« В последнее время в адрес людей, которые рискнули взять в свои семьи детей-сирот, все чаще слышны обвинения: «Взяли ради денег», «Забрали из детдома, чтобы эксплуатировать». Я и сама все чаще слышу от посторонних: «И зачем вы понабрали столько чужих детей?!». Вежливо отвечаю, что не воспринимаю своих детей как чужих, и говорю о безвыходном положении сирот, особенно подростков. Но сложно объяснить то, о чем человек не готов задуматься. Поэтому расскажу о Яне.
Правдивая история
Мое знакомство с Яном оказалось случайным. Мальчику на тот момент было шестнадцать лет, и он уже давно жил в детском доме. Его мама не умерла, но страдала алкогольной зависимостью и поэтому не могла воспитывать сына. Время от времени он ее навещал, но всегда приходился не ко двору и был вынужден как можно скорее возвращаться в детский дом. Приемные родители тоже не находились - иногда знакомились, разговаривали, понимали, что подросток общается с кровной матерью и не решались принять в свою семью. С каждым разом - мы виделись в детском доме раз пять - Ян становился все более вялым и безразличным. Все хуже учился. Не строил никаких планов на будущее. Словно терял волю к жизни. И если в шестнадцать он еще слабо надеялся обрести семью, то к семнадцати годам окончательно потерял веру и разочаровался. Я тоже не успела найти Яну родителей. И не смогла принять парня в свою семью - нам тогда было очень трудно, у Даши с Гошей (мои старшие приемные дети) проходила жесткая адаптация, муж тяжело болел и переезжал из больницы в больницу… А вот теперь уже поздно. И простить себе этого я не смогу.
Ян сорвался с четвертого этажа недостроенного дома - «заброшки», как говорят подростки, - и разбился насмерть. Рядом был его друг, он позвал на помощь. Приехала «Скорая», мальчика увезли в больницу. Не приходя в сознание, Ян пролежал в коме несколько недель - говорили, если выживет, останется инвалидом, - а потом его не стало. На похороны пришла его мать, близкие родственники, сотрудники детского дома, другие люди. Их оказалось много. Но с малых лет Ян никому не был нужен как сын, как собственный ребенок. А без этого дети не живут…
В моем романе «Чужие дети» лучший друг главного героя, Игорь, тоже должен был погибнуть, как и его прототип. Но я не смогла. По моей авторской воле Игорь выжил, чтобы обрести другую жизнь. У него появилась младшая сестренка Надюшка, которая дала стимул к жизни. Нашлись родители, которые приняли и сказали главные для каждого ребенка слова: «Ты - наш!».
Когда родителей рядом нет
Жизнь подростка без родителей - это путь в никуда. Он брошен самыми родными людьми и оттого живет с глубокой травмой в душе. Он вынужден приспосабливаться к системе детского дома, соблюдать иерархию и подчиняться большинству, иначе ему не выжить. Он не «плохой» или «трудный», как его любят называть сторонние наблюдатели, просто в нем невыносимо много обиды и боли, которую никто не может облегчить. Ведь родителей рядом нет. Его поведение шокирует из-за одиночества, ненужности и внутреннего протеста, в котором ребенок пребывает изо дня в день. И в этом беда нашего общества - отвернувшись от подростков, мы их теряем.
Выпускник детского дома становится легкой добычей преступного мира. Я знаю десятки историй о том, как повзрослевшие сироты, получив от государства квартиры, переписывали их на мошенников. Вижу многих выпускников детских домов, которые не умеют управляться с собой и с жизнью: за несколько дней они спускают сотни тысяч рублей пособий, которые копятся в банке на счету и затем выдаются на 18-летие, они не умеют трудиться, обслуживать себя, поддерживать быт - и остаются ни с чем. И никого рядом нет, чтобы помочь, научить и уберечь.
! По неофициальной статистике, 90% бывших детдомовцев не доживают до сорока лет. Они становятся жертвами зависимостей, попадают в тюрьмы и зачастую отказываются от собственных детей. И только 10% встраиваются во взрослую жизнь.
С любовью и нежностью
Даша «маленькая»
Сегодня 34 000 семей в России стоят в очереди на усыновление. Но все эти кандидаты готовы усыновить малыша до трех лет, без особых проблем со здоровьем. Когда-то и мы с мужем рассуждали так: важно помочь маленькому ребенку, оставшемуся без родителей. Подробностей удочерения и всех сложностей процесса пересказывать не буду, они есть в моей книге «Если б не было тебя». Но постепенно к нам пришло осознание того, что помогли мы в первую очередь самим себе.
Ожидали многих трудностей, боялись серьезных болезней, опасались собственного неприятия «чужого» ребенка, а открыли в себе невероятную любовь, нежность и счастье. Во времена младенчества нашей родной дочери Нэллы мы с мужем были слишком юными, чтобы в полной мере наслаждаться родительством. Умение быть мамой и папой, получать от этого ни с чем не сравнимое удовольствие пришло только с удочерением Даши, нашей младшей дочки. И только после этого появилось понимание, что нужно помогать детям, у которых мало шансов найти семью. Мы задумались о подростках.
