Текст посвящен собакам, участвовавшим в экспериментах русского ученого И. П. Павлова. Я расскажу о том, откуда пошло знаменитое выражение «собака Павлова» и что за ним кроется.
Что такое собака Павлова
Иван Петрович Павлов был русским ученым родом из Рязани, членом Императорской Санкт-Петербургской академии наук. Он родился в конце XIX века и посвятил свои исследования изучению высшей нервной деятельности человека.
Его заслугой было создание, практически с нуля, учения о физиологии пищеварения и разделения условных и безусловных рефлексов. Его исследования были высоко отмечены на международном уровне – в 1904 году он получил Нобелевскую премию в области медицины став первым русским нобелевским лауреатом.
В своих экспериментах ученый использовал животных – собак. Ради научных целей животные подвергались операциям, многим из них они стоили жизни. Иван Петрович не был жесток и предпринимал все усилия для уменьшения страданий животных.
Он не только ставил на них свои опыты, но и лечил их после этого. Многие животные состарились около него и умерли естественной смертью, прожив полноценную жизнь после хирургических вмешательств.
Идя на эксперименты, влекущие неизбежную гибель питомцев, Павлов испытывал настоящие страдания. По свидетельствам современников собаки любили ученого и сами шли в операционную, будто понимая важность исследований.
В мемориальном музее-усадьбе академика И. П. Павлова в Рязани есть экспонат – чучело собаки в установке для эксперимента по изучению условных рефлексов. Это животное собирательный образ всех участников научных экспериментов Павлова.
Дом науки на территории музея представляет экспозицию, подробно раскрывающую ход исследований.
Суть экспериментов и опытов
Эксперименты Павлова изначально касались исключительно работы пищеварительного тракта. Он делал операцию, благодаря которой мог наблюдать за процессом выделения желудочного сока у животных в момент кормления.
Сложность такой работы заключалась в том, что попадание желудочного сока на ткани брюшной полости приводило к их перевариванию и животные гибли. Десятилетие Павлов потратил на преодоление этой проблемы и получение фистулы – герметичного отверстия в желудочно-кишечном тракте.
Позже ученый заметил реакцию собачек на звук шагов кормящего их обычно человека. Он увидел, что у животных выделяется слюна еще в ожидании пищи, прежде самого момента кормления.
Ученый задумался над изучением рефлекторной деятельности. Эксперименты приняли иной характер. Изучалось слюноотделение и выделение желудочного сока в связи с внешними событиями (зажигалась лампочка или звучал звонок).
Развитие классической теории обусловливания
Изучение условных рефлексов привело к появлению теории обусловливания, которая заключается в воздействии изначально нейтрального стимула на мозг.
Нейтральный стимул, ассоциативно привязанный к стимулу, безусловно порождающему некую реакцию, вызывает ту же реакцию. Эти данные впоследствии оказали огромное воздействие на развитие психологии.
В благодарность за помощь и жертвы принесенные четвероногими ради науки, Павлов заказал и установил памятник неизвестной собаке в сквере здания Института экспериментальной медицины в Санкт-Петербурге на Аптекарском острове.
С четырех сторон постамент украшен барельефами, изображающими важные аспекты поведения собаки и человека в ходе экспериментов. Надписи под барельефами отдают дань верности, терпению и уму подопытных животных.
На протяжение всего пути человечества по стезе науки собаки являются их верными спутниками. Именно они из всех животных обладают умением коммуницировать с человеком, что ставит их под удар научных опытов.
Собаки ложатся под нож или летают в космос прежде, чем люди сами осмелятся на это. Сохранить человечность в этих условиях можно только помня, как И. П. Павлов, о недопустимости жестокости и напрасных жертв.
Среди череды мучеников науки — лягушек, крыс, морских свинок и обезьян — наибольшее сочувствие у нас, бесспорно, вызывает именно собака — существо, более прочих доверяющее человеку. Недаром выражение «Собака Павлова» очень быстро перекочевало из науки в искусство и фольклор, став символом невинной и безропотной жертвы жестоких экспериментов.
«Сверкающим пинцетом рука ученых
Взяла из серой массы, как насекомых,
Нас. И вот мы обливаемся свинцовым потом
Сейчас нас будут спаривать под микроскопом.
