Eshatos - Жены в церквах да молчат. Апостол павел о любви, женщинах и браке

этом говорят, считают таким важным, что пусть тогда уж себе сразу все отрежут…
Так и здесь. Не хочет женщина покрывать голову – пусть бреется наголо.
Понятно, что Ап. Павел это шутливо сказал, а не на самом деле давал такой совет. Его задачей было убедить женщин, что снимать головное покрывало на богослужении – такая же глупость, как и бриться наголо.

Итак муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа.
Еще один риторический прием Ап. Павла – доказывать свою мысль разными примерами. Через это мысль его получала новое подкрепление и убедительность.
Вот и здесь, чтобы еще раз мотивировать необходимость женщине покрывать голову, Апостол напоминает эпизод с Моисеем. Когда Моисей сошел с горы Синай, от Бога, лицо его сияло так сильно, что он положил на него покрывало (Исх., 34-я глава). Вот так, говорит Ап. Павел, и в нашем мире. Женщина – принадлежит мужу. Она сияет его славой и честью и должна беречь это сияние под целомудренным покрывалом. Сияние это не должна открывать посторонним, но только своей семье.

Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов.
Не совсем понятно, что Ап. Павел имеет в виду. Может быть, ту историю из книги Бытие, что падшие ангелы прельстились красотой женщин и стали брать их себе в жены? Вспомните этот эпизод: «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал» (Быт. 6, 1-2)… Это, по рассказу Библии, повлекло за собой рождение людей-исполинов, гнев Божий и потоп.
Может быть, Апостол Павел имеет в виду, что, покрывая лицо для посторонних, женщина застрахована от той неприятности, что она приглянется демону?
Здесь есть и другие предположения, но все же неизвестно, что точно имел в виду Ап. Павел.

Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога.
Ап. Павел смягчается. Слишком сильно он «надавил» на христианок, слишком строг был. Поэтому он говорит, что все должны жить в уважении и любви и ни над кем не доминировать.
В конце Апостол приводит уже не богословские, а «естественные» аргументы в защиту того, что женщина должна покрывать голову. Ведь дает же ей Бог длинные волосы. Разве не понятно, что это для того, чтобы она могла прикрывать свою наготу:
Рассудите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою? Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала?

Заканчивается этот отрывок весьма важным добавлением. Внимательно прочитайте его:
А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии. Но, предлагая сие, не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее. Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные.
Апостол говорит, что спорить, вводить какие-то экстравагантные новшества – не нужно: если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии. Нет такого обычая – спорить и диктовать свои мнения Церкви! Впрочем, в конце Ап. Павел говорит, что ставить и мирно обсуждать какие-то вопросы – вполне допустимо. Возможно, тогда более искусный и убедительный оратор сможет доказать свою правоту.

А теперь, когда мы разобрали этот текст, давайте поставим ряд вопросов и на них ответим:

Ношение женщиной головного покрывала имеет ли христианское основание?
Нет, это общая восточная традиция, которая была принята во времена Ап. Павла. Чтобы христиане не «скандализировали» общество, не казались смутьянами и нарушителями общественных приличий, говорит Ап. Павел, им следует придерживаться этого обычая.

Сам Ап. Павел считает это нужным?
Несомненно. Ап. Павел, возможно, как человек своего времени и своей культуры считал, что это очень важно. Именно поэтому Апостол так горячо, вновь и вновь приводя различные аргументы, защищает эту традицию.
С другой стороны, не будем преувеличивать и для самого Ап. Павла значения этой традиции. Из всех своих Посланий (а их – 14) Апостол лишь в одном и один раз касается этого вопроса. Возможно, потому, что поведение христианок Коринфа вызвало какие-то скандалы в городе или нестроения в самой Церкви. Вообще Ап. Павел крайне мало уделяет внимания обрядам и традициям, на первое место ставя вопросы веры и нравственной жизни.

На самом деле аргументы Ап. Павла доказывают ли решительно-принципиально важность ношения христианами головных покрывал?
Положа руку на сердце, можно сказать, что ни один из аргументов Ап. Павла не имеет принципиального богословского веса и важности. Если кто-то считает иначе, то пусть вспомнит, что Церковь очень легко рассталась, например, с тем утверждением Ап. Павла, что мужчина не должен во время молитвы покрывать голову. Для мирян оно остается в силе, но священнослужители покрывают голову во время молитвы скуфейками, камилавками, митрами, клобуками и т.д.
В самом деле, все аргументы Апостола – это аргументы, апеллирующие к традиции, обычаям, а не к принципиальным вещам, имеющим отношение к вере и Спасению.

