Уверенность в поступках и порядочности другого человека называется доверием. Откровенность, желание делиться интимной и личной информацией, считаются признаками доверительных отношений.
Доверие – основа любви, а любовью, можно назвать, сокращение дистанции между двумя. Доверие в любви
– это когда местоимение «я» заменяется на «мы», и вы готовы делиться всем что у вас есть, и это не только вещи, но и ваше время. Впуская другого человека в свой собственный мир, в свое пространство, мы очень рискуем собой и своей жизнью, но без доверия невозможна любовь.
- Можно быть влюбленным, страстным, но если вы не доверяете своему партнеру, не стоит пытаться создавать отношения.
- Отношения в которых отсутствует доверие в любви обречены. Вы можете быть уверены, что любите сильно и всем сердцем, но если вы боитесь довериться — это не любовь.
- Если вы боитесь потерять своего партнера – это не любовь. Это всего лишь желание обладать чем-то или кем-то.
Решать вам — доверять или нет. Но задайте себе вопрос, как можно жить с человеком, которому не доверяешь? А рожать и воспитывать детей? Даже, просто ложиться с ним в одну постель? Кто-то возможно скажет, где-то можно доверять, а где-то стоит проверить. Доверие в любви не может быть частичным. Оно или есть или нет. А вот причина недоверия к окружающим, кроется в недоверии к себе. Боитесь довериться себе, значит вы не сможете довериться ни кому. Быть может вам лучше обратиться к психологам или психиатрам. Но если недоверие возникает от неуверенности в себе и в собственных силах? Тогда Вам придется учиться делать выбор.
- Женщинам это сделать проще, они всегда полагаются на свою интуицию и слушают свое сердце.
- Мужчинам в этом вопросе сложнее, они стараются выстроить логическую цепочку и спрогнозировать ситуацию, чтобы не случилось неприятных сюрпризов.
Бывают ситуации, в которых мы не уверены как себя поведем. Иногда под воздействием наших эмоций, иногда желая показаться лучше, чем есть на самом деле, или неосознанно надевая чужие маски и играя чужие роли. Отсюда и возникает причина недоверия к себе. Нельзя просчитать и спрогнозировать свою жизнь и свои поступки.
В любви не бывает все красиво и правильно. Этим она и прекрасна. Люди, которые любят и доверяют друг другу, способны пройти вместе через все жизненные невзгоды и испытания и сохранить свою любовь. Но если в любви нет доверия, ваша любовь разобьется, столкнувшись с первыми незначительными трудностями в жизни.
Доверяя, вы рискуете своей целостностью, убираете дистанцию и никто ни даст вам гарантий относительно вашего будущего. Но лишь любовь наполняет нашу жизнь особым смыслом, делает ее яркой, насыщенной, цельной и осмысленной. Хотите любить – учитесь доверию в любви. И в первую очередь себе. Все делают ошибки, не бойтесь ошибиться.
Доверие - уверенность в поступках и порядочности другого человека . В отношениях признаком наличия доверия между партнерами служит откровенность, желание делиться интимной и личной информацией.
Доверие – это основа Любви. А что есть любовь? Любовь - это сокращение дистанции между двумя.
Любовь – это когда местоимение «я» заменяется на «мы», и вы готовы делиться всем что у вас есть, и это не только вещи, но и ваше время. Впуская другого человека в свой собственный мир, в свое пространство, мы очень рискуем собой и своей жизнью.
Но без доверия невозможна любовь.
Можно быть влюбленным, можно гореть страстью, но если при этом вы не доверяете своему партнеру, тогда не стоит пытаться создавать отношения. Отношения без доверия обречены. Вы можете быть уверены, что любите сильно и всем сердцем, но если вы боитесь довериться - это не любовь. Если вы боитесь потерять своего партнера – это не любовь. Это всего лишь желание обладать чем-то или кем-то. Решать вам - доверять или нет. Но задайте себе вопрос, как можно жить с человеком, которому не доверяешь? А рожать и воспитывать детей? Даже, просто ложиться с ним в одну постель? Кто-то возмутится, и скажет, в одних вопросах можно доверять, а в других стоит проверить или проконтролировать. Но доверие не может быть частичным . Оно или есть или нет.