Пламенем любви ея ноздря,
Ах, в меня ударила, но зря:
я — человек,
А вы — собака Павлова — моя партнерша.
Даете все что можете, но мне нужно больше.
…Но я лишь необходимый компонент,
Чтобы проистек эксперимент…».
(Из песни группы «Агата Кристи»)
«Красный сигнал, условный рефлекс.
Тоталитаризм, тоталитаризм.
Собаки Павлова исходят слюной…
Красное время, тотальный синдром.
Тоталитаризм, тоталитаризм.
Мы все выделяем желудочный сок…»
(Из песни группы «Гражданская оборона»)
Из анекдотов:
Когда-то в детстве Павлова укусил щенок. Щенок вырос и забыл, а Павлов вырос и не забыл…
На стене мединститута написано краской из баллончика:
«Тренируйся на кошках!»
Подпись: Собаки Павлова.
В честь юбилея академика Павлова врачи клиники Сербского возложили собаку к памятнику известного ученого.
Столь мрачные ассоциации с «собакой Павлова» настолько устоялись, что милейший Иван Петрович почти единогласно вызывает у обывателей молчаливое осуждение. Однако не стоит путать бесцельное и изощренное издевательство над животными каких-нибудь подростков из рабочих кварталов с научными опытами, результаты которых спасли бесчисленное число жизней тех же самых обывателей.
Лауреат Нобелевской премии 1904 г. академик Павлов не был первым. Собак резал еще «отец медицины» Гиппократ. Но в учебники попали именно знаменитые опыты Павлова по изучению условно-рефлекторной деятельности, проиллюстрированные перерезанными пищеводами и фистулами, истекающими желудочным соком при свете красной лампочки или звуке звонка. Надо сказать, что изучением высшей нервной деятельности Павлов занялся не сразу, да и «нобелевку» получил за трактат по физиологии пищеварения. Но однажды он заметил, что, едва собаки услышат шаги кормящего их человека, как у них начинает течь слюна. И Павлов плавно переходит от изучения собственно пищеварения к изучению условных рефлексов.
Анекдоты:
Поймали на улице собаку и посадили в клетку. Она спрашивает у соседки:
— Слышь, подруга, а куда это я попала?
— Это лаборатория академика Павлова. Здесь условные рефлексы изучают.
— А это как?
— А вон, видишь — лампочка и звонок, а под ними мужик на стуле спит? В 16:00 звонок зазвенит, лампочка загорится, у мужика сработает условный рефлекс, и он нам еду принесет…
Собака — хозяину: «Слышь, мужик, ты бы хоть лампочку включил, а то жрать охота».
Одна собака — другой: «Смотри, что я могу сделать с Павловым: как только я плюну, он начнет улыбаться и писать в блокноте.
Собака Павлова (возлегая на кушктке у доктора Фрейда):
«Доктор, я постоянно слышу в голове странный звон».
Повстречала как-то Собака Павлова Кота Шредингера…
Так уж получилось, что вместе с славой великого ученого академик получил в нагрузку и имидж бессердечного садиста.
Обидно то, что среди его коллег именно Павлова трудно упрекнуть в бессердечности. К подопытным собакам он испытывал вполне естественную жалость, и делал все возможное, чтобы свести к минимуму их страдания. Не стоит забывать, что он не только перерезал животным разные органы, но и по возможности лечил их после этого. Одним словом, «сам ломаю — сам чиню».
Собак не бросили даже во время сильного наводнения в Ленинграде в сентябре 1924 — почти все они были спасены. В результате, многие четвероногие подопечные Павлова умерли вполне естественной смертью. При этом состарившиеся собаки не выбрасывались на улицу — они жили у ученого на правах «пенсионеров» и получали заслуженный спецпаек.
Столь достойное финансирование научной деятельности Павлова стоит отдельного разговора.
Павлов, неприязненно относившийся к российским революциям, частенько подумывал об эмиграции. Но советское правительство, понимая его значимость для науки, сделало все, чтобы удержать ученого. В тяжелые годы войны и голода Павлову обеспечили все необходимые условия для работы, в том числе и паек для бесчисленной своры собак. Про это в 1921 году В. Ленин подписывает специальный декрет. А в 1924 г. его решение было закреплено постановлением Совнаркома «Об условиях, обеспечивающих научную работу академика И. П. Павлова и его сотрудников».
