в правилах. Так, в «Руководстве учителям первого и второго класса народных училищ» 1786 года телесные наказания были запрещены. В 1804 году в новом положении запрет был сохранён, а в 1820 году - отменён.
В этот период воспитываются «непоротые поколения». Словосочетание приписывают Александру Пушкину. Представители этих поколений в декабре 1825 года вышли на Сенатскую площадь. Восстание декабристов стало точкой начала общественных «заморозков» правления Николая I. В 1828 году устав гимназий и училищ постановил разрешить физически наказывать учеников первых трёх классов. В 1838 году к ним добавились все гимназисты.
Решение о наказании розгами принималось попечителями учебных заведений.
Существовала так называемая шкала наказаний - за каждый проступок следовало конкретное наказание
Из-за этого могли не учитываться реальные обстоятельства. В зависимости от настроений и методов, следящих за ученическим порядком, частота наказаний различалась. Известный противник телесных наказаний XIX века педагог Николай Пирогов приводил цифры, что от 13 до 27% всех учащихся Киевского учебного округа в 1857–1859 годах подверглись битью розгами.
В 1864 году «Уставом гимназий и протогимназий» телесные наказания были отменены. Годом ранее запретили физические наказания в отношении детей-преступников. Любопытно, что, как и сейчас, против либерализации тогда выступало руководство церкви. Общий гимназический устав не означал отмену физических наказаний во всех школах большой империи.
Бывало, что общество родителей возмущалось методами воспитания приезжих в города и сёла учителей, выступая против наказаний как таковых или передачи этого права посторонним. В мужских и военных учебных заведениях насилие применялось чаще, чем в женских.
При домашнем обучении в привилегированных сословиях наказание тоже зависело от конкретной среды
В семьях российских императоров взгляды на дозволенность физического наказания не стояли на месте. При Екатерине II гуляли свободные идеи Просвещения и Жан-Жака Руссо. При Павле I юного будущего императора Николая и его брата Михаила воспитатель Матвей Ламсдорф бил розгами, линейками, ружейным шомполом, ударял их об стену.
Из записок Николая I, 1931 год:
«Граф Ламсдорф и другие, ему подражая, употребляли строгость с запальчивостью, которая отнимала у нас и чувство вины своей, оставляя одну досаду за грубое обращение, а часто и незаслуженное. Одним словом - страх и искание, как избегнуть от наказания, более всего занимали мой ум. В учении я видел одно принуждение, и учился без охоты».
Будущему Александру II Николай такого жестокого воспитателя определять не стал - Карл Мердер отличался рациональностью и вниманием к характеру ученика. К тому же ко двору был приглашён поэт Василий Жуковский. Вместо физических наказаний применились ограничения во встречах с родителями (дети жили в отдельной половине дворца), в питании (есть за обедом один суп) и, например, вправе входить в учебную комнату в воскресенье.
Обязательное для мальчиков военное обучение однажды отправило Александра на домашнюю гауптвахту за проскок на параде галопом вместо рыси
Дети Александра II тоже воспитывались без жестокости: выговоры, угрозы не пустить повидаться с родителями и пожаловаться императору, запрет есть сладкое, стояние в углу, не разрешение идти развлекаться. Известный семьянин Николай II, бывало, лично наказывал своих детей. Императорских детей шлёпали. Не доставалось только цесаревичу Алексею. Из-за гемофилии любой удар мог стать очень болезненным.
В советской школьной системе бить детей было запрещено. Телесные наказания назывались буржуазным пережитком. Сторонники свободного воспитания, начавшие создавать свои общества ещё до революции, получили поддержку на правительственном уровне.
Нельзя было применять насилие не только в обычных школах, но и в учреждениях для трудных подростков. В крайних случаях педагог или руководитель могли неформально отвесить непослушным детям подзатыльники. В 1930-х свободные порядки в школах первых лет советской власти уступили место догматизации и унификации образования.
Поманский Н.Н., 1928 год
Фёдоров А., 1926 год
Лаптев А., 1929 год
Те наказания, что использовались в школах, касались определения места ребёнка в социальной системе. За проступки могли позже обычного принять в пионеры или вовсе исключить из них. За плохое поведение - вызвать родителей в школу. Увеличение общественной нагрузки - тоже способ наказания. Например, назначить нерадивому школьнику дополнительное дежурство. В отличие от российских школ советские не боялись ставить «двойки» и оставлять учеников на второй год.