Причина недоверия к окружающим, кроется в недоверии к себе. Если вы боитесь довериться себе, значит вы не сможете довериться ни кому. Быть может вам лучше обратиться к психологам или психиатрам. Но если недоверие возникает от неуверенности в себе и в собственных силах? Вам придется учиться делать выбор. Женщинам это сделать проще, они всегда полагаются на свою интуицию и слушают свое сердце. Мужчинам сложнее, они стараются выстроить логическую цепочку и спрогнозировать ситуацию, чтобы не было неприятных сюрпризов.
Порой возникают ситуации, в которых мы не уверены как себя поведем. Иногда под действием наших эмоций, иногда желая показаться лучше, чем есть или неосознанно, надевая чужие маски и играя чужие роли. Отсюда и возникает причина недоверия к себе. Нельзя просчитать и спрогнозировать нашу жизнь и наши поступки.
В любви не бывает все красиво и правильно. Но этим она и прекрасна. Люди, которые любят и доверяют друг другу, способны пройти вместе через все жизненные невзгоды и испытания и сохранить свою любовь. Но если нет доверия, ваша любовь разобьется, столкнувшись с первыми незначительными трудностями в жизни.
Да, доверяя, мы рискуем своей целостностью, убираем дистанцию. Никто ни даст вам гарантий относительно вашего будущего. Но лишь любовь наполняет нашу жизнь особым смыслом, делает ее яркой, насыщенной, цельной и осмысленной.
Если вам нужны крепкие отношения с близким человеком, то делайте ставку на доверие в отношениях. Но как доверять, и что ждать от партнера – это большой вопрос. Ведь природа мужчины и женщины настолько разная, что порою решительно начинаешь считать, что он или она совершенно невыносимое существо или же пришелец с другой планеты.
Воля или любовь, что важнее?
Прежде всего, давайте обратимся к духовной составляющей мужской и женской природы. Кто он такой? И какая она? Ведь глупо чего-то ждать от другого, если не понимаешь его природу. Глупо просить, полагаться и пытаться строить крепкие отношения, если человек не в силах пойти нам навстречу.
Духовное и Божественное проявление мужчины и женщины – это любовь и воля. Он – воплощенная воля, она – раскрывающаяся любовь.
Что это значит?
Мужчина – воля
Это говорит о том, что в мужчину изначально вложена функция большой воли божественного порядка. Это значит, что мужчина должен терпеть дискомфорт ради великой цели, например, чтобы прокормить семью и защитить своих близких. Это значит, что в мужчине куда больше силы, нежели в женском теле.
Так же мужская воля означает, что у мужчины хватает решимости на серьезные поступки, он не поддается панике и сильным эмоциям. Он может потерять, заболеть, жить в дискомфорте, холоде и голоде, и это не сделает его слабым, а наоборот сильным.
Вот почему лет 20 назад, если мальчик от рук отбился, его посылали в армию или в кадетский корпус – пусть, мол, «станет мужчиной».
Т.е. лишения и трудности в мужчине должны укреплять волю.
Что ему, духовному мужчине делать с этой самой волей? Воплощать ее в жизнь. Строить дома, защищать семью, воспитывать своего сына так, чтобы ему хотелось быть сильным.
Мужчина тешится своей силой, хваткой, ловкостью, если есть кому оценить. Все , или же мужской доблестью. К ним можно добавить также храбрость, целеустремленность, умение выполнять свои обещания.
Поэтому его природа рациональна, тверда, целеустремленна. Он как тигр, готовый к броску. Напряжение психическое и мышечное для него норма.
Что всего важнее мужчине? Чтобы уважали его природу. Его ВОЛЮ.
Без чего не может жить мужчина? Без любви и поддержки его истинной природы. И в этом сила женщины. Даже если он слаб, даже если он оступился, каждому мужчине в душе хочется поддержки его мужских качеств. И это духовный закон. И в этом женщина должна неотступно содействовать этим духовным законам поддержки мужчины:
- Уважать его за то, что он есть;
- Видеть в нем мужчину;
- Поддерживать в нем с помощью любви его мужские качества;
- Научиться полагаться на его достоинства, его волю и его выбор.