И. Павлов:
«Когда я приступаю к опыту, связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжелое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа. Когда я режу и разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрек, что грубою невежественною рукой ломаю невыразимо художественный механизм. Но это переношу в интересах истины и пользы людям.»
Собаки тоже любили и доверяли ученому. Некоторые даже сами ложились на операционный стол.
Доказательством безмерного уважения и невосполнимого долга перед «мучениками науки» стал заказанный Павловым памятник «Неизвестной собаке от благодарного человечества», который и ныне можно увидеть у здания Института экспериментальной медицины в Петербурге. Он был создан в 1935 году скульптором И. Ф. Беспаловым и стал первым подобным памятником в мире. Памятник венчает фигура сидящего пса, а верхнюю часть пьедестала окружают восемь голов собак разных пород, из пастей которых летом бьют струйки воды. Но особенно любопытны барельефы со сценами экспериментальной работы, где собаки выглядят не столько жертвами, сколько самоотверженными коллегами ученых. Все подписи под этими картинами составил сам Павлов. Вот некоторые из них:
«Разломав штукатурку и сделав из нее пористую подстилку, собака показала экспериментатору прием, благодаря которому истекающий из искусственного отверстия поджелудочный сок не разъедает брюхо».
«Собака, благодаря ее давнему расположению к человеку, ее догадливости, терпению и послушанию, служит даже с заметной радостью многие годы, а иногда и всю свою жизнь, экспериментатору».
«Пусть собака, помощник и друг человека с доисторических времен, приносится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства».
текст: Светлана Морозова
Собаки Павлова
Во дворе дома 12 по улице Академика Павлова стоит известный всем жителям Санкт-Петербурга памятник собаке – верному другу человека и безымянной жертве науки. Он был установлен на территории Института экспериментальной медицины (ныне Санкт-Пе-тербургский Государственный Медицинский Университет) по инициативе Ивана Петровича Павлова, лично разработавшего проект.
Первые опыты над собаками Иван Павлов провел еще студентом Санкт-Петер-бургского университета. Его исследования физиологии кровообращения были отмечены золотой медалью. Но может быть, куда важнее то, что блестящие хирургические навыки Ивана Петровича в дальнейшем не раз сохраняли жизнь подопытным животным.
Большинство экспериментов, принесших русскому ученому мировую известность, были проведены в физиологической лаборатории Института экспериментальной медицины. Заведовать ею Павлов начал в 1891 году. Лаборатория рас-полагалась в деревянном здании на Аптекарском острове. Одна комната использовалась как операционная, во второй проводили опыты, в третьей содержали собак.
Павлов всегда старался улучшить не только оснащение лабораторий, но и условия содержания животных. В 1892 году на деньги, пожертвованные институту Альфредом Нобелем (за успешную борьбу со вспышкой холеры), построили двухэтажное здание лаборатории с операционной и клиникой для выхаживания собак. По воспоминаниям современника, лаборатория выглядела скромно: «асфальтовый пол, потертая, истрепанная обстановка, аппаратура, по большей части кус-тарная, собственного производства. Ничто не указывало на то, что ты находишься в том месте, где происходит жизнь и работа известного ученого, признанного всем миром».
Наверное, следует уточнить: научным миром. На рубеже XIX–XX веков идея опытов над животными и пользы этого для человека была совсем не очевидна широкой пуб-лике. Но люди, понимавшие значение науки были, и в 1910 году на деньги Леденцовского общест-ва, созданного для поддержки исследований русских ученых, построили очередную лабораторию. Здание окрестили «Башней молчания»: его стены были сделаны из звукопоглощающих материалов, а воздействия экспериментатора на подопытное животное осуществлялось посредством воздушных или электрических проводов. Наверное, на обывательский взгляд это выглядело странно – настоящее царство собак, по большей части овчарок.
Так или иначе, достижения науки постепенно проникали в массы. С 1898 года в Институте экспериментальной медицины работала «фабрика желудочного сока». Этот препарат пользовался спросом в аптеках Санкт-Петербурга, его широко использовали при лечении болезней пищеварительной системы. Постепенно средство завоевало российский рынок: в 1914 году выпускали уже более 15 000 флаконов, часть экспортировали за рубеж.