Было сложно решиться, одолевали сомнения и страхи, что не справимся. Отчасти они оказались оправданны - нас ожидало множество трудностей и руки не раз опускались, но об этом в самой книге, поэтому не буду забегать вперед.
К сожалению, слишком мало взрослых людей приходят к мысли о том, что старшим детям тоже можно помочь. Но если для каждого подростка-сироты найдется значимый взрослый - наставник, а еще лучше семья, - большинство ребят смогут справиться с жизнью. В них еще не раскрыты лучшие качества, еще не осознаны ими самими их возможности и таланты.
…Артем проснулся от своего собственного крика. Такие сны снились ему практически каждую ночь. Он засунул руку под подушку и достал оттуда фотографию девушки. Эту фотографию он нашел год назад на улице во время прогулки. Теперь он всегда хранил ее у себя под подушкой и верил, что это его мама. В темноте Артем долго вглядывался в ее красивое лицо и незаметно для себя уснул….
Утром заведующая детским домом, Ангелина Ивановна, как обычно обходила комнаты с воспитанниками, чтобы пожелать всем доброго утра и погладить каждого малыша по голове. На полу около Артемкиной кроватки она увидела фотографию, которая ночью выпала из его рук. Подняв ее, Ангелина Ивановна спросила мальчика:
- Артемушка, откуда у тебя эта фотография?
- Нашел на улице.
- А кто это?
- Моя мама, - улыбнулся малыш и добавил, - она очень красивая, добрая и любит кошек.
Заведующая сразу узнала эту девушку. Первый раз она приходила в детский дом в прошлом году с группой волонтеров. Наверно тогда и потеряла здесь свою фотографию. С тех пор эта девушка часто обивала пороги различных учреждений в надежде добиться разрешения на усыновление ребенка. Но, по мнению местных бюрократов, у нее был один существенный недостаток: она была не замужем.
- Ну что же, - произнесла Ангелина Ивановна, - раз она твоя мама, то это полностью меняет дело.
Войдя к себе в кабинет, она села за стол и стала ждать. Через полчаса раздался робкий стук в дверь:
- Можно к Вам, Ангелина Ивановна? – И в дверях показалась та самая девушка с фотографии.
- Да, заходите, Алиночка.
Девушка зашла в кабинет и положила перед заведующей толстенную папку с документами.
- Вот, - сказала она, - Я все собрала.
- Хорошо, Алиночка. Я должна задать еще несколько вопросов, так положено, понимаешь… Ты осознаешь, какую ответственность на себя берешь? Ведь, ребенок – это не на два часа поиграть, это на всю жизнь.
- Я все осознаю,- выдохнула Алина, - просто я не могу спокойно жить, зная, что кому-то очень нужна.
- Хорошо, - согласилась заведующая, - когда ты хочешь посмотреть детей?
- Я не буду на них смотреть, я возьму любого ребенка, какого предложите, - сказала Алина, глядя заведующей прямо в глаза.
Ангелина Ивановна удивленно подняла брови.
- Понимаете, - сбивчиво начала объяснять Алина, - ведь настоящие родители не выбирают себе ребенка… они не знают заранее каким он родится…. красивым или некрасивым, здоровым или больным… Они любят его таким, какой он есть. Я тоже хочу быть настоящей мамой.
- Впервые встречаю такого усыновителя, - улыбнулась Ангелина Ивановна, - впрочем, я уже знаю, чьей мамой вы станете. Его зовут Артем, ему 5 лет, родная мать отказалась от него еще в роддоме. Сейчас приведу его, если вы готовы.
- Да, я готова, - твердым голосом сказала Алина, - покажите мне моего сына.
Заведующая ушла и через 5 минут вернулась, ведя за руку маленького мальчика.
- Артемочка, - начала Ангелина Ивановна, - познакомься это …
- Мама! – закричал Артем. Он бросился к Алине и вцепился в нее так, что его пальчики побелели. – Мамочка моя!
Алина гладила его по крошечной спинке и шептала:
- Сынок, сыночек… я с тобой..
Она подняла глаза на заведующую и спросила:
- Когда я смогу забрать сына?
- Обычно родители и дети постепенно привыкают друг к другу, сначала здесь общаются, потом на выходные забирают, а потом насовсем, если все в порядке.
- Я сразу заберу Артема, - твердо сказала Алина.
- Ладно, - махнула рукой заведующая, - завтра все равно выходные, можете взять, а в понедельник придете, и оформим все документы как положено.
Артем был просто счастлив. Он держал свою маму за руку и боялся отпустить ее даже на секунду. Вокруг суетились воспитатели, нянечки… одни собирали его вещи, другие просто стояли в сторонке и вытирали глаза платочками.
- Артемушка, до свиданья. Приходи к нам в гости, - попрощалась с ним Ангелина Ивановна.
- До свидания, приду, - ответил Артем.
Когда они со всеми попрощались и вышли на улицу, он, наконец-то, решился задать своей новой маме самый главный вопрос:
- Мама…. а ты кошек любишь?
- Обожаю, у меня их дома целых две, - засмеялась Алина, нежно сжимая в своей руке крошечную ладошку.
Артем счастливо улыбнулся и зашагал к себе домой.
Описание страницы: "К чему снится ребенок из детского дома" от профессионалов для людей.