Как, исходя из этого, должна поступать благочестивая христианка?
Похвально, что на Руси сохраняется благочестивый обычай женщине молиться в храме с покрытой головой. Этим женщина воздает уважение и почтение к первохристианской церковной традиции, к мнению Апостола Павла.
Однако не будем забывать, что речь идет не вообще о представительнице женского пола, а именно о замужней женщине. Для нее платок может быть «статусной» вещью, знаком ее замужества. Или, скажем, знаком вдовства либо просто почтенного возраста. От девочек-девушек не следует требовать покрывать голову.
Вместе с тем, женщина не должна относиться к головному покрывалу, как к чему-то принципиальному для веры и духовной жизни. Никаких «репрессий» к тем, у кого голова не покрыта, применять нельзя. Нельзя отлучать от Причастия, не допускать в храм и проч. Христиане должны понимать, что платок на голове у женщины – лишь дань древнему восточному обычаю, не более.

Сегодня наши бабушки эту девушку заставили бы надеть косынку. Но в то время, когда люди понимали, «что и как надо на самом деле», подобных эксцессов не возникало.
Если кому интересно, два слова про косы:
Девочке волосы подстригали. Когда она становилась девушкой, то есть переходила в другую статусную группу, девушке заплетали одну косу. Эта коса была символом ее девичества, девушка берегла косу, ухаживала за ней. Существовало много поговорок на эту тему, например: «Коса – девичья краса» и др. Накануне замужества косу расплетали. В некоторых областях России косу подрезали, в некоторых просто расчесывали со специальными обрядовыми песнями и причитаниями. Расплетали обычно дружки невесты.
Затем ей заплетали две косы, которые она отныне и должна была носить. Эти косы укладывали вокруг головы. Носить одну косу замужняя женщина не могла, это было неприлично.
Косу отрезали девушке, если она впадала в блуд и лишалась девичества.
Также косу отрезали при монашеском постриге.

Обратите внимание на девушку, которая держит ребенка. Она тоже не покрыла голову. Одна коса говорит о том, что перед нами девушка, возможно, нянька малыша (а, может быть, крестная? но крестная бы получше оделась).

И последний вопрос: Как относиться к тому, что не только за Западе, но и во многих Православных Поместных Церквах (Греческой, Сербской и др.) женщины в храме головы не покрывают?
В восточных странах, преимущественно на Балканах, действительно появилась традиция женщинам в храме головы не покрывать. Греческие священнослужители говорили мне, что эта традиция идет от того времени, когда Греция и Балканы были под властью турок. Турчанки очень строго соблюдают все эти обычаи покровения головы. Греческие женщины, в пику им, в храме платки снимали, утверждая другие стандарты поведения.
Так это или нет, я не знаю, но в любом случае их традиции – их традиции. Никто не запретит русской женщине, если она хочет соответствовать духовной традиции, принятой на ее Родине, надевать при входе в храм платок.
Так же и мы должны к иным культурам относиться без осуждения.

Любовь Рыжкова Покрытая глава.

Предлагаю желающим поразмышлять над темой покрытия главы (головы) в понятиях древних и сегодняшних времен. Сразу говорю, что это всего лишь размышления, а не богословские изыскания. Наверно ни для кого не секрет, что за столь большой промежуток времени многие понятия изменились и не имеют первоначального значения, особенно если учесть, что культура древних народностей, которым предназначались новозаветные послания, в корне отличается от современной культуры наших народов.
Начнем с того, что без головных уборов не обходился ни один житель востока в виду жаркого климата, отсутствия скоростных средств передвижения и банальных зонтов. Поэтому голову покрывали и мужчины и женщины, массивными тюрбанами и многослойными покрывалами, служащими не только для укрытия от жары, но и от холода в ночное время. И с этой точки зрения, если у жены не было покрывала, то могло значить, что муж не в состоянии был позаботиться о жене, и это было позором для него. Восточный менталитет означал зависимость женщины от мужчины своей семьи, не обязательно мужа (при отсутствии такового), в материальном и моральном плане. На мужчине лежала обязанность заботы о женщине, а на женщине – обязанность подчинения. И это не было чисто христианским установлением, но перешло в христианство из культуры народов, в основном от Израиля. 1Тим.5:8 Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного.
Далее рассмотрим моральное главенство. Если человек никому не подчиняется, то он сам себе голова – глава, т.е. живет своим разумом, и сам о себе (следовательно) заботится. В таком понимании вопроса мужчина мог быть без головного убора в общественных местах, показывая тем свою независимость. А женщина своим головным убором показывала свою зависимость, что о ней есть кому позаботиться и защитить в случае обиды, или покрыть ее заботой. Если вдруг на ней не оказывалось покрытия головы, то для ее окружения это было поводом для беспокойства о ней и о тени позора за это для ее близкого мужчины. Мы видим заповедь во многих религиях, а не только в христианстве, заботиться о сироте, вдове, слабом и беспомощном – как о не имеющих опекуна, т.е. не покрытых заботой. Если жена не опекаема мужем и в таком смысле - без покрытия главы – то по древним обычаям это был позор мужу, чего не скажешь о нашем времени. Кроме того, покрывалом скрывались волосы, как часть женской красоты, принадлежащей только ее мужу.
Теперь, о покрывале, как о знаке для ангелов. Наивно думать, что здесь имеются в виду ангелы – духовные создания, не причастные к материальному миру. Значение слова ангел – посланец, вестник, евангелист-благовестник. В последнем