Это минимальный «пакет», через который женщина может достучаться до мужчины
Женщина – любовь
Женщина – существо мягкое, ранимое, сердечное, эмоциональное. Всё это . Для того чтобы уметь любить, заботиться, нужны все эти качества. Добавьте сюда женскую интуицию, которая базируется, прежде всего, на чувствительности и проницательности.
Все недостатки, которые мужчины замечают и ненавидят у женщин, на самом деле продолжение их достоинств. Ее мнительность – признак ее чувствительности и ранимости. Ее обидчивость – следствие того, что женщина не имеет защиту в жизни и в отношениях.
В чем принцип ее любви? Женщина настолько может любить и уважать мужчину, что будет наделять его постоянной силой и возможностью с ее доброго слова творить чудеса в этой большой и трудной жизни. Она окрыляет, вдохновляет, заботится, любит, верит, надеется, ждет. Это все качества, которые нужны мужчине на духовном плане и на уровне отношений.
Что нужно такого дать женщине, чтобы у нее включалась главная ее опция – любовь и вера? В чем она нуждается:
- Поддержка;
- Твердые и волевые решения не в угоду себе, а для усиления отношений;
- Защита, надежность;
- Видеть в ней слабую женщину и принимать ее такую.
Зачем в отношениях доверие?
Доверие появляется только тогда, когда один понимает другого. Поэтому-то так нужно ценить природу того любимого «инопланетянина», совсем не похожего на вас. Доверять – это значит понимать, принимать и верить своему близкому человеку.
Доверие женщины приводит к тому, что мужчина становится самостоятельным, состоятельным, ответственным. Он на себя берет свою функцию – волю. Доверие женщины – это ее желание любить его таким, какой он есть – неуклюжим, неловким, даже слабым и верить в его силу.
Что такое доверие, идущее от мужчины к женщине? Его забота и ответственность в отношениях, позволяет довериться женщине, раскрыться и начать его любить и принимать таким, какой он есть.
Женщина открывает свою любовь. Мужчина открывает свою волю. Только при взаимной поддержке, доверии и любви.
Как построить крепкие отношения?
Первое , что хочется сказать, не навреди. Постарайтесь не лезть в природу вашего близкого человека и не ломать ее. Пусть мужчина остается мужчиной, женщина – женщиной.
Второе, постарайтесь увидеть в своем партнере идеального мужчину или идеальную женщину и стройте свои отношения из этой возможной перспективы. Ведь в отношениях мы оба растем.
Третье, не забывайте о доверии в отношениях. Доверие – основа, фундамент и стены любого сообщества. Если падает доверие – значит, за этим последуют другие падения, может упасть всё здание. Учитесь верить, любить и доверять друг другу.
Четвертое, не уходите от своих обязанностей. Укреплять семью и , мужские или женские – это ваш святой долг. Не пренебрегайте этим.
Пятое, ваша власть только в вашей природе и в доверии и любви к природе партнера. На этом ваша власть в отношениях заканчивается, а обязанности продолжаются.
Только так родятся надежные и крепкие отношения!
Можно ли человека любить и ему не доверять? Можно. Истинная любовь к человеку совсем не означает обоготворения всех его качеств и преклонения пред всеми его действиями. Истинная любовь может замечать и недостатки человека, столь же остро, как и злоба. Даже ещё острее. Но любовь не как злоба, а по-своему, по-любовному относится к недостаткам человека. Любовь бережёт и спасает человеческую душу для вечности; злоба же топит, убивает. Любовь любит самого человека; не его грехи, не его безумие, не его слепоту… И более остро, чем злоба, видит всё несовершенство этого мира.
Подвиг прозорливости духовной - видеть все грехи людей и судить всё зло - и при этом не осудить никого. Только свыше озарённый человек способен на такую любовь.