Мало кого оставит равнодушным сновидение, «главным героем» которого являлся детский дом. Обездоленные, лишенные родительского тепла детишки всегда вызывают сочувствие, поэтому, увидев подобные картинки во сне, человек готов к самому худшему, проснувшись. Но не стоит паниковать, уверяют сонники. Лучше вспомните все детали того, что вам приснилось, и вы сумеете понять, к чему снится подобное.
Сонник Миллера
Густав Миллер был уверен, что если во сне вы очутились в детском доме, то это означает, что ваши друзья в трудную минуту проявят себя с лучшей стороны. А вот, если вы видите себя одним из детдомовцев, то будьте готовы к тому, что ваши «отпрыски» доставят вам немало огорчений.
Хорошо, если вы видите себя в интернате, но при этом не имеете наследников в реальности. В этом случае видение будет означать веселье с друзьями детства.
Краткие толкования
Обязательно вспомните, что именно вам приснилось, хотя бы без подробностей, а уж сонники не оставят вас в неведении, будьте уверены. Вот, к примеру, к чему снится детдом:
- вернуться во сне в свой старый приют – вам не хватает внимания окружающих;
- покидать стены детдома – к расставанию с иллюзиями и мечтами;
- видеть во сне, что вы усыновили ребеночка – к переменам в личной жизни;
- видите старый заброшенный интернат – к неприятностям.
«Хозяйка детского дома», или Вас ждут перемены…
К чему снится греза, в которой вы выступаете в роли воспитателя в детском доме, заботливо ухаживающей за детьми? Это вопрос больше всего интересует женщин, не имеющих своих детей. Толкование сна, согласно соннику пастора Лоффа, порадует: вскоре у вас может появиться своя малютка.
Приснилось, что вы строгая «детдомовская» директриса, которую боятся все дети? Не пытайтесь обманывать и изображать то, чего нет в реальности, это может сильно навредить, предостерегает Восточный сонник.
Быть воспитанником: от успеха до печали
Грустно, когда тебя бросают и предают. Особо остро это ощущают детки, которых родители оставили в детском доме. Приснилось, что вы один из таких ребятишек? Не огорчайтесь, порой сновидения ужасают лишь сюжетом. А вот, толкования данных сновидений заставляют радоваться.
Если во сне вы весело прыгали с другими воспитанниками приюта, то можете ликовать – вас ждет успех, радует Славянский сонник. Несколько хуже дела обстоят с грезами, в которых вы плакали, забившись в угол – вас ждут ссоры и мелкие проблемы.
Усыновление, как символ перемен
Хотите узнать, к чему снится видение, в котором вы решили взять ребенка из детского дома? Припомните, каким он был и какого пола. Так, например, усыновить малыша мужского пола – признак скорых тревог, волнений и хлопот. А если усыновленный малыш – это девочка, то вы столкнетесь с чем-то, что вас сильно удивит, вещает Цыганский толкователь.
Во сне решили взять ребенка из приюта на воспитание, но никак не можете получить опекунство над малышом? К чему снится подобное, подскажет сонник Цветкова: что-то станет на пути вашего счастья.
Уточните сновидение для толкования
Сонник Миллера
детский дом во сне
Взять сироту из детского дома, либо оказывать помощь детскому дому во сне – вы возьмете на себя очень трудные обязательства и будете с усердием выполнять их, чем отдалите от себя родственников и приятелей, вызовите у них недоумение.
Сонник Ванги
детский дом по соннику
Детский приют – знак одиночества, беспомощности.
Сонник Цветкова
детский дом по соннику
Увидеть себя во сне, живущим в детском доме, значит ваша скупость не знает границ. Навещать кого-нибудь в детском доме – нуждающиеся попросят поддержки у вас, не надо отказывать.
Мусульманский сонник (Исламский)
детский дом во сне
Посетить сиротский дом во сне – судьба будет вам благоволить, сейчас самое время для подписания контрактов и заключения брака.
Сонник Хассе
детский дом во сне
Детский дом в вашем сне вызывает сострадание – займетесь благотворительными делами.
Английский сонник
детский дом во сне к чему это
Сон, где вы являетесь воспитанником детского дома предвещают несчастья, но навещать кого-либо в таком месте – оказать помощь несчастным людям и за это вам с лихвой воздастся.
Семейный сонник
детский дом по соннику
Очутится в детском приюте – сколотите не плохие деньги, но не совсем честными путями.
Телемтаева Елена Владимировна , делится опытом и дает советы потенциальным приемным родителям:
«Я самый обычный человек, у меня двое сыновей, один рожденный, ему почти 13 и один … даже не знаю приобретенный? Подаренный судьбой? Богом данный? В общем, тоже мой. Ему было, в тот момент когда он появился дома, 2 года.
Лет 5 назад у меня возникло желание усыновить/удочерить ребенка, тогда я общалась на эту тему с подругами, и даже обсуждала со старшим сыном. Только старший тогда сказал, что он согласен и готов, но это должен быть мальчик, а я, конечно, хотела девочку. Но тогда это было желание такое, не оформленное, что ли. Просто мысль, просто желание, я ничего не делала для того чтобы взять ребенка в то время, просматривала сайты, читала истории и все. Думала что, я обязательно так сделаю, но потом. Это «потом» наступило совершенно неожиданно, сначала мне позвонила сестра, и сказала, что в приют подкинули мальчика.