Апостол Павел - типичная фигура переходного периода от одного мировоззрения к другому: в некоторых вопросах у него есть внутренние противоречия. Вопрос о богодухновенности его посланий я намеренно оставляю в стороне, так как сам Павел, по-видимому, вовсе не думал, что его частная переписка станет Священным Писанием для всей Церкви. Если бы знал, то, наверное, писал бы сам, не поручая это секретарям (Рим. 16:22), и больше бы думал, прежде чем что-то написать. Поэтому я буду здесь относиться к его посланиям так, как относился он сам, то есть просто как к богословским письмам.

Одно из противоречий в мировоззрении апостола проявляется в его отношении к женщинам. На первый взгляд, в нем сильна инерция ветхозаветной патриархальности, об этом красноречиво говорят такие слова:

«Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и Закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви».
(1Кор.14.34-35)

«Жена да учится в безмолвии, со всякой покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием».
(1Тим.2.11-15)

В последнем случае он даже дает богословское обоснование, довольно спорное (если Адам не был прельщен, то тем хуже для него: выходит, он сдался без борьбы; потому, наверное, и спрос был прежде всего с него).

Но при всем этом у него порой вырываются совершенно революционные слова о равенстве женщин с мужчинами:

«Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе»
(Гал.3.28);

о равной власти мужчины и женщины над телом супруга или супруги:

«Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена»
(1Кор.7.4).

Павел также уравнивает женщину с мужчиной в вопросе развода:

«Вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, - если же разведется, то должна оставаться безбрачной, или примириться с мужем своим, - и мужу не оставлять жены своей. Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. Ибо неверующий муж освящается женой верующей, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы. Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны; к миру призвал нас Господь. Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?»
(1Кор.7.1-16).

Очевидно, что из Павловых посланий могут взять для себя аргументы как «домостроевцы», так и «феминисты». Вопрос только в том, какие из слов Павла уже вполне новозаветные, а какие застряли в Ветхом Завете, и насколько для нас обязательно исполнение ветхозаветных обычаев.

Теперь о платочках, а заодно и юбках с брюками.

Платочкам у Павла посвящен целый пассаж:

«Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог. Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытой головой, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытой головой, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. Ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается. Итак, муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для ангелов. Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же - от Бога. Рассудите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытой головой? Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала? А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии»
(1Кор.11.3-16).

Первое, о чем стоит сказать, это то, что здесь Павел увещает коринфских христианок (по-видимому, из иудеек) не выделяться своим внешним видом на фоне других женщин, придерживающихся принятых в Коринфе обычаев. В других местах были другие правила относительно внешнего вида женщин, и было бы странно, если бы Павел предписывал мужчинам в Иудее стричься коротко, по-римски, не надевать во время молитвы на голову особое покрывало - таллит, а иудейским женщинам соблюдать греческие обычаи выражения траура и подчиненности мужу. Напротив, он был «для иудеев как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных - как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых Закона - как чуждый Закона, - не будучи чужд Закона пред Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобрести чуждых Закона» (1Кор.9.20-21).

Итак, в пассаже о платочках речь идет о местном коринфском обычае, вовсе не обязательном для других стран и народов. Кстати, за 2000 лет в христианстве так и не сложился общий для всех церквей дресс-код: где-то платки носят все особы женского пола, начиная от младенцев (РПЦ), где-то - только замужние, где-то христианки специально не надевают платков, чтобы не походить на мусульманок (в арабских странах и Греции).

То же касается и женских брюк: у нас на них смотрят косо, а в Греции это совершенно нормально. А если кто-то станет вспоминать ветхозаветный запрет на ношение одежды, специфической для противоположного пола, то ему стоит внимательно присмотреться к брюкам: женские заметно отличаются от мужских. Если же он в упор этого различия не замечает, то пусть начнет с того, что поснимает с духовенства его черные «женские» платья - рясы и подрясники, а также посшибает с их голов все митры, скуфьи, клобуки и камилавки, ибо «всякий муж, молящийся с покрытой головой, постыжает свою голову».