Многое из этого применяется до сих пор. С поправкой на ослабление дисциплины и технический прогресс
Теперь учителя пытаются сконцентрировать внимание учеников, отбирая мобильные телефоны, а на несерьёзные нарушения делового стиля в одежде не обращают сильного внимания.
В семьях в XX веке ситуация продолжала оставаться разной. В одних семьях детей часто били, в других нет. Но со стороны власти насилие не поощрялось. Напротив, физические наказания воспринимались чем-то старорежимным и спорным.
Уголовные наказания
В наши дни вопрос о наказании детей обсуждается среди родителей, психологов и педагогов. Битье детей окончательно перестало быть нормой для большинства. Это закреплено и в Уголовном кодексе. Согласно 116 статье, за «нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль» в отношении близких родственников можно получить от 360 часов обязательных работ до двух лет лишения свободы.
Принятие поправки в эту статью в июле 2016 года вызвало недовольство Патриаршей комиссии РПЦ. Ссылаясь на Священное Писание и Священное Предание православной церкви, она заявила , что «разумное и любовное использования физических наказаний» - право родителей, установленное Богом. Несогласные были и среди сенаторов, принимавших закон. Поэтому спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила создать рабочую группу для обсуждения принятых поправок.
Кроме попирания традиций предков, многие опасаются прихода диктатуры ювенальной юстиции
Этим страхом овеяны противники западных тенденций, когда сотрудники социальных служб могут забрать ребёнка из семьи за действия, которые в России считаются в порядке вещей. Зачастую страх основан на преувеличениях и пересказах уехавших за рубеж обиженных русскоговорящих родителей. При этом статистика по убийствам детей в России показывает угрожающие цифры, которые должны наоборот призывать усилить контроль за жизнями детей. Детей, в отношения которых совершено насилие, тоже много. По словам уполномочённого по правам детей Павла Астахова, только за один 2014 год потерпевшими были признаны почти 100 тысяч детей.
В 2008 году ФОМ провёл опрос об отношениях к физическим наказаниям. Оказалось, что только половину россиян (старше 18 лет на момент опроса) в детстве наказывали физически. С мужчинами это случалось чаще, чем с женщинами: 42% опрошенных признали - наказание было заслуженным. Но сами они считают, что физическое наказание для школьников со стороны родителей недопустимо (таких 67% против 26% сторонников), а в стенах учебных заведений такого не должно быть вообще (считают 90%). 63% из тех, кто имел детей, такие методы наказаний не применяли. Причём соотношения мало отличаются в зависимости от возраста, образования и местожительства респондентов. Самым популярным способом физического наказания были названы удары ремнём.
Порка на Руси вплоть до ХХ столетия всегда была самым распространенным методом телесного наказания. Изначально ей подвергали представителей практических всех слоев населения, всех полов и возрастов.
«Торговая казнь»
Наказания путем порки были впервые закреплены законодательно в Судебнике 1497 года. Наказывали так за самые различные преступления. Например, могли выпороть за дерзкое высказывание против властей.
Били в основном по задней части тела – спине, бедрам, ягодицам. Чаще всего наказуемого для этого полностью раздевали.
Особого искусства требовало наказание кнутом. Для этого палач должен был отойти от своей жертвы на несколько шагов, а затем раскрутить кнут над головой обеими руками и с громким криком быстро приблизиться к осужденному, обрушив орудие истязания на его спину. Нельзя было дважды бить по одному месту. После каждого удара палачу требовалось смахнуть с кнута налипшую на него кровь и частицы кожи. Как сообщает исследователь Катошихин, обычно экзекуция длилась несколько часов, причем в час наносилось 30-40 ударов кнутом.
Один иностранец, бывший очевидцем такой процедуры, оставил следующее свидетельство: «Палач бьет так жестоко, что с каждым ударом обнажаются кости. Таким образом его
(наказываемого) растерзывают от плеч до пояса. Мясо и кожа висят клочьями».