Да, можно любить и - не доверять. Но не есть ли доверие признак души открытой, и не есть ли открытость свойство любви? Нет, любовь - шире открытости. И без открытости души в этом мире может быть любовь. Старец Амвросий Оптинский или преподобный Серафим любили людей пламенной любовью и в Духе служили им. Однако не всем открывались, и открывались мало; хранили душу свою от людских взоров, проникая своим взором в души людские. Духовник на исповеди совсем не открывает своей души исповедующемуся. Но душа истинного духовника открыта - не обнаружением, но любовью; и через любовь обнаруживается в мире.
Старец не всегда и не всем открывает всё, что знает от Бога. Но, сообразуясь с состоянием каждого, к каждому подходит соответственно.
Мать, которая не всё, что приходит ей на мысль, говорит своему ребёнку, не по нелюбви скрывает, но по любви не доверяет, а являет именно ребёнку свою любовь, скрывая от него всё ему не полезное, до чего не дорос он ещё, чего не может принять в своё незрелое тело и в свою незрелую душу.
Неискренность, не-непосредственность, не-простота, как и «недоверчивость», - могут быть благими. Врач не всё открывает больному, начальник - подчинённому, учитель - ученику.
Состояние и возраст, вместимость и приготовленность определяют предмет и истину, являемую в мире.
Кораблю подобна человеческая душа. Корабль имеет подводную часть, и душа должна иметь своё невидимое для мира сознание. Не «подсознание», но укрываемое - ради блага истины - сознание. Злое утаивать надо, чтобы никого не замарать. Доброе утаивать надо, чтобы не расплескать. Утаивать надо ради пользы всех. Скрывание душой своего зла иногда бывает необходимостью духовной; скрывание своего добра почти всегда бывает мудростью и праведностью.
Не всякая непрямота есть неправда; и не всякое недоверие есть измена последнему доверию.
Последнее доверие можно иметь лишь к Богу Триединому и ко всем Его законам и словам. Недоверие же к себе есть всегда мудрость, и всякое подлинное, положительное недоверие, по любви, к другим есть продолжающееся святое недоверие к самому себе. Ибо не волен бывает, подчас, в своих делах и словах человек, мятётся во зле и сам не отдаёт себе в этом отчёта.
Не во всём доверять себе, - это имеет глубокий и спасительный смысл. Свой опыт, свой ум, своё сердце, своя мысль, своё настроение… всё это шатко, бедно и неопределённо; здесь нет абсолютного предмета для доверия… А от недоверия ко всему шаткому проистекает всесовершенное и безграничное доверие к Богу Триединому.
Ближним столь же нельзя доверять (и столь же можно!), как себе; а себе - лишь по мере своей согласованности с Откровением Божиим, с волей Христовой, открытой в мире и открывающейся в душе.
Лишь духовным отцам и руководителям - истинным и испытанным - во Христе, можно всецело доверять себя, более, чем себе, и предавать свой слух и свою душу во имя Бога.
Ближний же мой, друг мой, есть лишь частица меня самого (ибо он частица всего человечества, коего я - частица). Следствия первородного греха, страсти, - присущи и ему, и мне. Конечно, в разной мере и в различных оттенках, но как он, так и я - мы имеем основание - не доверять своей пока ещё двойственной природе и непреображённой воле. Мы действуем почти всегда по страсти, с примесью греховного, а не бесстрастно; не свободно - во Христе.
Я действительно изменчив, непостоянен; колеблюсь различными приражениями лукавого, и чистота глубины души моей то и дело замутняется поднимающимся со дна её илом. Ближний мой так же изменчив, как я, и столь же способен на доброе, как и на злое.
Я нуждаюсь в постоянной проверке себя, и ближний мой - также. Я должен без устали проверять свои действия в мире: по Богу ли они? Проверки требует не только злое, но и «доброе» моё, ибо злое часто бывает очевидно, тогда как доброе лишь кажется добрым, а на самом деле бывает злым. Впрочем, и злое нуждается в проверке; и злому нельзя доверять по первому признаку «злого». Людям потемнённым (каковы мы) и хорошее представляется плохим, если оно сопряжено с болью, тягостью и оскорблением нашего самолюбия.
Не о злой подозрительности здесь речь, а о благом творческом недоверии к себе и ко всему, что окружает нас в мире.