Далее. Павел здесь также пытается дать платочкам богословское обоснование: «Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для ангелов». Почему ангелам нужно видеть на женских головах какой-то знак власти мужа - вообще непонятно. В самом деле, какая им разница, как мы одеты? Видимо, Павел и сам понимал, что это не лучший аргумент, поэтому он обращается к другому - к доказательству «от природы»: «Рассудите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытой головой? Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала?» Но на самом деле природа равно отращивает длинные волосы (а также ногти) и у мужчин, и у женщин; и уж точно она не учит нас, что прилично, а что не прилично во время молитвы. Да и в Иудее того времени многие мужчины носили длинные волосы, да что в Иудее, это делал и сам Павел в Коринфе (!), где он исполнял обет назорейства (а назореи, как известно, не стригли волос), который закончился только после его отбытия оттуда (Деян.18.18).

По-видимому, аргумент «от природы» не убедил и самого Павла, и, не найдя других, он под конец просто затыкает рот невидимому совопроснику: «А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии». Вот и весь разговор.

Так что, дорогие женщины, «сама история Церкви учит вас», что вы вовсе не обязаны соблюдать античные коринфские обычаи, касающиеся покрывания головы (там, кстати, не платочки повязывали, а надевали покрывала, закрывавшие все тело, вроде паранджи, об этом можно прочесть в комментарии Златоуста на это место).

О внешнем виде христианок достаточно написано у того же Павла:

«Желаю, чтобы… жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию»
(1Тим.2.8-10).

А также у Петра:

«Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом»
(1Пет.3.3-4).

Из этих мест видно, что для апостолов гораздо важнее не то, во что именно вы одеваетесь, а то, как вы себя ведете; их единственное пожелание к вашему внешнему виду - скромность (что не исключает опрятности). И заметьте: в словах обоих апостолов нет слов «повелеваю», «даю вам такую заповедь» и т.п., но «желаю» и «да будет». Так что решайте сами, как и во что вам одеваться. А прислушиваться к пожеланиям апостолов - дело свободного выбора, а не обязанность исполнять строгий закон.

В 324 году христианство окончательно утвердилось в Грузии. Святой Нине, по ее молитвам, было открыто, где сокрыт Хитон Господень, и на этом месте воздвигли первый в Грузии христианский храм в честь 12-ти святых Апостолов, именуемый , что означает «Животворящий Столп». Святая Нина мирно отошла ко Господу на 67-м году жизни после 35 лет апостольских подвигов.

О существует множество разных точек зрения . Как же женщинам понимать и ощущать свою роль в Церкви – протоиерей Александр Немчинов , руководитель курсов катехизации Днепропетровской епархии, клирик храма Рождества Пресвятой Богородицы, муж и духовный наставник главного редактора православного женского журнала «Самарянка» – матушки Екатерины Немчиновой .

Пример вырванности из контекста

– Так когда, где и как нужно молчать женщине?

– Слова апостола Павла «Жены ваши в церквах да молчат» (1 Кор. 14:34) из его Послания к Коринфянам касаются самого церковного собрания и священнодействия – в древности это было связано неразрывно. К личной жизни и быту они никакого отношения не имеют. Хотя и являются примером, когда апостольские слова вырывают из контекста и трактуют в широком смысле или применимо к ситуации.

70-е правило Шестого Вселенского Собора также подтверждает, что речь идет о молчании женщин именно на богослужении:

«Не позволительно женам во время Божественныя литургии глаголати, но, по слову Апостола Павла, да молчат. Не повелеся бо им глаголати, но повиноватися, якоже и закон глаголет. Если же чему научиться хотят: в дому своих мужей да вопрошают».

Святая равноапостольная Нина ведь тоже не была проповедницей за церковными богослужениями. И даже матушки-игуменьи, которые входят в алтарь, носят священнический крест, не читают проповеди в церкви. Но это не касается учительства как такового.

И то, что сказал Ангел у Гроба Господня женам-мироносицам – это не призыв к миссионерству, это более целевое призвание. Ангел сказал сообщить апостолам о воскресении Иисуса Христа. А уже апостолы понесли эту весть «во все концы вселенной».

«Теперь пойдите скорее, скажите ученикам Его и Петру, что Он Воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее. Там Его увидите, как Он сказал вам» (ср.: Мк. 16:6-7). Возможно, еще цель слов Ангела была в том, чтобы апостолам стало стыдно. Потому что кроме Иоанна все разбежались «страха ради иудейска». А женщины были возле Креста, пришли, не побоялись. А потом взяли благовония и пришли ко гробу, хотя с политической точки зрения это было опасно.

О жертвенной природе и уравновешивающем факторе

– Какое же место женщины в Церкви?

– Да такое же, как и в жизни: жертвенная природа женщины – очень важный уравновешивающий фактор. И женщина своим присутствием исполняет именно эту функцию. Идеал олицетворения женского начала в Церкви, конечно же, Богородица. Она присутствовала еще в апостольском собрании в ранней Церкви. В дальнейшем в ее лице воплощается высший христианский образ материнства.