Многие от этого умирали. Все зависело от индивидуальных особенностей организма, а также от силы нанесения ударов. Некоторые выдерживали и по 300 ударов, а некоторые после первого же удара валились кулем. Если палач жалел наказанного, он мог ударить и послабее (иногда за мзду). А так – мог и забить до смерти.
В петровскую эпоху наказание кнутом называлось «торговой казнью». Ее часто назначали за политические преступления в сочетании с клеймением.
«Виноват!»
Куда более легким считалось наказание батогами. Последние представляли собой толстые палки или прутья с обрезанными концами. Батоги использовали часто – для выколачивания податей и недоимок, для битья крепостных и подчиненных. Иногда битье батогами назначал суд – за воровство, лжесвидетельство, неуважение к царской семье… Так, батогами был наказан подьячий, который, когда пил за здоровье государя, не снял головного убора.
Происходила экзекуция так. Человека клали на пол или на землю вниз лицом. Один из палачей садился ему на ноги, другой – на шею, обхватив ее коленями. Затем каждый из них брал по два батога и лупил ими жертву по спине и ниже спины, пока наказание не решали прекратить или пока не ломались прутья. При этом запрещено было наносить удары по животу, бедрам и икрам. Также во время экзекуции наказуемый должен был кричать слово: «виноват!». Если не кричал, то наказание продолжали, пока не закричит и не признает своей вины.
Сквозь строй
Более жестоким выглядело наказание шпицрутенами – гибкими прутьями около 2,1 метра в длину и менее 4,5 сантиметров в диаметре. Использовали их в основном для наказания солдат. Это называлось «прогнать сквозь строй». Способ наказания был позаимствован от шведов и в 1701 году введен Петром I в русской армии. Наказанного за ту или иную провинность обнажали по пояс, руки привязывали к ружью, которое было повернуто к нему штыком, чтобы несчастный не мог уклониться от расправы, и проводили меж двух рядов его товарищей, выстроившихся справа и слева от него. Каждый солдат должен был ударить провинившегося по спине шпицрутеном. За избиваемым следовал полковой врач, отсчитывая удары, чтобы наказанного не засекли до смерти и не покалечили.
«Поучения» для детей и женщин
Детские наказания «благословлялись» знаменитым «Домостроем»: «…но и страхом спасать, наказывая и
поучая, а когда и побить». Детей на Руси обычно секли розгами. Розгой называлась связка прутьев, которой наносили удары по мягким частям тела. Наказать розгами могли за любую провинность, причем применялось это наказание не только родителями или воспитателями, но и школьными учителями – скажем, за нерадивость в учении. Иногда секли и девочек.
Применялся такой способ наказания к детям любых сословий: это считалось полезным для ребенка. В больших семьях порой устраивали еженедельные порки по субботам, причем зачастую секли отпрысков не только за реально совершенные проступки, но и для профилактики, «чтоб неповадно было».
Перед тем как провести экзекуцию, пучки розог вымачивали в холодной проточной воде. Иногда вымачивание происходило в соленом растворе, и тогда битье причиняло сильнейшую боль. Однако шрамы после такого наказания оставались редко. Реже для битья подрастающего поколения использовалась веревка с узлами, которой хлестали наотмашь.
Женщин тоже пороли – чаще всего плетью или розгами. Использование твердых предметов и такие способы битья, которые могли искалечить, «Домострой» применять запрещал.
Крестьянку мог «поучить» муж – за дерзкий язык, непослушание или подозрение в измене. Крепостных баб и девок могли выпороть по приказу помещика. В полиции секли женщин, нелегально занимавшихся проституцией. Но совершенно официальные телесные наказания существовали и для представительниц высших сословий. Так, две фрейлины Екатерины II были жестоко высечены розгами за нарисованную ими карикатуру на князя Потемкина.
Еще в екатерининскую эпоху была сделана попытка смягчить существующую систему телесных наказаний. В 1785 году от них были освобождены представители высших сословий, купцы первой и второй гильдий. В начале XIX века были введены различные ограничения – на количество ударов, наказания для больных и стариков и представителей иных категорий. Но в начальных и средних учебных заведениях розги оставались средством «воспитания» вплоть до 1860-х годов.
Полностью телесные наказания в Российской империи отменили только в 1904 году. Окончательную точку в этом вопросе поставили после революции большевики, объявив порки «буржуазным пережитком».