Грех нам представляется почти всегда чем-то сладким; не нужно доверять этой сладости, ибо она есть горчайшая горечь и страдание. Страдание же (например, в борьбе за чистоту тела и души) представляется невыносимым и отвратительным; не нужно доверять и этому выводу; за благим страданием следует мир, который превыше всякой радости.
Люди много и часто подолгу говорят, и как будто идеи их должны служить благу; но сколько неверного, соблазнительного и пустого льётся из их уст. Не нужно доверять всем словам людей. Люди часто сами страдают за те слова, которые они сами сказали, и раскаиваются в них.
Да, не всё, что исходит от человека (даже при самых благородных его намерениях!), есть благо. Многое бывает ненужно, напрасно, греховно, и таковым является не только для того, кто это ненужное изводит, но и для того, кто его неосторожно принимает.
Углубляя свою любовь к людям, никогда не надо забывать, что все люди больны и необходимо жить среди них в постоянном трезвении, не только в отношении себя, но и в отношении всех окружающих. Лишь при первом бывает плодоносно последнее.
Не к самому человеку надо, конечно, иметь недоверие, но к данному его состоянию. Степень доверия следует всегда менять, соразмерно состоянию просветлённости человека в Боге. Если человек, которого мы любим и которому всегда до сих пор доверяли, вдруг явится пред нами нетрезвый и начнёт нам давать какие-нибудь советы - исчезнет ли наша любовь к этому человеку? Если мы глубоко его любим, любовь наша не исчезнет, и даже не ослабится. Но доверие исчезнет, не только к словам, но и к чувствам этого человека, пока он в таком состоянии.
Опьянение вином реже бывает у людей, чем опьянение какой-либо иной страстью: гневом, злопамятством, похотью, деньголюбием, славолюбием… Страсти как вино действуют на разум и на волю человека и извращают всю его душу. Опьянённый какой-либо страстью не владеет собой, перестаёт быть самим собой, делается «игралищем бесов»; даже тот, который в свободное от страсти время бывает исполнен подлинной глубины и чистоты Христовой, посколь она возможна в пределах нашей земной, личной и наследственной, греховности.
Более светлому состоянию человека принадлежит и более совершенное доверие. Например: я хочу произнести слово, или - принять Святые Тайны, но чувствую, что душа моя полна смятения и страсти… Я должен в этом случае поступить по Евангелию, т. е. оставив свой дар у жертвенника, пойти помириться с душою, с моим «братом»; иначе сказать - умиротвориться, войти в небесную жизнь. Вот образец праведного и благого недоверия себе, во имя Христовой любви к самому себе. Эгоистическая любовь моя, напротив, желала бы презреть, не заметить моих недостатков и сочла бы душу мою достойной, неправедно доверила бы ей и позволила бы её греховному состоянию излиться на мир или беспокаянно приблизиться к Богу, к Его горящей купине. Позволила бы, - не по заповедям Божиим (которые суть: «изуй сапоги твои», то есть греховное состояние души), а по своеволию… И опалился бы я непреложными законами Божией чистоты.
Несомненно, что я должен беспристрастно относиться к себе и к другим. Но не будет ли это значить, что я творю суд над кем-нибудь вопреки слову: «не судите, да не судимы будете»? Нисколько. Рассуждение есть признак выхода человеческой души из дурного её младенчества. Рассуждение - это мудрость, о которой сказано: «будьте мудры, как змии». Рассуждение есть венец любви, и святые учители Церкви даже - о тайна! - считают его выше любви, выше, конечно, человеческой, неразумной, часто даже погибельной - любви. Рассуждение есть небесная мудрость в жизни, духовный разум любви, который не отнимает её силу, но даёт ей соль.
«Не мечите бисера вашего…» - это не отсутствие любви (Слово Божие учит лишь одной любви!), но мудрость любви, знание высших законов неба, изливающихся на весь греховный мир, но не смешивающихся ни с чем греховным.
«Не мечите бисера вашего…» - есть заповедь о недоверии в любви, заповедь, ведущая к любви, оберегающая любовь.
«Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя…» Я постоянно хочу осуществить в себе и во всём эту любовь - упразднить царство своё, и открыть - Божие. Не доверять, не принимать ничего своего, человеческого, греховного и полугреховного. Открыть свой слух и своё сердце (всю его глубину!) лишь Божиему, чистому, светлому. Да приидет Царствие Твое! Я - до смерти - не хочу успокоиться в алкании его - во всём. Я молюсь, и не холодно слетает слово это с уст моих, оно исторгается из всего существа моего и заставляет меня томиться, как в пустыне.
Сладок Суд Божий, совершающийся в моём сердце, над моим сердцем. Сладостно мне Пришествие Христово. Я встречаю Господа везде. Не везде является мне Господь, но я встречаю Его, в каждом слове, в каждом дыхании. В разговорах, намерениях и действиях человеческих.
Я хочу лишь Его. И ненависть хочу иметь ко всякой не Его правде. Я всё хочу лишь в Нём, без Него мне ничего не надо, всё мне бесконечно тяжело и мучительно. Он свет сердца моего. Я бы не сделал ничего доброго, если бы знал, что это доброе Ему не угодно. Я знаю всегда - и ночью, и днём - что Он близ меня; но не всегда я слышу Его горячее дыхание, ибо не всегда я сам устремлён к Нему и хочу Его более всего другого. В этом своём переживании я чувствую такую немощь, такую слабость и нищету, что ни в чём земном не могу успокоиться, ничто не может поддержать меня. Лишь Он, сказавший: «Мир Мой даю вам».
Архиепископ Иоанн (Шаховской)
Можно ли человека любить и ему не доверять? Можно. Истинная любовь к человеку совсем не означает обоготворения всех его качеств, и преклонения пред всеми его действиями. Истинная любовь может замечать и недостатки человека, столь же остро, как и злоба. Даже еще острее. Но любовь, не как злоба, а по-своему, по-любовному относится к недостаткам человека. бережет и спасает человеческую душу для вечности; злоба же топит, убивает. Любовь любит самого человека; не его грехи, не его безумие, не его слепоту... И более остро, чем злоба, видит все несовершенство этого мира.
Подвиг прозорливости духовной – видеть все грехи людей и судить все зло и, при этом, не осудить никого... Только свыше озаренный человек способен на такую любовь.
Да, можно любить, и – не доверять. Но, не есть ли доверие признак души открытой, и не есть ли открытость свойство любви? Нет, любовь – шире открытости. И без открытости души, в этом мире, может быть любовь... Старец Амвросий Оптинский или Преподобный Серафим любили людей пламенной любовью, и, в Духе, служили им. Однако, не всем открывались, и открывались мало; хранили душу свою от людских взоров, проникая своим взором в души людские. Духовник на исповеди совсем не открывает своей души исповедующемуся. Но душа истинного духовника открыта – не обнаружением, но любовью; и через любовь обнаруживается в мире.
Старец не всегда и не всем открывает все, что знает от Бога. Но, сообразуясь с состоянием каждого, к каждому подходит соответственно.
Мать, которая не все, что приходит ей на мысль, говорит своему ребенку, не по нелюбви скрывает, но по любви не доверяет, а являет именно ребенку свою любовь, скрывая от него все ему неполезное, до чего не дорос он еще, чего не может принять в свое незрелое тело, и в свою незрелую душу.
Неискренность, не непосредственность, не простота, как и «недоверчивость», – могут быть благими... Врач не все открывает больному, начальник – подчиненному, учитель – ученику.
Состояние и возраст, вместимость и приготовленность определяют предмет и истину, являемую в мире.
Кораблю подобна человеческая душа. Корабль имеет подводную часть, и душа должна иметь свое невидимое для мира сознание. Не «подсознание», но укрываемое, – ради блага истины – сознание. Злое утаивать надо, чтобы никого не замарать. Доброе утаивать надо, чтобы не расплескать. Утаивать надо ради пользы всех. Скрывание душой своего зла иногда бывает необходимостью духовной; скрывание своего добра почти всегда бывает мудростью и праведностью.
Не всякая «не прямота» есть неправда; и не всякое «недоверие», есть измена последнему доверию.