В христианском монашестве впервые нашлось место для женщин. Монашество ведь существовало задолго до христианства. Неким языческим преддверием монашества можно назвать Пифагорейские аскетические общины VI-IV вв. до Рождества Христова, куда принимали только юношей. А во время индийского похода Александр Великий и многие его воины находились под большим впечатлением, когда узнали про индуистских и буддистских монахов, их аскетизм, уединенное созерцание.

В греко-индийских царствах, созданных после завоевания, существовали даже греческие монашеские общины. Но монахами, как в буддизме, так и в индуизме, в ту пору могли быть только мужчины. В иудействе прамонашеским явлением можно назвать назореев, ессеев, терапевтов (ферапевтов), где также не было женщин.

В христианстве женское монашество не только получило право на существование, но и приобрело особую значимость. А ведь существование монастырей, монашеская жизнь во многом является более деятельной, плодотворной и потому убедительной проповедью боголюбия.

Еще пример первичной роли женщины в Церкви – евангельские Марфа и Мария. И вроде как, с одной стороны, Господь укорил Марфу: «Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея» (Лк. 10:41-42). Тем не менее, и эта функция тоже очень важная. Это и есть служение любви своими руками в Церкви.

В то же время интересен образ Марии – ее привлекало само Слово Божье. А человек, который воспринял Слово Божье, евангельскую проповедь и является носителем евангельской добродетели в своей жизни – это уже миссия в этом мире.

«Иной раз безмолвие – красноречивее многословия»

– Имеют ли женская миссия и служение ограничения?

– Слова «… а учить жене не позволяю» (1 Тим. 2:11-15) из Послания апостола Павла к Тимофею – послания пастырского – тоже касаются внутренних правил молитвенных собраний, а не общей концепции женщины в Церкви. В контексте этой главы говорится и о внешнем виде женщины, и об украшениях, и ее поведении.

Другое дело, что часто эти слова используют как ссылку на безупречно авторитетный источник. Например, когда мужу надо заставить жену замолчать. Поскольку полнее эта фраза звучит «…а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии». Но при этом, как правило, муж не очень хочет вспоминать слова того же автора: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее… Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя» (Еф. 5:25,28).

Да и вообще, если уже дело дошло до семейного конфликта, то возникает вопрос: «Неужели все библейские предписания являются руководящими правилами в жизни самого мужа?!»

А в семье, где верующая жена и неверующий муж, именно женщина может своей жизнью, своим примером не то что уговорить и привести мужчину в Церковь, а пробудить его к вере.

«Ибо неверующий муж освящается женою верующею» (1 Кор. 1:14). И это лучшее назидание и миссия. А Церковь – это тоже семья.

Иной раз безмолвие бывает более красноречивым, чем многословие. И зачастую без слов, но личным примером можно объяснить и доказать больше.

«Видимо, не всё так безусловно…»

– А как же женщины, которые выбирают своей профессией работу со словом? Что делать женщине с даром говорить и писать? Насколько она может реализовать себя в Церкви и рассчитывать на поддержку?

– Работа со словом не является проповедью церковной. Женщина может заниматься миссионерской деятельностью, поскольку это не касается церковных собраний. И жены-мироносицы помогали апостолам в их миссионерской работе.

Здесь следует несколько слов сказать о служении диаконисс, которое существовало с I и предположительно до IX века. «Представляю вам Фиву, сестру нашу, диакониссу церкви Кенхрейской… ибо и она была помощницею многим и мне самому» (Рим. 16:1,2). Диакониссы готовили женщин ко крещению и помогали в совершении этого таинства, наблюдали за порядком в женской части храма во время богослужения, распределяли пожертвования среди нуждающихся женщин, посещали больных и беременных женщин со Святыми Дарами и причащали их.

К тому же есть большая разница между деятельностью журналистской, культурно-церковной, культурно-просветительской и богословской. Богословие – не совсем женское дело, но и тут есть исключения.

Например, иконописание – это же богословие. А сейчас много женщин-иконописцев – и монахинь, и мирянок. Или гимнография. Византийская монахиня, святая преподобная Кассия (Икассия) известна как автор многих церковных песнопений: стихир, канонов (Четверопеснец Великой Субботы, канон о упокоении усопших). К тому же, если учесть, что известны лишь очень немногие авторы церковных песнопений – большинство из них анонимны, то можно предположить, что некоторые песнопения, и уж тем более акафисты написали женщины.

Также женщины преподают в семинариях и духовных академиях, правда – не догматическое богословие. Хотя у греков и это уже есть. Высшее богословское образование у них светское. Видимо, не всё так безусловно, и имеет свои какие-то частности – временные и географические особенности.