Позвонила она мне в большей степени как к юристу с вопросом «что делать?». А в тот же вечер я увидела сообщение, с фотографией и историей этого малыша, и мое неоформившееся ранее желание – обрело черты, черты лица одного определенного ребенка. Я не спала всю ночь и утром поехала его навестить. Его, как и всех подкидышей, согласно процедуре, оформили в инфекционку. И там, в окне на третьем этаже, я увидела его в первый раз. И оттуда я поехала собирать документы. Конечно, первые несколько дней я не понимала что, куда и зачем, но довольно быстро поняла все процедуры и мне всегда помогали.
Спасибо Алексею Ем из фонда «ДОМ», спасибо Мадине и Тамаре из приюта, куда его подкинули, спасибо всем моим друзьям, которые готовы были меня возить, ждать, со мной ходить по инстанциям. Я была не одна. Задача, которая у меня тогда стояла – как можно быстрее забрать его домой, поэтому я не стала усыновлять сразу (судебная процедура занимает гораздо больше времени, а усыновление оформляется только через суд), а оформила патронат. Получается, в первый раз я его увидела 24 июля, а 22 августа я забрала его домой (это с учетом дней посещений, которые обязаны быть по законодательству). И я нигде и никому не давала никаких взяток, и никто их у меня не просил, и мне правда старались помочь, объяснить, подсказать.
Надо наверное объяснить, как он может быть подкидышем и ребенком из учреждения одновременно. Как я потом выяснила, он с рождения воспитывался в Доме Ребенка, потом его зачем-то забрала био мама и почти сразу бросила уже окончательно, со всеми документами и отказом. Я не знаю, зачем все было так сложно, но сейчас я рада, потому что благодаря такому непростому пути, я нашла своего сына.
Шесть, семь месяцев было привыкание, расскажу о нескольких моментах:
То, как он ел, меня и всех окружающих, конечно шокировало. Он ел все, абсолютно все, что было в его тарелке и на столе рядом. Он не переставал есть, пока была еда в зоне доступности, он хотел есть всегда и был совершено и абсолютно всеядным, не было ничего, что ему не нравилось. Потом уже мне объяснили, что малыши таким образом свою главную потребность – потребность в любви, замещают едой. Со временем появились любимые и не любимые продукты, он перестал интересоваться, а что там у других в тарелках и уже может оставить еду в своей тарелке, если наелся.
Я думаю, что он только недавно стал настоящим, самим собой. Ведь дети из Домов ребенка – это очень «удобные» дети. Они засыпают сами, играют сами, почти не плачут, едят сами и все что дадут.
А еще, первое время мне было очень не понятно когда ему больно, потому что он не плакал. Потом наступил период, когда он плакал по любому поводу, причем с крокодиловыми слезами и навзрыд. Сейчас уже он плачет, если ему действительно больно или хнычет, если надо «разжалобить», все как у всех.
Мой старший сын принял его отлично, быстро вжился в роль старшего брата. Воспитывает младшего (у них 10 лет разница) и воспитывает меня: когда говорит, что я слишком мягкая, а когда и наоборот. Недавно была ситуация, что у мелкого отобрал мальчик игрушку на площадке, а он у нас за свое горой стоит и может ударить, вот он и замахнулся с криком «отдай, мое». Я его руку перехватила и стала объяснять, что драться не хорошо и всякое такое. А старший меня отводит в сторону и говорит: «Ты чему ребенка учишь? У него отобрали игрушку, он защищал свое, имел полное право».
Мои мальчишки очень разные. Старший очень похож на меня по характеру, спокойный, уверенный в себе и очень самостоятельный, и он такой с самого детства, а младший у нас другой, он у нас маленький ураган. Если затих – значит что-то натворил: нарисовал на стене или на себе, смыл мочалку в унитаз, пока набиралась вода в ванну для купания – бросил туда половую тряпку, насыпал коту в воду корм, выбросил все чайные ложки в мусорное ведро, выбросил в окно свои башмаки, рассыпал печенье на кровати и стал на нем скакать, теперь я знаю где находится у нас травматология (мы уже 2 раза разбивали лоб и оба раза зашивали), в общем, нам весело и беспокойно. Но я ни за что не променяю мою беспокойную жизнь сейчас, на мою спокойную и размеренную жизнь до его появления.
Мама моя боялась, что на будущее ребенка может повлять генетика, поэтому изначально была против, а теперь он такой же внук, как и остальные. Мое мнение, что генетически могут передаваться заболевания, а будущее детей не зависит от генетики. Будущее ребенка зависит от воспитания и любви, которые он получил в детстве. Долюбленные дети – их видно, они уверены в себе, но не самоуверены, знают себе цену и уважают ценность других. В нашей семье принято говорить «я тебя люблю», всегда, каждый день, даже когда я ругаюсь, я сначала говорю «я тебя очень люблю…
Сейчас многие задумываются о том, чтобы взять на воспитание ребенка из детского дома, но, их удерживают определенные страхи. Страхи будут всегда, это нормально: о генетике, о здоровье, о финансах. Даже сейчас у меня есть свои страхи, как у любой матери за своих детей. А я со своей стороны не хочу никого переубеждать, каждый должен самостоятельно принять для себя решение.