Последнее доверие можно иметь лишь к Богу Триединому, и ко всем Его законам и словам. Недоверие же к себе есть всегда мудрость, и всякое подлинное, положительное недоверие, по любви, к другим есть продолжающееся святое недоверие к самому себе... Ибо не волен бывает, подчас, в своих делах и словах человек, мятется во зле, и сам не отдает себе в этом отчета.
«Не во всем доверять себе»... – это имеет глубокий и спасительный смысл. Свой опыт, свой ум, свое сердце, своя мысль, свое настроение... все это шатко, бедно и неопределенно; здесь нет абсолютного предмета для доверия... А от недоверия ко всему шаткому проистекает всесовершенное и безграничное доверие к Богу Триединому.
Ближним, столь же нельзя доверять (и столь же можно!), как себе; а себе – лишь по мере своей согласованности с Откровением Божьим, с волей Христовой, открытой в мире, и открывающейся в душе.
Лишь духовным отцам и руководителям – истинным и испытанным – во Христе, можно всецело доверять себя, более, чем себе, и предавать свой слух и свою душу во имя Бога.
Ближний же мой, друг мой, есть лишь частица меня самого (ибо он частица всего человечества, коего я – частица). Следствия первородного греха, страсти, – присущи и ему, и мне. Конечно, в разной мере и в различных оттенках, но как он, так и я – мы имеем основание – не доверять своей, пока еще двойственной природе и не преображенной воле. Мы действуем, почти всегда, «по страсти», с примесью греховного, а не «бесстрастно»; не свободно – во Христе.
Я, действительно, изменчив, непостоянен; колеблюсь различными «приражениями» лукавого и чистота глубины души моей, то и дело замутняется поднимающимся со дна ее илом. Ближний мой так же изменчив как я, и столь же способен на доброе, как и на злое.
Я нуждаюсь в постоянной проверке себя, и ближний мой – так же. Я должен без устали проверять свои действия в мире: «по Богу ли» они? Проверки требует не только злое, но и «доброе» мое, ибо злое часто бывает очевидно, тогда как доброе лишь кажется «добрым», а на самом деле бывает злым. Впрочем и злое нуждается в проверке; и злому нельзя «доверять», по первому признаку «злого». Людям потемненным (каковы мы) и хорошее представляется плохим, если оно сопряжено с болью, тягостью и оскорблением нашего самолюбия.
Не о злой подозрительности здесь речь, а о благом творческом недоверии к себе, и ко всему, что окружает нас в мире.
Грех нам представляется, почти всегда, чем-то «сладким»; – не нужно доверять этой сладости, ибо она есть горчайшая горечь и страдание. Страдание же (напр., в борьбе за чистоту тела и души) представляется невыносимым и отвратительным; не нужно доверять и этому выводу; за благим страданием следует мир, который превыше всякой радости.
Люди много, и, часто, подолгу говорят, и как будто идеи их должны служить благу; но, сколько неверного, соблазнительного и – пустого льется из их уст. Не нужно доверять всем словам людей... Люди часто сами страдают за те слова, которые они сами сказали, и раскаиваются в них.
Да, не все, что исходит от человека (даже при самых благородных его намерениях!) есть благо. Многое бывает ненужно, напрасно, греховно, и таковым является не только для того, кто это ненужное – изводит, но и для того, кто его неосторожно принимает.
Углубляя свою любовь к людям, никогда не надо забывать, что все люди больны, и необходимо жить среди них в постоянном трезвении, не только в отношении себя, но и в отношении всех окружающих... Лишь при первом, бывает плодоносно последнее.
Не к самому человеку надо, конечно, иметь недоверие, но к данному его состоянию. Степень доверия следует всегда менять, соразмерно состоянию просветленности человека в Боге. Если человек, которого мы любим, и кому всегда до сих пор доверяли, вдруг, явится пред нами нетрезвый и начнет нам давать какие-нибудь советы... исчезнет ли наша любовь к этому человеку? Если мы глубоко его любим, любовь наша не исчезнет, и даже не ослабится. Но доверие исчезнет, не только к словам, но и к чувствам этого человека, пока он в таком состоянии.