Исторический опыт в Церкви неизбежно вносит определенные коррективы – ничто не стоит на месте, многое меняется. К примеру, певчими на клиросе женщины стали не так-то давно – в конце XIX века. В женских монастырях наверняка сестры пели, но чтецов-женщин не было. А сегодня подавляющее большинство чтецов в церкви – женщины.

Священное Писание определяет грань допустимого

– Насколько глубокими могут быть изменения женского участия в церковной жизни?

– Какие бы перемены ни наблюдались в церковной истории, всё-таки Священное Писание определяет грань допустимого. Если и расширился диапазон женского служения в Церкви, это не значит, что женщины могут становиться священницами и епископами. То, что происходит в протестантских и реформатских деноминациях – существенное нарушение принципа «жена в церкви да молчит».

И в ветхозаветной Церкви не могло быть и речи о том, чтобы женщина была священником. А пророчицы были. Пророческое служение женщины есть и в ветхо-, и в новозаветной Церкви. К примеру, Евангелие в событии Сретения Господня упоминает Анну-пророчицу, «которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь» (Лк. 2:37).

Да, служение в Церкви женщины несли и несут. Но речь идет о разграничении функций: пророческое – можно, священническое – нет.

Так что о роли женщины в Церкви нужно говорить в общем контексте всего Священного Писания. И в своих толкованиях исходить надо из духа, а не из буквы, рассматривать текст согласно общему контексту.

Священное Писание, каноны и традиции Церкви дают ограничения в служении женщины: постом, молитвой, руками своими Господу служить – можно. А это значит, что и на клиросе петь, и учительствовать, и журналистикой церковной заниматься, и катехизаторством и миссионерством, всем этим женщинам заниматься не то что можно – нужно. Ведь сколько женщин это делают, и хорошо делают, и никто им этого не запрещает.

И небо ни разу не пало на землю, и земля не разверзлась, и Чаша у священника не расплавилась, когда он причащал учительниц воскресной школы, православных катехизаторов и журналистов. А уж если бы это было богопротивно, то уж что-нибудь подобное точно бы произошло.

Для женщин и мужчин

Работа над выпуском нового номера журнала “Самарянка”

– А как вы отнеслись к тому, что ваша матушка стала издавать женский православный журнал «Самарянка»?

– Идею журнала матушка Екатерина вынашивала еще с начала 90-х. У меня, как ко всему новому, было настороженное отношение – а вдруг не получится.

Конечно, я не перечил и не противодействовал, но мне казалось невероятным: печатное СМИ, журнал?! У нас?! Да вы что!

Но серьезная подготовительная работа к выпуску издания началась в 2006 году, и потихоньку дело пошло.

«Самарянка» – не церковная проповедь. Там может быть опубликована проповедь, но проповедуют не женщины. Это издание частично миссионерское, но прежде всего – культурно-просветительское. И хотя журнал ориентирован на женщин, это совсем не исключает мужской читательской аудитории. А мужчин среди читателей «Самарянки», судя по читательским письмам и вопросам – не меньше, чем женщин. Как, впрочем, и мужчин, которые причастны к изданию журнала.

Подготовила Марина Богданова

Публикации статей из интернета

В центре учения Исуса - любовь, всеобъемлющая любовь к ближнему. «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» , - сказано уже в Ветхом Завете (Левит, 19, 18), а евангелист Матфей объявляет эту мысль основной заповедью, на которой утверждается «весь закон и пророки» (Матфей, 22, 39 и сл.) . В греческом тексте Евангелия понятие «любовь» передано словом «агапе» ; греки употребляют для обозначения любви также слово «эрос» , но понимают под ним нечто иное. «Эрос» означает «страстную любовь», когда желаешь другого для себя, любовь, которая дарует любящему страдание и блаженство; это демоническая сила, возносящая человека на вершину экстаза и низвергающая его в пропасть вины, так выражается у Софокла Антигона. Но эрос - не только слепая, чувственная страсть, это - устремление духа, души к высшему. «Эрот - это великий гений, нечто среднее между Богом и смертным, это дитя богатства и бедности» (Платон) .

В Евангелиях слово «эрос» не встречается ни разу, а греческая литература, в сущности, не употребляет слова «агапе». Между этими понятиями существует огромная разница: эрос - это любовь вожделяющая, Агапе - любовь дарующая. Греческая Библия (Септуагинта) обозначает словом «агапе» и природную любовь отца и матери к своим детям, и прежде всего любовь мужчины и женщины. Таким образом, любовь земная и Небесная обозначаются одним словом, а следовательно, двойная заповедь: любить Бога и любить ближнего своего, как самого себя, о которой говорится у Матфея, есть одна заповедь. Исус являлся, дабы исполнить эту заповедь «агапе» (Матфей, 5, 17) .