В 1904 году за опыты в области физиологии пищеварения И.П. Пав-лов получил Но-бе-левскую премию. Но в начале 1900-х годов тематика исследований резко изменилась – ученый стал нтересоваться условными рефлексами. Начало этому положил многократно описанный случай: однажды Иван Петрович заметил, что у собак начинает течь слюна, едва они заслышат шаги разносящего корм служителя, даже если время кормления еще не наступило.
Где было сделано это наблюдение? Может быть, во флигеле для содержания собак, построенном при лаборатории физиологии Военно-медицинской академии? В 1896 году Павлов получил место профессора в академии. Бюджет лаборатории был невелик, и Иван Петрович из собственных средств выплачивал жалованье служителям, приобретал новых собак и еду для подопытных животных.
Это был передовой край биологической науки, и многие вопросы приходилось решать впервые. Например, содержание животных. В 1899 году собаки лаборатории Военно-медицинской академии вдруг стали погибать. Виной было чрезмерное увлечение одного сотрудника борьбой с микробами. В том, что собаки стали умирать значительно чаще, Павлов долгое время винил работников, считая, что они пренебрегают стерильностью во время операций. Но вскрытие погибшего пса показало следы отравления ртутью. Позже выяснилось, что старательный сотрудник, борясь с инфекциями, обливал стены и пол в клетках раствором хлорида ртути. Собаки облизывали стены, и сулема попадала в их организм, отравляя его.
В 1904 году началось строительство нового здания Физиологического института Военно-медицинской академии. Институтская лаборатория стала одной из лучших в Европе. Часть помещений, операционные, перевязочная и клиника для оперированных животных находились в бельэтаже. На втором этаже – лаборатории, аудитории, кабинет профессора. Во дворе построили виварий, где содержали собак.
В 1907 году Павлов был избран академиком Российской академии наук. Основным направлением его исследований оставались условные рефлексы, а затем высшая нервная деятельность животных. Позже на базе руководимой Иваном Петровичем лабора-тории был основан Институт физиологии АН СССР. В 1920-е годы к нему добавилась биологическая станция в Колтушах (ныне Павлово, пригород Санкт-Петербурга), где Павлов и его сотрудники проводили многочисленные опыты над собаками и обезьянами.
События истории затрагивают не только людей. После 1917 года финансирование всех научных исследований резко сократилось. Не было денег на корм для животных, и во время голода 1920–1921 годов в павловских лабораториях почти не осталось собак. Это было время, когда сам академик Павлов и его сотрудники на лужайках Института экспериментальной медицины выращивали картошку.
Побывавший в 1920 году в Петрограде отец научной фантастики ХХ века Герберт Уэллс вспоминал: «Я видел… лауреата Нобелевской премии Павлова… У них нет новой аппаратуры, не хватает писчей бумаги, лаборатории не отапливаются. Удивительно, что они вообще что-то делают. И все же они успешно работают; Павлов проводит поразительные по своему размаху и виртуозности исследования высшей нервной деятельности животных...». Уэллс понимал в предмете – он сам был автором учебников по биологии.
Работу Павлова осложняли не только крутые повороты российской истории. 23 сентября 1924 года в Ленинграде случилось сильное наводнение. Когда сотрудники Павлова проникли в виварии и лаборатории, где содержалось около 100 собак, клетки были на 2/3 затоплены. Вытаскивая животных, их с головой окунали в воду. Перепуганные псы сопротивлялись... К счастью, почти всех собак тогда удалось спасти.
Собаки – очень специфический «материал» для опытов. Между исследователем и подопытным псом неизбежно возникают особенные отношения, которые нельзя свести к отношениям объекта и субъекта холодного эксперимента. Павлов лучше других знал, что после операции на головном мозге собака проживет 2–3 месяца, в лучшем случае не более 1,5–2 лет. И все же Иван Петрович переживал, если пес долго восстанавливался после операции, температурил... Зачем делать это, если животное все равно умрет?
«Когда я приступаю к опыту, – писал Павлов, – связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжелое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа. Когда я режу и разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрек, что грубою невежественною рукой ломаю невыразимо художественный механизм. Но это переношу в интересах истины и пользы людям».