Я не скрываю ни от кого, что усыновила ребенка. И многие мои друзья озвучили такой страх (у меня такого страха не было) – «я не смогу полюбить чужого ребенка». Сегодня я могу точно сказать, что в те дни, когда я его посещала – я его еще не любила так, как мать любит сына, да, я приняла решение, да я хотела стать его мамой и заботиться о нем, но любовь моя к нему в полной мере проснулась немного позже. Невозможно не полюбить ребенка, с которым ты живешь, за которым ты наблюдаешь как он растет и развивается, который тебя будит по утрам и которого ты укладываешь спать. Сейчас он настолько же любим, как и старший. Они совсем разные мои мальчишки, но самые любимые.
Я бы хотела дать несколько советов, тем, кто планирует стать родителем приемному ребенку.
Не бойтесь страшного списка по сбору документов на усыновление, там нет ничего страшного и все довольно быстро собирается, практически все справки бесплатны и очереди, если и есть, то не большие и организованные;
Не бойтесь сотрудников органов опеки и относитесь к ним по-человечески. Обыкновенная вежливость и улыбка, открывает многие двери, даже вне графика их приема. Может быть, мне повезло, но я на своем пути встречала только поддержку и участие.
Не бойтесь диагнозов, которые написаны у детей в карточках. У сына были разные диагнозы прописаны и задержка психо-речевого развития, и какой-то страшный диагноз, связанный с головой. Я не стала перепроверять диагнозы до того как забрала, мы пошли в поликлинику уже после того, как попали домой. Диагнозы не подтвердились.
Не бойтесь других форм устройства детей в семью (опека, патронат). Это правда не страшно, зато можно спокойно идти потом в суд, зная, что твой ребенок уже дома.
А главное - не бойтесь полюбить ребенка».
*Редакция не изменяет орфографию и стиль авторов.
1.
«Это не имеет ко мне отношения»
Ранее, в советские времена проблема сиротства решалась просто: «с глаз долой – из сердца (головы, совести) вон». Для детей, оставшихся без родителей, строились закрытые учреждения за высоким забором или вообще за городской чертой. Этих детей практически никто не видел. Журналисты говорили о них мало, а выросшие детдомовцы о своем детстве старались не вспоминать. В результате проблема детей-сирот оказалась «виртуальной»: все слышали, что они где-то есть, но толком их никто не видел. Главное – государство о них заботится, и ладно.
2.
«Главное – сироту хорошо обеспечить»
Бывают времена, когда это действительно главное, потому что иначе ребенок не выживет. Но одних только материальных благ детям явно недостаточно. Даже в хорошо обеспеченном детском доме ребенок не получает чувства защищенности, которое дает семья. Более того, жизнь на «казенных харчах» оказывает ребенку «медвежью услугу». Он вырастает в убеждении, что белье само становится чистым, картошка всегда порезана и пожарена, а чай – уже с сахаром. Дети не только не участвуют в ежедневном труде по обеспечению своего быта, который является неотъемлемой частью жизни любой семьи, но даже не имеют возможности наблюдать за этим процессом. Сама система детского учреждения выстроена так, что растит потребителя (а иначе организовать содержание под одной крышей ста и более детей просто невозможно). В результате выход в самостоятельную жизнь становится для ребенка шоком. На самом деле детям нужны не столько вещи, сколько отношения – прочные и близкие. Только это дает им ощущение устойчивости в мире и силы жить.
СОВЕТ:
Сегодняшние сироты – это либо жертвы домашнего насилия, либо дети, не знавшие своих родителей. У них в подавляющем большинстве нет представления о позитивной модели семьи. Поэтому воспитанники детских домов не способны создавать семьи, растить собственных детей, которые нередко тоже оказываются в детском доме и повторяют судьбу родителей.
Следует помнить, что ресурс коллективного воспитания в сиротских учреждениях ограничен. Бывают ситуации, когда его достаточно. Однако в целом детям, которые не имели позитивного семейного опыта, помочь может только семья.
Очень важно, чтобы СМИ развивали идею иной благотворительности, которая предполагает оказание помощи семьям, взявшим на воспитание детей (особенно больных), поддержку выпускников сиротских учреждений в получении образования и профессии и развитие семейных форм устройства.
3.
«Воспитание в коллективе – то, что нужно детям»
Этот миф возник в результате весьма странного переосмысления советской педагогикой опыта А.С.Макаренко.
Социальные сироты – это дети, пострадавшие от собственных родителей, или вообще никогда их не видевшие. Часто это дети маленькие, которым до опыта отношений с коллективом сверстников необходим опыт отношений со значимым взрослым, а его учреждение дать не может. После выхода из детского дома они не способны создавать полноценные семьи и растить своих детей – они просто не знают, как это делается.
Сегодняшним подросткам, особенно с трудным поведением, было бы очень полезно получить опыт самостоятельности: зарабатывать на свои расходы, принимать решения, планировать свою деятельность и отвечать за нее.
Коллективное воспитание не может помочь детям-сиротам в главном: дать опыт нормальной семейной жизни. Много лишенных самостоятельности детей под одной крышей – это не коллективное воспитание, а казенный дом.