И з совсем другой местности, чем Исус, происходил апостол Павел. Если Исус вырос в деревне, в иудейском «маленьком местечке», то Его апостол, напротив, в иудейской общине Тарса, оживлённой столице Киликии. Киликия (в современной Турции) лежала на перекрёстке многих путей и была объектом многих споров. Здесь был распространён культ Артемиды; апостол особенно подчёркивал его притягательность для масс и усиленно с ним боролся . Исус проповедовал перед деревенскими общинами и избегал городов. В Тивериаду, столицу Галилеи, Он никогда не входил. Павел же, напротив, проповедовал только в городах; здесь он чувствовал себя вполне в своей стихии.

Условия жизни определили также и отношение Павла к другому полу. Женщины, которых видел в своей юности Исус, были, главным образом, суровые крестьянки с гор, гордые, своенравные, работавшие на полях вместе с мужчинами. В Тарсе, напротив, женщины и дети жили отгорожено от окружающего мира. Когда же маленький Савл (так звали его тогда) украдкой выглядывал из решётчатого окна своей сумрачной комнаты на иную часть города, он видел напоминающие карнавал шествия радостных женщин, которые направлялись к храму Артемиды, а женщины-зрительницы с обочины кричали в восторге: «Славься, наша Артемида! » Богиня охоты Артемида была Богиней-покровительницей женщин, бракосочетания и родов.

Полную противоположность, уверенным в себе, греческим женщинам Тарса представляли женщины иудейские: они жили замкнуто, покорно, строго следуя ветхозаветным законам. Тем не менее, Павел и на них смотрел весьма критично. Он, видимо, никогда не общался с женщинами, даже в родительском доме.

Резкость, с которой он исключил всякую возможность глубокого душевного единства между мужчиной и женщиной, связана не столько с напряжёнными психоэротическими переживаниями юности, сколько с его религиозным основанным на мифах мировоззрением.

Среди первых обращённых в новую веру было немало выдающихся женщин, например, иудейка Прискилла. Изгнанная из Рима императором Клавдием вместе со всей иудейской общиной, она попала на Коринф и там развернула активную религиозную деятельность. Её часто и с похвалой упоминал её муж, ибо (по словам М.Фаульхабера) «она, несомненно, была душой дома и духовной руководительницей для окружающих» . Благодаря «миссионерскому рвению» Прискиллы и многих других, процент женщин среди последователей апостола Павла неуклонно рос. Несмотря на это, он говорит: «Жёны ваши в церквях да молчат» (I Коринфянам, 14, 34) . И ещё: «А учить жене не позволено, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо…» - и тут следует обоснование не столько по сути, сколько опирающееся на миф: «Ибо прежде создан Адам, а потом Ева, и не Адам прельщён, но жена, прельстившись, впала в преступление» (I Тимофею, 2, 12-14) . Согласно мифическим представлениям, отражённым в рассказе о сотворении человека, женщина повинна в несовершенстве мира, и проповедник, верный тогдашним взглядам (в соответствии с которыми определялись и родство, и наследие), видел Еву в каждой женщине. С великой строгостью он требует от последовательниц своих не поддаваться греческим идеям эмансипации, хранить верность древним законам и догмам.

В первом послании к коринфянам Павел подробно и недвусмысленно излагает свою позицию по «женскому вопросу»: «Всякому мужу глава Христос, жене глава - муж… всякая жена, молящаяся… с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же самое, как если бы она была обритая (т.е. проститутка. - Примеч. авт.), ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижётся… Муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для ангела» (11, 3 и сл.) .

Саксонский теолог Г.Деллинг в своём исследовании «Павел и женщины» даёт этому отрывку из послания пояснение: «Для Павла покрывало - нечто вроде клейма. Женщина, в большей мере, - пленница природы по причине своей, будто бы, более сильной сексуальности; носить покрывало - значит смиренно это признавать, значит испытывать стыд от того, что через неё в мир пришёл грех» .

Элегантные гречанки тоже носили покрывало, но из воздушных цветных тканей, чтобы подчеркнуть свою красоту. Христианки же, напротив, должны были скрывать себя под своими серыми и чёрными покровами.

Однако, на самых ранних христианских саркофагах женщины по большей части изображены без покрывала и головного убора, одетыми по римской моде.

В мышлении Павла - как и в случае с «комплексом Евы» - вновь проступают представления, основанные на древних мифах. Слабый пол, легко поддающийся соблазну, должен «для ангела» покрывать свою голову. В греческом мифе нет ангелов, но есть боги, которые постоянно атакуют и соблазняют прекрасных земных женщин. В Книге Бытия соблазняют человеческих дочерей ангелы, точнее - Сыны Божии (Бытиё, 6, 2 и сл.).