Сотрудники Павлова вспоминали, что Иван Петрович, в жизни не отличавшийся легким характером, относился к животным неизменно тепло и ласково. И собаки отвечали ему взаимностью. Непросто это себе представить, но, бывало, что они сами ложились на операционный стол. Одного пса ученый выдрессировал так, что тот без всякой анестезии неподвижно лежал во время операции.
Павлов старался все контролировать лично – присутствовал при опытах, часами сидел и наблюдал за прооперированным псом. Часто академик снимал и ставил в станок собак.
Кстати, собака получала кличку лишь после того, как Павлов, проведя опыты, понимал особенности ее поведения. Ученый доказал, что среди собак тоже встречаются обладатели различных темпераментов – холерики, меланхолики, флегматики и сангвиники.
В станках и на операционных столах лабораторий побывали тысячи собак. Сотни их прошли через руки самого ученого. И во время каждого эксперимента Иван Петрович делал все возможное, чтобы облегчить участь животного.
Любовь Павлова к собакам стала широко известна. Жена ученого С.В. Карчевская вспоминала об их поездке в Кембридж: «Когда мы стали выходить из зала, на хорах поднялся шум, и мы услышали возгласы: «Павлов, Павлов!» На веревочке с хор спустилась игрушечная собачка с привязанными к животу фистульными трубками совершенно так, как это делал Иван Петрович при своих операциях. Он взял в руки собачку и с недоумением стал ее рассматривать. Тогда раздался дружный хохот и гром аплодисментов».
Экспериментальная работа по изучению механизмов образования условных рефлексов проводилась в лаборатории И.П. Павлова в Колтушах, вблизи Санкт-Петербурга. Для того чтобы избавиться от влияния многочисленных случайных раздражителей, мешающих выработке условного рефлекса, работу с собаками проводили в изолированных звуконепроницаемых камерах, в так называемой «Башне молчания». Экспериментатор находился вне камеры и наблюдал за собакой через небольшое отверстие со специальной системой стекол, не дающей возможности животному видеть экспериментатора. Кроме того, собаку фиксировали в специальном станке, ограничивающем возможность ее лишних движений.
До начала работы собаке делали операцию, при которой один из протоков слюнных желез выводился на щеку. После этой операции часть слюны попадала не в полость рта, а через фистулу выводилась наружу, что позволяло фиксировать начало слюноотделения, количество и качество выделившейся слюны. В камере находился ряд приборов, при помощи которых можно было подавать собаке различные сигналы: звуковые (звонки, удары метронома, треск трещотки и т.д.), световые (вспышки лампочки, проекция разных фигур на экране и т.д.). На кожу собаки могли при помощи специальных аппаратов подаваться прикосновения разной частоты, различные температурные раздражения и т.д. Автоматически собаке подавалась кормушка с подкормкой, обычно в виде мясо-сухарного порошка.
Классический «павловский» эксперимент по выработке условных рефлексов проводился следующим образом. Собаке, находящейся в камере и в станке, автоматически подавалась пища (безусловный раздражитель), затем появлению пищи начинал предшествовать «условный раздражитель», или «условный сигнал», в виде звонка, вспышки лампочки или звука метронома. Реакция собаки на безусловный раздражитель в виде пищи сопровождается безусловно-рефлекторным отделением слюны. Предъявление безусловного стимула вслед за условным в процессе эксперимента, называется «подкреплением». Если при выработке условного рефлекса применяется подкрепление, соответствующее имеющейся у животного мотивации (например, пищевое подкрепление у голодного животного), то оно называется «положительным». Возможна выработка условного рефлекса и с применением «отрицательного подкрепления» (наказания), то есть такого воздействия, которого животное стремится избегать. В эксперименте в качестве отрицательного подкрепления чаще всего используют удары электрического тока, заставляющие животное перебегать в безопасное отделение камеры или вызывающие у него безусловно-рефлекторное отдергивание конечности. Примером отрицательного подкрепления может быть действие воздушной струи, направленной на роговицу глаза, вызывающей мигательный рефлекс.