4.
«Дети-сироты – это объекты»
Ребенка передают, выбирают, берут, размещают… Таким образом, на травматичный опыт потери семьи накладывается ощущение щепки, плывущей по волнам. От щепки ничего не зависит, да и вообще ее отношением к происходящему никто не интересуется. Дети – не объекты, они живые люди со своим характером, ценностями, интересами. Да, они пока не самодостаточны, они нуждаются во взрослых. И у взрослых есть выбор: действовать и принимать решения в интересах ребенка, для чего надо вникнуть в ситуацию и осознать эти интересы, или делать так, как удобно (не хлопотно, выгодно, понятно, привычно) самим взрослым. А детям нужны не «показатели успешности работы», а просто нормальное детство, свой дом и семья.
5.
«Желающих взять детей из детского дома очень мало»
Желающих взять ребенка (и что-то уже начавших делать в этом направлении) очень много. А тех, кто только задумывается об этом шаге – во много раз больше.
Почему же не берут? Потому что нет пока развитой системы активного и целенаправленного семейного устройства детей. Органы опеки или сотрудники банка данных работают только в режиме реагирования: отвечают на запросы семей. Никто приемных родителей специально не ищет, не готовит, не помогает им. Между тем, при наличии профессиональной работы по семейному устройству практически все дети из учреждений могут быть успешно устроены в семьи. Нужно просто этим заниматься!!!
6.
«Все детдомовцы больные и ненормальные»
К сожалению, такое приходится слышать даже от работников органов опеки. На самом деле крайне редко в медицинской карте детдомовского ребенка записано «практически здоров». Большинство детей имеют социально-педагогическую запущенность, нарушения речи, многие – задержку психического развития. Почти у всех детей наблюдаются невротические реакции, высокая тревожность, агрессивность, неконтактность, часто встречаются энурез, нейродермиты, гастриты и прочие психосоматические заболевания.
Причина такого состояния детей – вовсе не дурные гены, а опыт эмоциональной депривации. Опыт одиночества и никому ненужности в сиротском учреждении, опыт пренебрежения и жестокого обращения со стороны собственных родителей, опыт потери семьи, состояние полной неопределенности в жизни.
Получается, что это не ребенок ненормальный – это жизнь у него сложилась ненормально. И все расстройства здоровья и поведения – вполне нормальная реакция на ненормальные обстоятельства. Отсюда вывод: наладится жизнь, и все остальное у него наладится. Когда он увидит, что его любят, поверит, что за него «болеют», он обязательно постарается наверстать упущенное. И опыт семейного устройства это подтверждает: через год-два жизни в любящей, заботливой семье ребенок буквально расцветает. Меняется ;Он быстро растет и развивается, у него могут пройти даже хронические болезни.
СОВЕТ:
Расстройства здоровья и неадекватное поведение детей из детского дома - это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства, и генетика здесь не при чем. Как только ребенок поверит, что его любят, за него переживают, он постарается наверстать упущенное. Опыт семейного устройства подтверждает: через год-два жизни в любящей семье ребенок буквально расцветает, быстро растет и развивается, проходят хронические болезни.
7.
«Главная опасность – гены»
Этот стереотип нашел отражение в пословице «Яблоко от яблони недалеко падает». Сегодня все знают о существовании генов, которые задают некую программу, предопределяющую в человеке очень многое. Тогда возникает закономерный вопрос: какой смысл стараться, вкладывать в ребенка силу и душу? Ведь гены не изменишь, значит, ему «на роду написано» стать алкоголиком (проституткой), как его кровные родители… Поскольку повлиять на гены невозможно, они вызывают сильнейшую тревогу, и в то же время на них нередко «списывают» все связанные с ребенком трудности («это не мы не справляемся, это у него гены такие»).
Генетически обусловленные качества человека действительно есть, и не стоит питать иллюзий по поводу того, что ребенка можно полностью «перекроить под себя». Эти попытки приведут к жестокому разочарованию и обиде на ребенка, который «обманул ожидания», оказался «не тем».
Но гены не влияют на такие качества человека, как честность, доброта, на его способность любить, быть счастливым. Здесь все зависит от любящей семьи и от выбора самого человека. Гены определяют лишь темпы возникновения зависимости, а выбор делает сам человек, и во многом он зависит от того, есть ли у него поддержка, есть ли за спиной «крепкий тыл» - любящая семья.
Если приемная семья будет жить в страхе перед «генами», в любом проявлении ребенка высматривая зачатки «аморального образа жизни», то возникнет ситуация самосбывающегося пророчества. Ребенок, в которого не верили, от которого ждали худшего, будет вынужден (если он послушен) подчиниться ожиданиям, либо (если он упрям) утрировать стиль поведения, пугающий приемных родителей. Результат будет один и тот же.
СОВЕТ:
В преодолении этого предубеждения важно избегать крайностей. Конечно, темперамент или математические способности во многом определяются генами. Однако генетически не задаются такие качества, как честность, доброта, способность любить. Здесь все зависит от любящей семьи и от выбора самого человека. Действительно, можно унаследовать такой тип обмена веществ, который облегчает возникновение алкогольной зависимости. Но такая предрасположенность есть, скорее всего, у многих россиян. Однако алкоголиками становятся далеко не все, хотя спиртное продается на каждом углу. Потому что у них есть работа, любимые, дети. Выбор человек делает сам, и во многом этот выбор определяется тем, есть ли у него в жизни поддержка и любящая семья.