Опьянение вином реже бывает у людей, чем опьянение какой либо иной страстью: гневом, злопамятством, похотью, деньголюбием, славолюбием... Страсти как вино действуют на разум и на волю человека и извращают всю его душу. Опьяненный какой-либо страстью не владеет собой, перестает быть самим собой, делается «игралищем бесов»; даже тот, который в свободное от страсти время бывает исполнен подлинной глубины и чистоты Христовой, посколь она возможна в пределах нашей земной, личной и наследственной греховности.
Более светлому состоянию человека принадлежит и более совершенное доверие... Например: я хочу произнести Слово, или – принять Св. Тайны, но чувствую, что душа моя полна смятения и страсти... Я должен в этом случае поступить по Евангелию, т.е. оставив свой дар у жертвенника, пойти помириться с душою, «с моим братом»; иначе сказать – умиротвориться, войти в небесную жизнь. Вот образец праведного и благого недоверия себе, во имя Христовой любви к самому себе. Эгоистическая любовь моя, напротив, желала бы презреть, не заметить моих недостатков и сочла бы душу мою «достойной», неправедно доверила бы ей, и позволила бы ее греховному состоянию излиться на мир, или безпокаянно приблизиться к Богу, к Его горящей купине Дозволила бы, – не по заповедям Божьим (которые суть: «изуй сапоги» твои (), т. е. греховное состояние души) а по своеволию... И опалился бы я непреложными законами Божьей чистоты.
Несомненно, что я должен беспристрастно относиться к себе и к другим. Но не будет ли это значить, что я «творю суд», над кем-нибудь, вопреки Слову: «не судите, да не судимы будете» ()? Нисколько. Рассуждение есть признак выхода человеческой души из дурного ее младенчества. Рассуждение это – «мудрость», про которую сказано: «будьте мудры, как змии» (). Рассуждение есть венец любви, и Св. учители Церкви даже – о тайна! – считают его выше «любви», выше, конечно, «человеческой», неразумной, часто даже погибельной – любви. Рассуждение есть небесная мудрость в жизни, духовный разум любви, который не отнимает, ее силу, но дает ей соль.
"Не мечите бисера вашего» () – это не отсутствие любви (Слово Божие учит лишь одной любви!), но мудрость любви, знание высших законов неба, изливающегося на весь греховный мир, но не смешивающегося ни с чем греховным.
"Не мечите бисера вашего» – есть заповедь о недоверии в любви, заповедь, ведущая к любви, оберегающая любовь.
«Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя» () Я постоянно хочу осуществить в себе, и во всем, эту любовь; – упразднить «царство свое», и открыть – Божие. Не доверять, не принимать ничего «своего», «человеческого», греховного, и полугреховного... Открыть свой слух и свое сердце (всю его глубину!) лишь Божьему, чистому, светлому... «Да приидет Царствие Твое» ! Я – до смерти – не хочу успокоиться в алкании его – во всем. Я молюсь, и не холодно слетает слово это с уст моих, оно исторгается из всего существа моего, и заставляет меня томиться, как в пустыне.
Сладок Суд Божий, совершающийся в моем сердце, над моим сердцем... Сладостно мне Пришествие Христово. Я встречаю Господа везде. Не везде является мне Господь, но я встречаю Его, в каждом слове, и каждом дыхании... В разговорах, намерениях и действиях человеческих.
Я хочу лишь Его. И ненависть хочу иметь ко всякой и не Его правде. Я все хочу лишь в Нем, без Него мне ничего не надо, все мне бесконечно тяжело и мучительно. Он свет сердца моего. Я бы не сделал ничего доброго, если бы знал, что это доброе Ему не угодно. Я знаю всегда – и ночью и днем – что Он близ меня; но не всегда я слышу Его горячее дыхание, ибо не всегда я сам устремлен к Нему и хочу Его более всего другого. В этом своем переживании я чувствую такую немощь, такую слабость и нищету, что ни в чем земном не могу успокоиться, ничто не может поддержать меня. Лишь Он, сказавший: «Мир Мой даю вам» ().