Открытия Павлова. Павлову удалось показать, как возникает условный рефлекс в ответ на разнообразные сигналы и разные типы и условия подкрепления. Кроме того, он обнаружил, что в том случае, когда условный сигнал многократно предъявляется без подкрепления, происходит затухание рефлекса. При этом реакция ослабевает, часто становится нерегулярной, и в конце концов условный сигнал перестает действовать. Павлов показал также наличие поведенческих реакций, связанных с условно-рефлекторными реакциями. Например, после того, как была выработана условно-рефлекторная реакция слюноотделения на звук звонка определенной высоты, ее удавалось вызвать и звонком с другой высотой звука; в еще одном эксперименте слюноотделение вызывалось почесыванием не только определенного места на лапе, но и соседних участков. В каждом случае степень реакции на новый стимул зависела от того, насколько он был сходен с изначальным стимулом. Звонок, незначительно отличающийся по высоте, или почесывание места, близкого от первоначального, приводили к почти такому же слюноотделению, что и исходные сигналы; сильно отличающийся по высоте звонок или почесывание отдаленного участка вызывали отделение меньшего количества слюны. Как выяснилось, такой эффект, названный генерализацией, можно нейтрализовать, если подкреплять только изначальный сигнал, прекратив подкрепление остальных. В этом случае у животного развивается способность к различению: реакция в полной мере проявляется лишь на первоначальный условный сигнал, а на все другие бывает незначительной или вовсе отсутствует. Используя данную методику, Павлов получил возможность определять, каковы те минимальные изменения стимула, которые способна различить собака.
На основе своих опытов Павлов разработал несколько теорий работы коры головного мозга, в частности теорию возбуждения и торможения -- состояний коры, характеризующихся повышенной и пониженной активностью. Он предположил, что торможение, разливаясь по коре, является причиной такого феномена, как затухание условного рефлекса. Павлов считал, что сон -- это состояние, при котором торможение полностью захватывает кору головного мозга. Более поздние работы в области неврологии и психофизиологии показали, что работа коры намного сложнее, чем он предполагал.
Современные представления. Павлов применял термин «условный рефлекс» к любым индивидуально приобретенным типам поведения. Понятие о сигнальном раздражителе, однако, не объясняет все виды научения. Термин «условный рефлекс» используется теперь в более узком значении, применительно к ситуациям, аналогичным исходным экспериментам Павлова, например к работе вегетативной нервной системы, управляющей деятельностью желез и гладкой мускулатуры. Признается также, что условные рефлексы широко представлены в эмоциональном поведении. Хорошо изучены условные рефлексы человека, возникающие на основе мигательного рефлекса, слюноотделения, потоотделения, сужения и расширения зрачков, сокращения и расслабления гладких мышц стенок кровеносных сосудов. Тем не менее существует значительная область приобретенного поведения, формирующегося на основе иных механизмов. Так, оказалось, что в отличие от условного рефлекса, при котором появлению реакции на условный сигнал всегда предшествует его подкрепление, у животного может сформироваться реакция, которая в прошлом подкреплялась после ее проявления (этот механизм получил название оперантного обусловливания).
Этому человеку воздвигнуто немало памятников. В свое время достаточно было написать на постаменте: «Павлов», чтобы без лишних слов стало понятно, кто это. Сейчас уже не все помнят, что физиолог Иван Петрович Павлов (1849 – 1936) – создатель учения о высшей нервной деятельности, автор классических трудов по физиологии кровообращения и пищеварения и первый русский лауреат Нобелевской премии, полученной за исследование механизмов пищеварения.
Зато его знаменитые эксперименты на собаках помнят, наверное, все. Недаром на эту тему существует немало анекдотов и карикатур – как в России, так и за рубежом. Собаку Павлова вспоминают каждый раз, когда заходит речь об инстинктах.
Уже в 1890 году Павлов занимался своими экспериментами на собаках. С помощью хирургических методов он выводил концы пищевода подопытных собак наружу. Когда собака принималась есть, пища не попадала в ее желудок, но из созданной фистулы выделялся желудочный сок.
Эксперименты со временем усложнялись, Павлов приучал собак реагировать на внешние раздражители, например на звонок колокольчика, оповещающий о том, что сейчас будет еда, тем самым вырабатывая условный рефлекс - сначала звонок, потом еда. И собаки, еще не видя еды, начинали выделять желудочный сок из фистул.