8.
«Ребенка из детдома берут только те, у кого своих детей нет»
То есть приемный ребенок - это последняя возможность для людей, которым «правильным» способом стать родителями не удалось. На самом деле это не совсем так. В мире большинство приемных родителей – люди, уже имеющие детей – их около 50%.
Этот миф заставляет воспринимать приемную семью как «ущербную», а это подталкивает родителей к сокрытию «неправильного» происхождения своего ребенка, соблюдению тайны усыновления. В результате нарушаются отношения внутри семьи, наносится дополнительная травма супругу, с которым связана бездетность семьи. Как только ребенок доставляет неприятности, этот супруг чувствует себя особенно виноватым («родной ребенок так бы не сделал»), что конечно, не добавляет ему увереннности в своих силах. Таким образом, получается самоподтверждающийся прогноз: исходя из предпосылки, что приемный ребенок – это «суррогат», с которым «все не так», приемные родители (вольно или невольно) ведут себя так, что проблемы ребенка только усугубляются.
Миф этот вреден и тем, что мешает семьям, имеющим детей, задуматься о принятии ребенка, ведь это «только для бездетных». Между тем именно они могли бы стать прекрасными приемными родителями, поскольку имеют опыт воспитания детей.
В Европе распространено мнение, что брать детей – сирот в семью – нормально, в этом нет ничего особенного (ни постыдного, ни героического), это обычное человеческое поведение. И там, где так считают, детских домов нет и в помине.
СОВЕТ:
Очень важно, чтобы СМИ чаще рассказывали о семьях с кровными детьми, которые берут на воспитание сирот. Таким образом, будет разрушаться стереотип «ущербности» замещающих семей, что, в свою очередь, положительно отразится и на бездетных парах. Кроме того, это может подтолкнуть к желанию взять ребенка семьи, которые не задумывались об этом в силу данного стереотипа. В результате дети приобретут уверенных в себе родителей.
9.
«Никто не должен знать!»
Речь идет о пресловутой тайне усыновления. Этот стереотип даже закреплен законодательно. За этой нормой закона стоит уверенность в том, что если гражданам строго не запретить, они затравят сироту и его применых родителей, а также убеждение в том, что ребенку не надо знать о своем происхождении. Ни первое, ни второе не потдверждается мировым опытом. Для защиты интересов ребенка вполне достаточно соблюдения профессиональных этических норм, среди которых – неаразглашение информации о судьбе ребенка.
Нужна ли – это бомба замедленного действия внутри самой семьи. А к неискренности самых близких людей ребенок гораздо более восприимчив, чем к предполагаемой агресии со стороны посторонних. При выяснении правды – а это происходит почти всегда – главной травмой для ребенка оказывается не то, что он не родной, а то, что ему столько лет лгали. Сокрытие от ребенка истины о его прошлом есть не что иное, как нарушение его прав.
10.
«У ребенка не должно быть кровных родственников, лучший вариант-круглая сирота»
Ребенку, у которого нет никого на свете, почти невозможно преодолеть всепоглощающе чувство тревоги, а это очень мешает его развитию. Опыт семейной жизни, наличие родственников, воспоминания о прошлом в родительском доме являются ресурсом для ребенка, его опорой и залогом успешного развития. Самые «легкие» приемные дети – те, которые общаются с кровными родственниками, имеют привязанности, знают, что у них есть кто-то родной.
Если речь идет о ребенке, который совсем маленьким потерял связь с кровными родителями, в подростковом возрасте ему стоит попытаться эту связь восстановить. Если приемные родители не препятствуют его попыткам найти родителей или встретиться с родственниками (при условии безопасности для жизни и здоровья ребенка), поддерживают его в таком стремлении, это очень хорошо сказывается на их отношениях с ребенком. Он становится более спокойным, открытым, а также более реалистично и ответственно подходит к планированию собственного будущего (в том числе и за счет утраты иллюзий насчет кровных родителей: «А на самом деле моя мама – кинозвезда, просто я потерялся»).
11.
«Лучше взять совсем маленького ребенка»
Стремление взять маленького ребенка может быть вполне оправданным: напрмер, пара, никогда не имевшая детей, хочет насладиться всеми этапами родительства, понянчиться с младенцем. К тому же маленьких очень жалко, и их хочется поскорее забрать из казенного дома.
Но в целом этот стереотип – один из самых вредных для семейного устройства. Детей старше 5-6 лет это предубеждение обрекает на жизнь в казенном учреждении. К семи годам ребенок, которого переводят из дошкольного детдома в интернат, уже вполне осознает, что у него шансов нет, и за ним никогда не придут. Неужели его меньше жалко, чем младенца?
Между тем тысячи семей и детей, давно вышедших из младенческого возраста, могут найти друг друга и быть счастливыми. Кроме того, есть категории потенциальных приемных родителей (например, люди предпенсионного возраста или семьи с маленькими детьми), которым не стоит брать в семью младенца, но они бы замечательно справились с воспитанием младшего школьника или подростка.