Павел, который сам не был женат, рекомендует мужчинам и женщинам жить одиноко, ибо брак - есть лишь «необходимое зло» . Он советует сочетаться браком лишь тем, кто «сгорает от желания» , но и они должны, насколько это возможно, уравновешивать свою чувственность разумом и обращением к духовным делам. Лучше всего было бы, если бы люди добровольно решились жить друг с другом, как братья и сёстры, ибо «тело не для блуда, но для Господа» (I Коринфянам, 6, 13) .

Один из последователей Павла, учитель церкви Тертуллиан (160-220), провозглашал с вызывающей краткостью: «Брак основан на том же самом акте, что и блуд» . Иероним (331-420), который в юности досыта вкусил женской благосклонности, а в более зрелом возрасте жил отшельником, строго требовал: «Возьмём в руку свою топор и срубим у самого корня безплодное дерево брака» .

Павел видел в любви риск - риск, которого можно избежать. Но что он вообще понимал под любовью и браком? Брак, по его мнению, служит не для того, чтобы производить потомство (как считали древние), а единственно и исключительно для удовлетворения чувственной похоти. Однако, учение Христа провозглашает, прежде всего, любовь - любовь к ближнему: «Возлюби ближнего своего, как самого себя» . Это означает уважение к личности других людей. Это означает, что любовь к себе может быть согласована с неприкосновенностью всякого другого существа - будь то чужеземец, будь то женщина. Совсем другое понятие избирает фанатичный моралист Павел: любовь называется у него «блуд», это распутство и грех «не знающая узды похоть» , что скачет «от ложа к ложу» (Римлянам, 13, 13) . В русском каноническом тексте соответствующее место звучит так: «Будем вести себя благочинно - не предаваясь… ни сладострастию, ни распутству» (Римлянам, 13, 13) .

Христианский гностик Ириней, выступавший за новое понимание любви («гносис» означает «познание»), заявлял, протестуя: «Кто не любит женщину, тот не знает истины, он должен ещё прийти к истине» . Это глубокое высказывание, ведь слепец не может понимать в цветах, а кто не ведал и с т и н н о й любви, не может понять истину любви .

А в одной из молитв гностического Евангелия Евы Праматерь Ева, олицетворяющая человеческий универсум, говорит Христу, новому Адаму, о природе истинной, связующей любви : «Я есть Ты, и Ты еси Я, где бы ты ни был, ибо Я есмь и посеяна в Тебе и во всём живущем, и всюду, где Ты пожелаешь, Ты собираешь Меня, и где Ты собираешь Меня, Ты собираешь Себя» .

Эта прекрасная декларация совпадает не с представлениями Павла, а со взглядами Христа на любовь к ближнему. Жаль, что в последующие века утвердилось не убеждение Учителя, но убеждение Его апостола! Это - катастрофа!

Павел умер в 65 г.н.э. в Риме. Его моральная проповедь при его жизни не оказывала никакого влияния на греко-римский мир вцелом. Ещё не закончилась античность. Но уже ничто не могло остановить перемен к худшему в общественном положении женщины.

Закат Римской империи ознаменовал собой конечный пункт тысячелетнего развития. Наступило мрачное средневековье. Поскольку Женское Начало было объявлено «дьявольским», женщин, кому-то показавшихся неугодными, стали сжигать на кострах, как ведьм; последствия такого отношения к женщине для нашего духовного развития мы ощущаем и поныне… От нас до средневековья (и обратно) не так уж и далеко!

(Из книги Е. Вардиман. Женщина в древнем мире)

продолжение следует

Объясните, батюшка, что значат слова из послания 1-го к Коринфянам 14:34: «Жены ваши в церквах да молчат...». Это нужно понимать в прямом смысле слова?

Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):

Это место из Послания святого апостола Павла почти всегда приводят неточно. Если мы прочтем текст и рассмотрим контекст этого стиха, то придем к выводу, что святой апостол не устанавливает здесь общее правило, а говорит о коринфских женщинах. Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить (1Кор.14:34). Из предшествующих слов можно понять, что в собраниях коринфян были нестроения. Возможно, причина исходила от женщин. А то, что женщина может говорить в Церкви, подтверждают другие места в этом же Послании святого апостола Павла: ..И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову.. (1 Кор. 11:5). Пророчествовать в апостольский век означало учить.

Сам святой апостол поясняет: а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение (1Кор.14:3). У святого апостола Филиппа сказано в книге Деяний святых апостолов: ...были четыре дочери девицы, пророчествующие (Деян.2:9). Где они могли пророчествовать? Разумеется, не дома, а в церковном собрании. Еще пример. Уже в I веке в Церкви были диаконисы. В Послании к Римлянам апостол Павел упоминает диаконису Фиву. Они наставляли путем бесед женщин, которые готовились к крещению, уча их, и помогали епископу при крещении. Значит, они не могли молчать в Церкви.