Карикатуристы впоследствии придумали немало забавных историй о том, как на выделение желудочного сока мог бы повлиять посторонний звонок. Например, от разносчика пиццы:
Или как аналогичным образом собаки должны были реагировать на включение лампочки:
Особо подчеркивалось то, что с кошками такие эксперименты были бы невозможны:
Или даже привели бы к обратному эффекту:
Но считали, что встреча между собакой Павлова и пресловутым котом Шрёдингера закончилась бы печально:
Другие, наоборот, полагали, что танец испортил бы всю чистоту экспериментов Павлова, и ему пришлось бы убить такую собаку, которая танцует вместо того, чтобы исправно выделять желудочный сок:
Также предполагали, что и сам Павлов в соответствии со своей теорией мог бы реагировать сходным образом на внешние раздражители, только для собак это была еда, а для ученого или другого человека что-нибудь иное:
На Западе еще иногда любят сопоставить исследования Павлова и Фрейда, причудливым образом смешивая рефлексы и подсознание воедино:
И, конечно, существует немало шуток на тему того, что у собак к академику Павлову есть вполне обоснованные претензии.
На самом же деле Павлов старался бережно относиться к собакам, не причинять им излишних страданий. Собаки доверяли ему и сами приходили ложиться на операционный стол. «Когда я приступаю к опыту, – писал Павлов, – связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжелое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа. Когда я режу и разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрек, что грубою невежественною рукой ломаю невыразимо художественный механизм. Но это переношу в интересах истины и пользы людям».
В конце жизни Павлов настоял на установке знаменитого «Памятника собаке», расположенного ныне в Санкт-Петербурге на территории парка Института экспериментальной медицины Российской Академии медицинских наук на Аптекарском острове. Этот монумент был создан в 1935 году скульптором И.Ф. Беспаловым. На памятнике среди прочих приведены и такие слова Павлова: "Пусть собака, помощник и друг человека с доисторических времен, приносится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства".
Самому же Павлову с памятниками ему лично повезло меньше. Из-за его критики существующего строя первые памятники Павлову появились только через несколько лет после его смерти. К столетию со дня рождения Ивана Павлова в 1948 году был установлен памятник в Рязани. Причем искусствоведы полагают, что скульптору досталась заготовка для очередного памятника вождю, к которой в итоге пришлось приделать голову академика.
На памятнике, который был установлен в 1951 году на территории Института физиологии АН СССР в поселке Колтуши под Ленинградом, ученый был изображен вместе с одной из своих собак.
Памятник в Туле, который был установлен перед входом в больницу скорой помощи им. Семашко, вскоре оказался без таблички, поясняющей, кто стоит на постаменте. На протяжении десятилетий что с ним только не происходило! - и бывал он облит белой краской, закидан мусором, отламывали ему нос и бороду. А в один прекрасный день просто срезали голову до самых плеч... По случаю визита разных высокопоставленных лиц и иностранных делегаций памятник Павлову то реставрировали и покрывали серебрянкой, то, наоборот, стремились убрать с глаз долой. Наконец, вынесли решение о сносе – но памятник пока устоял.
Сходная судьба была и у памятника ученому, что был установлен в латвийском городе Кемери близ знаменитого санатория. Также облитый краской и с отбитым носом он до сих пор восседает как печальное напоминание о былой научной славе. Души ли убиенных собак так распорядились, или просто человеку свойственно забывать о том, что без исследований Павлова наука и медицина не достигли бы в то время своих высот, и многие больные не были бы исцелены ни тогда, ни, возможно, и сейчас.
В 2004 году был открыт новый памятник Павлову в Санкт-Петербурге. Есть памятники Ивану Павлову в Светлогорске Калининградской области, в Уфе, в эстонском Тарту. В Сочи в санатории "Заполярье" и в Павлово под Санкт-Петербургом Павлов вместе с собакой - имя ученого продолжает оставаться в памяти потомков. Его именем названы
станция метро и площадь в Праге (Чешская Республика), улицы в чешских городах Оломоуц, Карловы Вары, Зноймо, Крнов и Фридэк-Мистэк (Моравскосилезский край).
И, конечно, он навсегда останется героем народного фольклора. И по сей день существует высказывание «спасибо Павлову и его псам», когда что-то сделано рефлекторно, на «автопилоте».
Раиса Смолик