Опыт показывает, что возраст ребенка (как и пол) – далеко не самая важная характеристика, определяющая успешность его устройства в семью. Трехлетний ребенок с опытом тяжелой эмоциоанальной депривации, с рождения живущий в казенном учреждении, может быть гораздо более проблемным, чем десятилетний, росший с родителями, которые постепенно спивались, но при этом любили его и заботились о нем.
СОВЕТ:
СМИ следует чаще рассказывать о детях, взятых в семью в школьном возрасте, а также представлять комментарии специалистов, объясняющих особенности воспитания детей разных возрастов.
12.
«Надо полюбить сироту, как родного»
Полюбить приемного ребенка так же сильно и безусловно, как родного – это замечательная цель. Разве не за этим и берут его в семью? Проблемой этот миф становится тогда, когда за ним прячется осознанное или не очень желание приемных родителей «присвоить» ребенка, дать ему другую фамилию, имя, стереть из его памяти прошлое, прервать все связи с кровной семьей. Ребенок без опыта, без других привязанностей, без воспоминаний кажется очень удобным для признания «совсем родным». Между тем стремление «присвоить» ребенка является одной из главных причин неудач и даже трагедий приемных семей. Убедив себя, что ребенок «совсем как родной», родители становятся менее терпимы к тому, в чем ребенок не похож на них, к тому, что он не оправдывает их ожидания. При этом они все равно помнят, что он не родной, а «как» родной, и ведут себя себя неуверенно, тревожно. Когда он становится подростком, родители оказываются беспомощны перед его кризисом идентичности, боятся его отделения от семьи. Они отрицают право ребенка на знание своих корней, на интерес к своему происхождению, воспринимая эти попытки как предательство, неблагодарность, в результате отношения с подростком портятся окончательно. В семьях, где ребенок открыто признается приемным (при этом любимым, близким, дорогим), гораздо более спокойная атмосфера, и взаимоотношения складываются лучше.
13.
«Ребенок должен быть благодарен»
Приемные родители, которые на это надеются, бывают неприятно удивлены, никакой благодарности от ребенка не получая. Но ведь благодарность – очень сложное чувство, которое формируется к самому концу детства (а у многих и во взрослом возрасте бывает не сформировано). Маленький ребенок все происходящее с ним принимает как должное, он не может мыслить в сослагательном наклонении («что было бы, если...»). Кстати, именно обида на его неблагодарность нередко заставляет родителей нарушать тайну усыновления: возмущенные поведением подросшего ребенка, они в запальчивости «предъявляют счет»... Даже если этого не происходит, текст, близкий к известному высказыванию кота Матроскина: «На помойке нашли, отмыли, от очисток отчистили, а он нам фигвамы строит» - родитель много раз произносит про себя. Чувствуя это, дети никакой благодарности не испытывают, скорее наоборот. По-настоящему благодарны приемным родителям (уже во взрослом возрасте, конечно) бывают те дети, которым позволяли быть самими собой и от которых благодарности не ожидали, наоборот, родители считали, что дети принесли им много радости и новый опыт.
14.
«Единственный способ взять ребенка – усыновить»
А усыновить – трудно и страшно. Потому что усыновить – это значит полностью взять на себя ответственность за жизнь, воспитание, учебу, здоровье и развитие ребенка. Не всякой семье это по силам. Долгое врем другие формы семейного устройства практически не развивались, но в последнее десятилетие ситуация изменилась. Стала шире использоваться неродственная опека, активно развивается патронатное воспитание. В общем, нет и не может быть формы семейного устройства, которая была бы лучше или хуже остальных. Все они дают разные возможности ребенку и приемной семье, их нужно знать и выбирать форму устройства, исходя из интересов ребенка и возможностей приемных родителей, с учетом всех обстоятельств.
15.
«Главное – ребенка полюбить, и тогда все получится»
Полюбить ребенка, конечно очень важно. Но одной любви недостаточно. Ее недостаточно и родным детям. Не случайно многие современные родители читают книги по воспитанию, советуются со специалистами. В случае с ребенком приемным, то есть не имеющим врожденной связи с родителями, тем более нужны помощь, знания, подготовка. Пройдет немало времени, пока приемные родители начнут понимать ребенка «с полуслова». А может быть, и не начнут, поскольку в жизни этого ребенка было такое, чего обычные люди и представить себе не могут: насилие, жестокость, полное одиночество. Ни педагогическое образование, ни опыт воспитания своих детей не помогут родителям понять, почему приемный ребенок ведет себя именно так. Есть вещи, в которых может разобраться только специалист.
Поэтому нет смысла «раздавать» детей из детских домов по семьям, не предоставляя при этом помощь и поддержку приемным родителям. Ведь если семья не справится и вернет ребенка, он будет в еще большем отчаянии, чем раньше, а все окружающие лишь утвердятся в мнении, что «эта затея никогда ничем хорошим не кончается». Помощь и поддержка профессионалов – не просто «услуга» для семьи, это залог успешного детства, а значит, и всего будущего приемного ребенка.
Настольная книга приемного родителя
Методические материалы по подготовке приемных родителей
